Глава «Архитектура Армении IV–VII вв.», «Всеобщая история архитектуры. Том 3. Архитектура Восточной Европы. Средние века». Автор: Халпахчьян О.X.; под редакцией Яралова Ю.С. (ответственный редактор), Воронина Н.Н., Максимова П.Н., Нельговского Ю.А. Москва, Стройиздат, 1966

---

Кризис рабовладельческого общества, вызванный малой производительностью рабского труда и восстаниями рабов, привел к сложению в Армении феодальных отношений, окончательно оформившихся в конце III — начале IV в. В процессе феодализации рабовладельческая знать превратилась в подвластных царю феодалов (нахараров), наследственных владетелей значительных территорий, а сельское население, проживавшее на этих территориях, в зависимых от феодалов земледельцев.

Развитию и утверждению феодализма способствовало христианство, провозглашенное принявшим в 301 г. крещение царем Трдатом III Аршакидом (287—332 гг.) и ставшее государственной религией. Являясь по сравнению с маздеизмом и язычеством более прогрессивной религиозной идеологией, христианство соответствовало классовым интересам феодализированной знати во главе с царем. Введение христианства привело к образованию нового класса — духовных феодалов, которые в результате ликвидации языческих храмовых хозяйств сосредоточили в своих руках крупные земельные владения и большие материальные богатства.

С утверждением в Армении феодализма восточно-рабовладельческая деспотия сменилась феодальной монархией с характерной иерархической структурой. Во главе стояли царь и крупные нахарары. Низшее сословие составляли мелкие земледельцы и ремесленники.

В середине IV в. обострилась борьба между Римом и сасанидской Персией за гегемонию на Ближнем Востоке. С этим совпали внутренние распри между царем Армении и стремившимися к усилению своей власти крупными нахарарами, что привело к ослаблению политического единства и подрыву мощи страны. Это облегчило враждующим соседям захват армянских земель. В результате Армения утратила независимость и была в 387 г. разделена. Западная часть её стала управляться ставленником Рима, позднее комитом — ставленником Византии; восточная — марзпаном — наместником персидского царя. Проводимая завоевателями политика национального, социального и религиозного гнета, направленная на уничтожение самобытности армянского народа, порождала неоднократные восстания, проводившиеся нередко в союзе с грузинами и албанами. Особенно тяжело приходилось крестьянам, протест которых против закабаления их феодалами и церковью вылился в VI в. в движение, известное под названием павликианского (павликиане отрицали церковную иерархию и иконопочитание). В середине VII в. Армения вместе с Грузией и Кавказской Албанией была завоевана арабами, двухвековое владычество которых отмечено непрерывными жестоко подавлявшимися восстаниями.

В мирные периоды между частыми войнами в Армении наблюдалось возрождение экономики и культуры. Оживление международной торговли содействовало развитию ремесленного производства, городской жизни и строительства.

Изобретение Месропом Маштоцем в 396 г. армянской письменности послужило толчком к интенсивному развитию литературы, науки и искусства и активизировало борьбу за сохранение национальной культуры против насильственной иностранной ассимиляции. Армянская письменность открыла новую эру культурного развития армянского народа. С изобретением письма появились переводы с сирийского и греческого языков, а вскоре и оригинальные произведения армянских авторов. Наиболее выдающимися авторами этого времени были в области историографии Мовсес Хоренаци (Моисей Хоренский; V в.), философии — Давид Ан’ахт (Непобедимый; VI в.), точных наук — Анания Ширакаци (Ананий Ширакский; VII в.).

Получили развитие поэзия, музыка, театр. В декоративном искусстве применение имели фрески и мозаики, которыми украшали интерьеры монументальных сооружений. Скульптура применялась в виде геометрического и растительного орнамента и фигурных рельефов.

Ведущей отраслью искусства была архитектура, развитие которой предопределяли социальные условия развивавшегося феодального общества.

Развитие архитектуры Армении IV— VII вв. протекало в контакте с архитектурой сопредельных стран. Имея тесные культурные связи и находясь в одинаковых социально-экономических условиях феодального общества, страны Закавказья создавали в эти времена родственные художественные произведения. Архитектурные образы, конструктивные приемы и строительная техника памятников Армении, Грузии и Албании IV—VII вв. имеют много общего и близки друг к другу.

Архитектура Армении периода IV— VII вв. подразделяется на три этапа.

Первый этап охватывает IV—V вв. Это этап становления основных типов монументального зодчества, в которых сохранялись черты архитектуры рабовладельческой эпохи и сказалась общность с памятниками греко-сирийского искусства.

Второй этап — VI в. — переходный период, в который на основе черт предшествующего времени уже созревали новые, самобытные художественные идеи.

Третий этап — конец VI в. и VII в. — характеризуется созданием зрелой национальной монументальной архитектуры, оказавшей влияние на развитие архитектуры последующего времени.

Основным строительным материалом для капитальных сооружений служил естественный камень крупных размеров. Наиболее употребительными были базальт и различные по цвету туфы и туфогены. В массовом строительстве применялись мелкий камень тех же пород и кирпич-сырец. Последний иногда употреблялся и в оборонительных сооружениях, в частности в городских стенах и башнях.

Дефицитность леса продолжала ограничивать широкое его применение.

1. Конструкции стены, арки, свода, шва

Обработка камня стояла на высоком уровне. Стены выкладывались из правильных рядов больших (до 3,5 м), плотно пригнанных каменных блоков, составлявших одновременно и облицовку (рис. 1). Перевязь швов строго соблюдалась. Тыльная сторона каменных блоков в большинстве случаев довольно грубо окалывалась. В отличие от сухой кладки предшествующего времени внутристенные промежутки между камнями заполнялись вяжущим известковым бутобетоном (хибарараствором; хибара — отход, получаемый при отёске каменного блока). Если в IV—V вв. бутобетон занимал не более 1/6 — 1/7 части толщины стены, то уже в VI—VII вв., при уменьшении размеров каменных блоков, он составлял по толщине одну треть, благодаря чему сборно-блочная конструкция превращалась в монолитную. Решающее значение в этом превращении сыграла экономичность монолитной конструкции, поскольку она допускала применение малоразмерных камней, что в пять-шесть раз упрощало и удешевляло не только процесс добычи камня, но и процесс производства работ. В монолитной конструкции, способной выдержать как горизонтальные усилия от арочно-сводчатых перекрытий, так и сейсмические толчки, нашли свое полное отражение свойства каменной кладки из туфа на известковом растворе. Для повышения прочности раствора и придания ему гидравлических свойств применялся пемзовый и туфовый песок.

Фундаменты наружных стен зданий в большинстве случаев завершались с внешней стороны многоступенчатым цоколем значительной высоты или высоким стилобатом с пологими ступенями. Столбы и пилоны обычно конструировались по принципу стены, т. е. их периметр выкладывался из камней, а внутреннее пространство заполнялось бутобетоном. Устои типа античных колонн ввиду их сейсмической неблагонадежности, а также выложенные из мелких камней без бутобетонной сердцевины применялись лишь в редких случаях.

Дверные проемы перекрывались в IV—V вв., как правило, плоскими перемычками, оконные — арками, подковообразными, позднее полуциркульными. Перекрытия небольших пролетов были каменные, сводчатые: в памятниках с IV по VI в. обычно цилиндрические, реже подковообразные; позднее появились сомкнутые восьмичастные, крестовые, простые и в сочетании с тромпами и др. Кровли применялись черепичные. Первые в Армении купола (IV—V вв.), надо полагать, возводились из дерева, по типу шатрового покрытия армянского народного жилища (азарашен, согомакаш), форма которого нашла отражение в древнейшем каменном куполе, возведенном в V в. на церкви Саркиса в Текоре. При купольных покрытиях переход от квадрата плана к многогранной форме барабана купола осуществлялся посредством тромпов (одно-, двух- и трехрядных), а с конца VI в. также при помощи сферических парусов. В зависимости от этих конструктивных элементов с VI в. получили распространение купола с восьмигранным, а с VII в. — также с 12- и 16-гранным барабаном. Возможно, возводились купола и с круглым барабаном.

Строительные работы выполнялись подрядным способом вольнонаемными мастерами различных специальностей, организованными в артели (амкарства). Члены артели подчинялись мастеру, который при сдельной оплате ставил метки (буквенные или другие изображения) на камнях возводимых сооружений; работавшие поденно меток не ставили. В работах по возведению больших, капитальных сооружений участвовало несколько артелей, число которых доходило до 10 и более. Строительство организовывалось с помощью приказчиков (горцакалов) и надзирателей (востиканов). Возведение сооружения поручалось стоявшему во главе мастеров зодчему, который являлся автором проекта и обычно начальником строительных работ. Последние осуществлялись на основании предварительно выполненных моделей и, очевидно, чертежей, уточняемых в процессе строительства.

Расположение Армении на транзитном торговом пути между Востоком и Западом способствовало быстрому восстановлению ее экономического благосостояния, неоднократно нарушавшегося опустошительными войнами. Участие в международной торговле благоприятствовало развитию товарно-денежного хозяйства и культурному общению с передовыми государствами. Восстанавливались и перестраивались поселения. В крупные города превратились Арташат, Вагаршапат, Двин, Нахчаван и др.

2. Двин. План городища (по Кер Портеру)

3. Двин. Центральная часть города. На переднем плане — кафедральный собор V в., позади справа однонефная базилика V в., слева — дворец католикоса второй половины V в Реконструкция. Рис. А. Патрика

Город Двин был основан на холме, где со II тысячелетия до н. э. существовало поселение, превращенное в античную эпоху в крепость. По свидетельству армянских историков V в. Фавстоса Бюзандаци (Фавст Византийский) и Мовсеса Хоренаци, на этом холме Хосров II (330—338 гг.) построил царский дворец, вокруг которого позднее образовалось поселение. В 30-х годах IV в. Двин стал столицей, а с середины V в. и крупным торгово-ремесленным и культурным центром Армении, что позволило Прокопию Кесарийскому говорить о нем, как об известном торговом центре Востока.

Проводимые в настоящее время раскопки позволяют восстановить структуру города. По планировке Двин повторял тип древних городов Армении, строившихся по образцу укрепленных поселений. Он состоял из цитадели, собственно города — «шахастана», и поселения вне городских стен (рис. 2). Дворец правителя находился на высоком холме внутри обширной по площади цитадели, в прошлом крепости Аршакидов, господствующей над городом. К цитадели полукольцом с юго-востока и юго-запада примыкал шахастан.

Укрепления Двина состояли из высоких, толстых стен с полукруглыми, а в ответственных местах большими круглыми башнями, возведенных из кирпича-сырца (рис. 3). Неприступность цитадели усиливал наполненный водой ров, через который были переброшены каменные мосты. Мост у главных ворот цитадели, обращенных в сторону центра города, имел пролет арки около 30 м; мост, расположенный на восточной окраине, был двухарочным.

Территория города была тесно застроена. Городские улицы были узкие, кривые. Кроме жилых и общественных сооружений — церквей, административных зданий (например, государственный архив), военных арсеналов, казарм и др., — имелись многочисленные торговые предприятия и ремесленные мастерские (кузнечные, гончарные, ткацкие, ювелирные и др.). которые расположены были и на территории цитадели. Водоснабжение города осуществлялось посредством гончарных трубопроводов.

Вскрытые на территории Двина жилые дома отражают классовую дифференциацию городского населения. Жилища мелких торговцев и низших классов горожан строились из кирпича-сырца. Кварталы их имели скученную, случайную планировку. Зажиточные горожане жили в роскошных домах, возведенных из чисто тесанного камня и обожженного кирпича. Найденные раскопками постройки и архитектурные фрагменты (капители, архитрав с рельефом, изображающим уборку винограда; рис. 4), указывают на высокий художественный уровень архитектуры этого периода.

Дворец правителя в цитадели Двина (V в.), четырехугольный в плане, был, вероятно, двухэтажным; стены его возведены из обожженного кирпича на каменном основании. В нижнем этаже располагались служебные, в верхнем — жилые и парадные помещения, скомпонованные вокруг внутреннего двора. Сохранившиеся фрагменты свидетельствуют о богатстве внутренней отделки. В числе служб имелась дворцовая баня с оборудованием, аналогичным бане II—III вв. в крепости Гарни. В отличие от нее двинская баня имела два отделения — мужское и женское, купальни которых были расположены по сторонам помещения для подогрева воды (см. рис. 4). Основанные на кирпичных столбиках полы купален и раздевален обогревались проходившим в подпольях горячим дымом. Сточные воды посредством гончарных труб направлялись в поглощающий колодец. Поблизости от бани находилось дворцовое водохранилище.

Многочисленные дворцы нахараров в Двине и загородный дворец царя Хосрова II в долине реки Азат, давшие основание армянским историкам именовать Двин «грандиозным», «знаменитым», «известной великой столицей великих армян», без сомнения принадлежали к числу лучших гражданских сооружений этого времени.

Дворец католикоса в Двине — один из лучших образцов светских зданий этого времени — даёт представление об архитектуре подобных дворцов (см. рис. 4). Возведенный, судя по косвенным данным письменных свидетельств, во второй половине V в., дворец состоял из двух, частей — парадной и примыкавшей к ней с севера и запада вспомогательно-хозяйственной (она не сохранилась).

Основу парадной части, выполненной под влиянием архитектуры армянского народного жилища, составляет центральное помещение площадью 11,4 × 26,7 м с двумя рядами колонн. По продольным сторонам расположено по пяти небольших прямоугольных комнат. По Н. Токарскому, центральное помещение служило внутренним двором, по К. Кафадаряну, — залом с деревянным, повышенным в средней части покрытием, а по В. Арутюняну, что наиболее правдоподобно, — залом, увенчанным тремя деревянными шатровыми покрытиями со световыми отверстиями в их вершинах. Каменные колонны с оригинальной, напоминающей античные образцы формой базы, завершались волютоподобными капителями. Их лицевая сторона украшена свернутыми в кольца пальмовыми листьями, между которыми, как из ствола колонны, поднимается пара других; абака покрыта резным узором.

Архитектура дворца католикоса в Двине сыграла большую роль в развитии гражданского зодчества VI—VII вв. Без сомнения она повлияла на архитектуру дворца католикоса при храме Звартноц и отразилась на композиции и декоративном убранстве дворца Григория Мамиконяна в Аруче, возведенном в 80-х годах VII в.

4. Дворцы V—VII вв. Двин: 1 — дворец католикоса, вторая половина V в. (капитель и база колонны, зал дворца, продольный разрез и план); 2 — архитрав с рельефом, изображающим уборку винограда; 3 — баня дворца правителя, V в. (план); Звартноц: 4 — дворец католикоса, середина VII в. (план винодельни, план дворца, трапезная, купальня). Реконструкции интерьеров — О. Халпахчьяна

Дворец католикоса Нерсеса III при храме Звартноц близ Эчмиадзина, возведенный в середине VII в., представлял собой комплекс регулярно спланированных парадных, жилых, вспомогательных и производственных помещений, расположенных к юго-западу от храма на благоустроенной территории (см. рис. 4).

Здание дворца (сохранилось в полуразрушенном виде) имело Г-образную форму плана и было составлено из двух частей, разделенных между собой коридором. Западная, парадная, включала несколько небольших помещений и два зала, расположенных под углом друг к другу. Большой зал (10 × 20 м), где происходили торжественные приёмы и совещания, был разделен колоннами на три нефа и объединялся аркадой с разделительным коридором. Второй, несколько меньший (10 × 16,5 м), трапезный зал носил более интимный характер. Расположенные на его продольных стенах выступы сокращали пролет усиленного подпружными арками сводчатого перекрытия. В то же время между ними в стенах образовались арочные ниши, которые составляли художественное оформление интерьера.

Восточная часть включала ряд мелких помещений жилого и хозяйственного назначения, в том числе различные кладовые и баню. Последняя состояла из двух отделений, расположенных по сторонам топочной камеры с резервуаром для воды: большее помещение предназначалось для рядовых, меньшее — для привилегированных посетителей. Сохранившиеся во многих местах дымоходы из гончарных труб указывают на систему отопления, обогревавшую горячим воздухом не только полы, но и стены. К южной стороне бани примыкала небольшая зального типа церковь V—VI вв. Северную сторону данной части дворца занимала связанная с разделительным коридором открытая арочная галерея.

К югу от здания дворца сохранились остатки винодельни, состоявшей из нескольких больших прямоугольных помещений. Размеры площадок для давки винограда, суслоприёмных ям и отстойников свидетельствуют о том, что винодельня представляла собой крупное производственное сооружение Армении периода V—VII вв.

Здание дворца, включая и винодельню, было возведено из крупных, чисто отесанных квадров туфа. Почти квадратная форма плана, небольшие размеры и верхнее освещение большинства комнат указывают на то, что здесь были деревянные перекрытия такого же типа, как в народном жилище. Перекрытия больших помещений были сводчатые. Открытая галерея с аркадой и плоские кровли придавали строгому по композиции сооружению характер здания южного типа. Массивные колонны аркады на крестообразных в плане устоях, скрывая дробность расположенных за галереей помещений, не только оформляли площадь перед дворцом, но и связывали его архитектуру с архитектурой храма. Дворец Нерсеса III — наиболее крупное из известных гражданских сооружений Армении VII в.

Дворцы в Двине и при храме Звартноц, выстроенные на относительно ровном месте, отличаются четкостью своей планировки. Совершенно другую структуру и иное композиционное построение имели дворцы замков-крепостей нахараров. Необходимость защищать свое существование собственными, нередко слабыми силами заставляла нахараров помещать замки в высокогорных, труднодоступных районах, часто на почти недосягаемых вершинах, стратегические преимущества которых были оценены еще в предшествующую эпоху. В это время значительно усилены были существовавшие крепости — Гарни, Артагерс, Ани-Камах, Ангех и другие — и возведены новые, в том числе в Амберде и Ани, где имелись древнейшие циклопические сооружения.

Замок Амберд, возведенный около VII в., помещен на треугольном утесе, образуемом ущельями рек Амберд и Аркашен. Требования обороны определили не только ограниченные размеры территории, но и расположение здания дворца поперек водораздела. Архитектура его предельно аскетична и подчинена единственному требованию — надежно охранять владельца и его слуг. Многоэтажность здания при скученной планировке часто не согласованных поэтажно помещений оправдывалась необходимостью придать зданию надежную неприступность и максимально сократить линию обороны. Грубо околотые каменные блоки внешних стен придавали общему облику замка суровый характер.

Аналогичную планировку имел и замок-крепость Камсараканов в Ани, сооруженный в V—VII вв.

В условиях раннего средневековья ведущей была архитектура культовых сооружений, строительство которых получило широкий размах в начале IV в. с утверждением христианства. Заимствование христианства из Сирии и культурно-религиозные связи Армении с Сирией, странами Малой Азии и Кавказа содействовали известной общности их культовых сооружений этого времени. Однако обострившаяся в середине V в. борьба армянского народа за независимость страны и сохранение культурной самостоятельности оказала влияние на дальнейшее развитие культовой архитектуры.

Как показали новейшие исследования А. Саиняна, первые христианские храмы Армении сохранили не только строительную технику предшествующего, дохристианского периода, но и самый тип языческого храма. Это подтверждается сведениями древних историков, указывающих, что при упразднении языческих храмов большинство их было разрушено, а остальные были превращены в христианские. Новые христианские храмы часто возводились на фундаментах разрушенных языческих храмов, в силу чего они воспроизводили старый тип сооружения. И поскольку базилика была если не основным, то, во всяком случае, распространенным типом языческого храма, естественно, что она стала и первым типом христианского храма, тем более, что имея простую композицию, она вполне отвечала требованиям несложного церковного ритуала этого времени. Однако позднее обнаружилось несоответствие таких базилик возросшим требованиям, что привело к усложнению их композиции и появлению в них разных по величине помещений. Одновременно под влиянием архитектурных форм народного жилища получил развитие центральнокупольный тип храма. Параллельное развитие базиликальных и центрально-купольных зданий привело к созданию новых, характерных для Армении композиционных решений.

Культовые сооружения Армении IV—VII вв. подразделяются на две группы: базиликальные и центрические.

Группа базиликальных сооружений объединяет базилики однонефные, трёхнефные, купольные, крестовокупольные и купольные залы.

В группу центрических сооружений входят храмы, имеющие в плане форму: квадрата с четырьмя внутренними купольными устоями; креста снаружи и внутри; креста, вписанного в прямоугольник, с угловыми нишами; креста, вписанного в круг; октогона, вписанного в круг.

В IV—V вв. господствующей формой были однонефные и трёхнефные базилики — типы, характерные также для ранних бескупольных церквей сопредельных стран, особенно Сирии.

Как показали исследования Т. Тораманяна и А. Саиняна, приспособление базилик к требованиям христианского культа внесло в Армении соответствующие коррективы в композицию зданий. Первым видоизменением было появление на восточном конце апсиды, в большинстве случаев подковообразной, реже прямоугольной и полуциркульной формы. В некоторых храмах, возведенных, возможно, в дохристианское время, апсиды пристроены позднее в виде выступающей на восточном фасаде многогранной призмы.

Следующим изменением явилось прибавление подсобных помещений — приделов (хоранов) по сторонам алтарной апсиды: в однонефных храмах — одного, в трёхнефных — обычно двух. В некоторых случаях приделы, будучи пристроены позднее, не всегда органически согласованы с общей композицией здания. К числу добавлений относятся также портики и наружные галереи. Деревянное перекрытие часто заменялось каменным, в большинстве случаев сводчатым.

Как показали исследования, не всегда и не все указанные изменения базиликальных сооружений имели место. В более ранних и крупных базиликах они осуществлены позднее, во время их перестройки; в небольших — непосредственно при их возведении. В результате этого христианские базилики Армении приобрели индивидуальные особенности.

5. Планы церквей: 1 — в Ширванджуге. V в.; 2 — в Диракларе, IV в.; 3 — в Двине, V в.; 4 — в Егварде, V в.; 5 — в Касахе, IV в.; в — в Аштараке, V в.; 7 — в Ереруйке, V в.; 8 — Саркиса в Текоре, IV—V вв.; 9 — в Узунларе (древний Одзун), VI—VII вв.; 10 — в Мреке, 639—640 гг.; 11 — Гаяне в Эчмиадзине, 630 г.; 12 — в Талине, VII в.; 13 — в Птгни, VI в.

Однонефные базилики в Ованнаванке (IV в.), в Егварде (V в.), в Ширванджуге (сейчас Лернакерт; V в.) довольно просты по композиции (рис. 5). В большинстве случаев это поставленный на ступенчатый стилобат вытянутый с запада на восток зал. Полукруглая или подковообразная апсида на восточной стороне вписана в прямоугольный внешний периметр здания. Перекрытие деревянное или сводчатое с подпружными арками на пилястрах; покрытие двускатное.

Однонефная базилика в Диракларе (сейчас Карнут; IV в.) характерна наличием небольшого придела при алтарной апсиде. В базиликах в Танаате и в Двине (обе V в.) приделы композиционно увязаны с расположенными перед входами наружными галереями, чем достигнуты четкость плана и компактность объема. Декоративное убранство весьма ограниченное. Форма арок подковообразная. Несложные карнизы украшены применявшимися еще в языческое время сухариками, иногда профилированными с лица, как в Танаате, где они расположены и по обводу арки алтарной конхи.

К более сложному типу относятся трёхнефные базилики, в основе которых лежит базилика так называемого «восточного типа», бывшая наиболее распространенным типом языческого храма Армении. Она представляет собой прямоугольное сооружение, возведённое на ступенчатом стилобате. Внутреннее пространство разделено каменными столбами на нефы — узкие боковые и широкий средний, возможно завершавшийся с востока прямоугольной нишей (Касах; IV в.). Перекрытие нефов деревянное, реже сводчатое, на Т-образных внутренних опорах, под двускатной крышей с фронтонами на торцовых фасадах.

Возводились также базилики, имеющие и характерный базиликальный разрез.

Композиция здания «восточного типа» четко прослеживается на примере базилики в Егварде (V в.). К позднейшим изменениям относятся пристройка алтарной апсиды и замена деревянного перекрытия сводчатым, что вызвало устройство массивных внутренних опор. Приделы по сторонам алтаря отсутствуют. Большой вынос алтарной апсиды усиливает впечатление значительной протяженности среднего нефа, что характерно также и для первоначальной композиции большой базилики в Двине (V в.).

6. Касах. Базилика, IV в. Западный фасад (реконструкция А. Саиняна) и архитрав южного входа

7. Касах. Базилика. Поперечный и продольный разрезы. Реконструкция А. Саиняна

Более сложные изменения претерпела базилика в Касахе (IV в.), возведенная, по всей вероятности, как языческий храм, первоначально перекрытая сводами (рис. 5, 6 и 7). Превращение ее в христианский храм привело к пристройке с востока алтарной апсиды, имевшей в V в. подковообразную форму внутри и пятигранную снаружи, с севера — косо расположенного придела и арочной галереи, с запада и юга — портиков. Возникнув разновременно, эти пристройки недостаточно четко увязаны с общей композицией, что не только усложнило архитектурный облик здания, но и нарушило его цельность.

В базилике Аштарака изменения V в. выполнены более логично (см. рис. 5). Здесь вместо одного придела, как в Касахе, предусмотрено два, симметрично по сторонам алтарной апсиды. Кроме того, эти приделы вместе с алтарной апсидой помещены внутри здания и по всей ширине согласованы с размерами среднего и боковых нефов, получивших сводчатое перекрытие, чем сохранена четкость планового и объемного построения здания.

8. Ереруйк. Базилика V в. Портал южного входа и общий вид с юго-запада

Композиционно более сложна базилика в Ереруйке (V в.), претерпевшая несколько реконструкций (рис. 5 и 8). В композиции интерьера господствует удлиненный объем трёхнефного зала. Широкий центральный неф с деревянным перекрытием на столбах замыкается с востока алтарной апсидой, по сторонам которой расположены два сильно выступающих на фасадах придела; аналогичные приделы имеются и в западной части. Выступы, образуемые объемами приделов на северном, западном и южном фасадах, соединены арочными галереями. Сооружение отличается тонкой прорисовкой архитектурных деталей (подковообразные арки, профили). Тяги оживлены сухариками. Высокое качество каменной кладки значительно повышает художественную выразительность здания. Изящна скульптурная орнаментация, например вписанный в круг равноконечный крест, обрамленный шестилопастными розетками и растительными побегами, — мотив, известный по памятникам Армении IV в. (базилика Касаха, раннехристианские четырёхгранные стелы).

По композиции базилика в Ереруйке напоминает сирийские трёхнефные базилики с деревянным перекрытием на столбах и двумя башнями на фасаде, а также базилики сопредельных стран, однако в основе ее, как и других аналогичных современных ей сооружений, лежит издревле применявшийся на территории Армянского нагорья тип здания. В частности, в отличие от сирийских построек в Ереруйской базилике объёмы выступов иначе сочетаются с основным объемом и примыкающими к нему галереями. Роднящие же ее с сирийскими памятниками архитектурные детали являются позднейшими добавлениями.

9. Текор. Церковь Саркиса, IV—V вв. Аксонометрия внешнего вида и продольный разрез. По Т. Тораманяну

10. Текор. Церковь Саркиса. План и разрез купола (по Т. Тораманяну). Общий вид с юго-запада до разрушения 1912 г.

Аналогичная Ереруйкской базилике церковь Саркиса в Текоре — Текорская базилика — в результате неоднократных перестроек получила существенные индивидуальные особенности, повышающие ее значение (рис. 5, 9 и 10). План Текорской базилики менее вытянут, чем Ереруйкской. Расположенные только на восточной стороне приделы замыкали крытую галерею, опоясывавшую здание с трех других сторон. Индивидуальная особенность Текора — наличие купола, возведенного позднее над центром здания.

Одновременно с базиликами в Армении с конца IV в. возводились и центрические, увенчанные куполом здания. Древнейшим примером купольного здания является датируемая концом IV — началом V в. церковь в Вохчаберде, обнаруженная в 1961 г. раскопками H.М. Токарского. Это возвышающийся на трехступенчатом стилобате квадратный объем с выступающей на восточной стороне алтарной апсидой. Переход от квадрата плана к окружности сферического покрытия был осуществлен посредством сводов в виде полуконусов.

Учитывая свойство купола придавать интерьеру определенную величественность, повышающую его художественную выразительность, базиликальные сооружения также стали увенчивать куполами; это вполне допускала близкая к квадрату форма плана секций среднего нефа (ср. планы базилик в Егварде, Касахе, Аштараке, Ереруйке). Для устройства купола усиливали столбы подкупольного квадрата в среднем нефе, соответствующие им боковые пролёты поднимали выше и перекрывали их сводами поперек здания, создавая таким образом поперечный неф. Над пересечением нефов возводили поддерживаемый тромпами барабан с куполом. В результате общий облик сооружения изменился и возник новый тип — купольная базилика, крестово-купольное строение которой выявлено на всех четырех фасадах большими фронтонами (позднее щипцами). Такой стала после перестройки V в. и Текорская базилика.

Купол Текора — древнейший из известных каменных куполов Армении (обрушился в 1912 г.). В его пирамидальной форме, как показал Т. Тораманян, воплощена система постепенного напуска рядов каменной кладки, лежащая в основе деревянных шатровых перекрытий армянских народных жилищ. В куполе Текора (см. рис. 10) при помощи перекрывающих углы небольших тромпов (А) подкупольный квадрат превращен в разносторонний восьмиугольник, доведенный наверху постепенным суживанием широких (В) и расширением узких (С) граней до равностороннего, перекрытого шатром. Для погашения распора шатра и обеспечения устойчивости купола извне предусмотрены были довольно массивные возвышающиеся на углах объемы, придавшие нижней, вертикальной части вид громоздкого куба.

11. Узунлар (древний Одзун). Базилика, VI—VII вв. Общий вид с юго-запада и поперечный разрез

Более развитая форма придана куполу базилики в Узунларе (древний Одзун VI—VII вв.), которая имеет наподобие базилик в Текоре и в Ереруйке подковообразную апсиду с помещениями по сторонам и окружающую здание с юга, запада и севера арочную галерею (рис. 5 и 11). Однако в отличие от указанных базилик средний и поперечный нефы здесь значительно выше боковых, что придало разрезу здания явно выраженный базиликальный характер. Купол базилики в Узунларе основан на тромповых переходах и имеет высокий восьмигранный барабан с уже вертикальными, а не наклонными, как в Текоре, внутренними гранями. Покрытие сферы восьмигранно-шатровое.

Характерными образцами купольной базилики служат храмы в Багаване (631—639 гг.; зодчий Исраэл) и в Мрене (639—640 гг.; см. рис. 5). Как в ранних христианских базиликах Армении, алтарные апсиды вынесены здесь за пределы внешнего прямоугольника, а внутренние пилоны своим расположением и формой оттеняют базиликальный характер сооружений, подчеркнутый и во внешних объемных массах.

Иной характер имеет церковь Гаяне в Эчмиадзине (630 г.), в которой центрально-купольный компонент преобладает над базиликальным (см. рис. 5). Это подчеркнуто не только более компактными пропорциями здания, в соответствии с которыми алтарная апсида помещена внутри основного объема, но и сечением купольных устоев, ориентированных по рисунку плана в подкупольную часть.

12. Талин. Церковь VII в. Фрагмент внешнего вида северной экседры	14. Птгни. Церковь, VI в. Деталь северо-восточного пилона
13. Аруч. Церковь, 667—680 гг. Интерьер, вид на восточную апсиду

Примером своеобразной по композиции базилики служат трёхапсидные кафедральные соборы Двина (перестроен в начале VII в.; см. рис. 5) и Талина (VII в.; рис. 5 и 12). Хотя по своим объемам они в основном и повторяют тип храма в Багаване, тем не менее в них отчетливее, чем в церкви Гаяне, выявлено доминирующее значение купола. Выносом наружу в виде экседр алтарной апсиды и окончаний поперечного нефа, пониженных по сравнению со средним нефом, достигнуто нарастание внутреннего пространства от периметральных частей к центральной, подкупольной, подчеркивающей вертикальную ось здания.

Развитие купольной базилики протекало и в другом направлении, связанном с уничтожением дробности интерьера. Как видно, расчлененность внутреннего пространства, разделенного устоями на ряд относительно равнозначных элементов, не отвечала требованиям развившегося ритуала богослужения. Необходимость иметь в центре храма значительное свободное пространство привела зодчих Армении к мысли объединить интерьер базилики в единый объем, увенчанный куполом. Увеличение подкупольного пространства значительно расширило средний неф за счет боковых, которые в результате постепенного сужения превратились в неглубокие ниши.

Купольные устои, соединившись с продольными стенами, превратились в массивные выступы, способные выдержать в сейсмических условиях Армении тяжесть купола. Так было достигнуто органическое объединение базилики с центральнокупольной системой, давшее новую, присущую только Армении разновидность интерьеров культовых зданий — купольный зал. Примером может служить храм в Птгни (VI в.; см. рис. 5). Интерьер храма разделен пристенными пилонами на три части, из которых центральная увенчана широким куполом на тромпах (рис. 14). Углубления между пилонами и торцовыми стенами перекрыты сводами несколько ниже, отчего по внешним формам храм аналогичен купольной базилике. Алтарная апсида с двумя приделами по сторонам вписана в прямоугольный контур плана. Здание интересно своим декором (карнизы, капители интерьера, украшения бровок окон), удачно оживляющим гладкую поверхность стен. Восточный фасад обработан двумя высокими треугольными в плане нишами, облегчающими массив стены и играющими важную роль в художественном оформлении фасада.

К этому же типу принадлежит и храм в Аруче (667—680 гг.; рис. 13). В отличие от Птгни в нем усилено значение центрально-купольной системы, в частности, в пристенных пилонах введены обращенные в подкупольную часть трёхчетвертные колонки. Основанный на сферически-парусных переходах барабан купола — круглый.

Сооружения с куполоподобными покрытиями, возводившиеся на территории Армении с древнейших времен, после утверждения христианства получили широкое распространение. Купол в эти времена имел определенный идейный смысл, поскольку сопоставлялся с небесной сферой. Поэтому, наряду с базиликальными сооружениями, разрабатывались также центральнокупольные, в которых художественное значение купола было столь очевидным, что его стали применять и в базиликальных сооружениях.

В отличие от подчеркнутой горизонтальности базиликальных схем центральнокупольные композиции характеризуются высотностью своих объемов. Основой композиции служило центральное, квадратное или круглое в плане, увенчанное куполом пространство.

Получившая широкое распространение в Армении центральнокупольная система претерпела в процессе своего развития различные видоизменения.

15. Эчмиадзин. Кафедральный собор, IV в. Аксонометрия здания по состоянию в V в По Т. Тораманяну	16. Эчмиадзин. Кафедральный собор. План здания по состоянию в V в.

Наиболее ранним примером крестообразной центральнокупольной композиции служит кафедральный собор Эчмиадзин в Вагаршапате (ныне Эчмиадзин), возведенный в начале IV в., вскоре после утверждения христианства. По распространенной в научной литературе гипотезе Т. Тораманяна, собор в начале IV в. имел базиликальную форму, аналогичную памятникам Касаха, Аштарака, Текора. В конце V в. после перестройки он представлял собой в плане четырёхапсидный крест с прямоугольными приделами по углам, вписанный в прямоугольник наружных стен. Верх здания был пятиглавым (рис. 15). В VII в. были вынесены за пределы прямоугольника северная, западная и южная апсиды, что придало зданию явно выраженную и снаружи крестовокупольную форму.

Гипотеза Т. Тораманяна не нашла подтверждения в основанных на материале раскопок исследованиях А. Саиняна. По А. Саиняну, базиликальная композиция собора IV в. была сразу изменена на крестообразную как снаружи, так и внутри не в середине VII в., а в 80-х годах V в. (рис. 16). Кроме того, здание увенчивалось не пятью, а одним куполом. По данным армянских историков Себеоса (VII в.) и Ованеса Драсханакертци (X в.), этот купол, будучи деревянным, в начале VII в. был заменен каменным. Таким образом, собор Эчмиадзин уже в V в. представлял собой законченную объёмно-пространственную композицию — крестовокупольное сооружение на свободно стоящих устоях с выступающими апсидами на четырех сторонах. Собор Эчмиадзин представляет собой важное звено в цепи центральнокупольных крестообразных сооружений раннехристианского периода Армении, позволяющее уточнить происхождение типов и их классификацию.

Композиция собора Эчмиадзина сыграла исключительно важную роль в формировании и распространении в Армении разнообразных по типу центрических сооружений. Особенно много их было возведено в конце VI и начале VII вв., когда каждая новая композиция получала свое дальнейшее совершенствование. Тем не менее все эти композиции были подчинены одной цели — решению проблемы объединения интерьера вокруг подкупольного пространства. Приводимые ниже варианты наглядно демонстрируют разработанные армянскими зодчими видоизменения системы центральнокупольных церквей.

Ярко выраженную крестовокупольную форму имеют небольшие сооружения типа церкви Кармравор в Аштараке (VII в.), весьма близкие по плану с подземной усыпальницей Аршакидов в Ахце (середина IV в.), которая представляет собой сводчатую камеру с апсидой на восточной и прямоугольными крытыми сводами углублениями на других сторонах.

17. Планы церквей: 1 — Кармравор в Аштараке. VII в.; 2 — Степаноса в Лмбатаванке. VII в.; 3 — Таркманчац в Парби, VII в.

18. Аштарак. Церковь Кармравор, VII в. Общий вид с юго-востока

В основе плана церкви Кармравор лежит подкупольный квадрат с примыкающими к нему крыльями, образующими крест, форма которого ясно выявлена и снаружи (рис. 17). Центральный объем увенчан невысоким восьмигранным барабаном, сохранившим древнее шлемовидное покрытие. Объемные массы отличаются предельной четкостью. Легкие карнизы и оконные архивольты, украшенные изящным орнаментом, удачно оживляют внешний облик сооружения (рис. 18).

В церкви Кармравор крылья по своей плановой и объёмной форме ещё недостаточно органически подчинены подкупольному пространству. Это было достигнуто в последующих сооружениях. В церкви Степаноса в Лмбатаванке (VII в.), отличающейся своими стройными, выявляющими высоту сооружения пропорциями, прямоугольные в плане боковые крылья завершены конхами (см. рис. 17), а не сводами, как в Кармраворе. В малой церкви Талина (689 г.) интерьер имеет в плане уже форму триконха, а в церкви Таркманчац в Парби — тетраконха (см. рис. 17). Этим были достигнуты органическая слитность и подчиненность боковых частей интерьера центральному, подкупольному пространству.

В церквах Анания в Аламане (637 г.) и Агараке (VII в.) апсидальные ветви креста имеют снаружи многогранную форму, чем извне также выявлено подчинение объемных масс сооружения подкупольному пространству. По своему внешнему виду церковь в Агараке приближается к центрическим круглым сооружениям типа ротонды; расположенные по сторонам алтарной апсиды приделы, будучи небольшими по высоте, не нарушают цельности композиционного построения здания.

19. Планы церквей: 1 — в Багаране, 624—631 гг.; 2 — Иоанна в Мастаре, начало VII в.; 3 — в Аване, 589—609 гг.; 4 — Рипсиме в Эчмиадзине, 618 г.	20. Багаран. Церковь, 624—631 гг. Продольный разрез

Крестовокупольная композиция Эчмиадзина нашла непосредственное воплощение в монументальном храме Багарана (624—631 гг.). Его купол также покоится на свободно стоящих устоях, которые, однако, приближены к стенам, почему вынесенные за пределы основного квадрата здания экседры получились несколько меньшими, чем купол (рис. 19 и 20). Это обстоятельство, так же как и пониженность экседр и угловых частей, создало ясно воспринимаемое нарастание частей интерьера от периметра к подкупольному пространству. Такое нарастание, четко выявленное и во внешних объемах, наглядно подчеркивает крестовокупольную форму сооружения.

Иная композиция интерьера, имеющего в плане форму квадрата с полуциркульными апсидами по сторонам, осуществлена в церкви Иоанна в Мастаре (начало VII в.). В ней отсутствуют внутренние свободно стоящие опоры (см. рис. 19). Широкий двенадцатигранный купол (диаметр 11,2 м), основанный на конхах апсид и тромпах, перекрывающих углы основного помещения, венчает центр интерьера, выявляя этим господствующее значение подкупольного квадрата. Это ясно выражено и во внешнем облике сооружения (рис. 21). В аналогичной по композиции церкви в Артике (вторая половина VII в.) разность высот купола и экседр была более значительна, что придавало сооружению большую стройность.

В церквах типа Багаран — Мастара внимание зодчих было обращено на компоновку внутреннего пространства и его четкую согласованность с внешними объёмами. В силу этого сооружения приобретали большую живописность, которую еще усиливала игра света и тени, почему декоративное убранство применялось лишь в немногих местах — на окнах, дверях, венчающих карнизах.

21. Мастара. Церковь Иоанна, начало VII в. Общий вид с юго-запада	22. Аван. Церковь. 589—609 гг. Общий вид западного фасада

Непосредственным развитием типа Багаран — Мастара служат памятники типа Аван — Рипсиме, в которых центральнокупольная система доведена до высокого совершенства.

Кафедральный собор в Аване (выстроен между 589 и 609 гг.) имеет в основе плана квадрат с полукружиями апсид по сторонам (см. рис. 19). Углы средокрестия расширены трехчетвертными в плане помещениями, которые служат проходами в круглые приделы, дополняющие план здания до прямоугольника, вытянутого с запада на восток, что достигнуто увеличением глубины соответствующих апсид. Несохранившийся купол покоился на арках, замыкавших конхи апсид и навершия угловых ниш. Барабан купола имел впервые в Армении примененную цилиндрическую внутреннюю форму и в зависимости от нее сферически-парусный переход. Покрывая значительную часть площади пола, купол подчинял себе все внутреннее пространство собора.

Внешний облик здания не отражает его внутренней структуры. Фасады гладкие, с фронтонами (рис. 22). По реконструкции Р. Агабабяна покрытие имело восьмискатную с разжелобками форму, увенчанную восьмигранным куполом.

Собор в Аване характерен не только удачно найденным сочетанием полуциркульных в плане помещений, вписанных в основной внешне прямоугольный объем В нем впервые в сооружении центральнокупольного типа осуществлены западные приделы и трехчетвертные в плане проходы в приделы. Возникновение этих проходов было продиктовано как эстетическими соображениями, так и необходимостью распределить усилия от купола на большее число опор, которые Для большей прочности органически слиты с массивом стен. Указанные изменения, порожденные конструктивными и функциональными требованиями, не нарушили четкости композиции и придали зданию большую компактность.

23. Эчмиадзин. Церковь Рипсиме, 618 г. Интерьер с видом на купол

24. Эчмиадзин Церковь Рипсиме. Общий вид с юга

Более развитую и совершенную форму имеет жемчужина армянского зодчества — церковь Римсиме в Эчмиадзине (окончена в 618 г.), отличающаяся от собора в Аване деталями композиции. Ее угловые приделы имеют в плане не круглую, а квадратную форму (см. рис. 19). В восточных стенах приделов впервые применены полуциркульные ниши, получившие в дальнейшем форму алтарной апсиды, ставшей обязательным элементом этих помещений. Интерьер церкви характерен своей лаконичностью; композиционное сочетание отдельных его элементов подчеркивает единство и центричность купольного здания (рис. 23).

Внешний облик также четок в своих объёмах. В отличие от собора в Аване внутреннее строение церкви Рипсиме достаточно ясно отражено в ее внешнем облике (рис. 24). Глубокие трапециевидные в плане ниши фасадов конструктивно оправданы: они облегчают каменный массив между апсидами и приделами. Одновременно они подчеркивают извне структуру плана и создают художественный эффект. Ниши придают фасадам пластическое богатство, расчленяя стены, завершенные тонкими карнизами. Примененные впервые в церкви Рипсиме наружные ниши вскоре стали характерной особенностью архитектуры Армении эпохи феодализма.

Здание увенчивается соразмерным его основному объему куполом, величина и пропорции которого наглядно выявляют доминирующее значение подкупольного пространства в интерьере сооружения. По четырем сторонам шестнадцатигранного барабана купола поставлены четыре круглые башенки, которые имеют не только конструктивное, но и художественное назначение. Находясь на углах выступающего из средокрестия кровельных покрытий прямоугольного объема, башенки укрепляют наиболее слабые места купола, передавая возникающие от него напряжения на основные устои здания. Они зрительно увязывают многогранную форму купола с прямоугольным нижним объёмом. Подчеркивая создаваемый фасадными нишами ритм вертикальных членений и облегчая здание кверху, башенки выявляют его масштабность. Гармонично согласованные и строго увязанные между собой отдельные части придают церкви Рипсиме монументальность и величественность.

Церкви в Аване и Рипсиме принадлежат к числу выдающихся произведений армянской архитектуры, имеющих мировое значение. Тип Рипсиме неоднократно воспроизводился в сооружениях Армении; он характерен также и для грузинского зодчества. Простота и ясность замысла, лаконичность форм и пространственное строение интерьера оказали решающее влияние на все последующее развитие армянского зодчества.

Объединение интерьера сооружения вокруг подкупольного пространства нашло отражение в своеобразном типе купольной ротонды. Разработка унаследованной от античности композиции привела в Сирии к типу собора в Боере (512 г.), а в Византии к типу церкви Сергия и Вакха в Константинополе (527 г.) и церкви Сан Витале в Равенне (526—547 гг.).

25. Эчмиадзин. Звартноц, 641—661 гг. Продольный разрез и план. По Т. Тораманяну

26. Эчмиадзин. Звартноц: 1 — общий вид (по Т. Тораманяну); 2 — общий вид (по С. Мнацаканяну); 3, 4 — капители; 5 — барельефы с изображением строителей; 6 — общий вид руин с юго-запада

Купольные ротонды возводились также и в Армении, однако армянские зодчие давали им совершенно иную трактовку, отличную от аналогичных античных и византийских образцов. Наиболее ярким примером является храм Григория, или Звартноц (храм Бдящих сил, небесных ангелов), около Вагаршапата, выстроенный при католикосе Нерсесе III, прозванном «Строителем», в 641—661 гг. как кафедральный собор Армении (сохранился в руинах после разрушения в X в.). Архитектура храма Звартноц была рассчитана на то, чтобы воздействовать на зрителя своим необычайным великолепием. Это определило размеры храма, его плановое и объемное построение, конструктивное решение и характер декоративного убранства.

Согласно реконструкции Т. Тораманяна, выполненной в 1905 г., здание состояло из трех поставленных друг на друга, уменьшающихся по диаметру и по высоте многогранников. Диаметр нижнего 32-гранника — 35,75 м. Верхний 16-гранник завершался куполом с коническим покрытием (рис. 25 и 26). Центральная часть интерьера имела в плане форму тетраконха. В местах стыка апсид были расположены мощные пилоны, поддерживавшие при помощи сферических парусов барабан купола. За пилонами по радиальной оси располагались колонны; на них и на вершины полукружий тетраконха опирались арки, поддерживавшие средний многогранник. Тетраконх окружала двухэтажная галерея, огражденная с внешней стороны шедшей по окружности стеной, прорезанной часто расположенными окнами, а с внутренней — открытой аркадой апсид. Алтарная апсида была глухая. С востока к храму примыкал двухкомнатный придел — хоран. Тяжесть купола и среднего многогранника передавалась посредством арок и сводов двойной кривизны на мощные пилоны и колонны апсид.

По высказанному в 1951 г. А.В. Кузнецовым предположению и выполненной в 1958 г. С. Мнацаканяном на основании изучения сохранившихся частей здания реконструкции, здание состояло из нижнего 32-гранного объёма и возвышавшегося над ним четко выявленного во внешних формах тетраконха. Апсиды снаружи были семигранные с коническими покрытиями. Согласно этой реконструкции, возвышавшийся на высоком квадратном в плане основании барабан купола был 12-гранным с треугольными нишами на стыках граней и шлемовидным покрытием. Переход от квадрата плана к форме барабана купола осуществлялся не при помощи сферических парусов, а посредством тромпов. Обходившая тетраконх галерея была одноэтажной, что определило меньшую, чем у Т. Тораманяна, высоту нижнего объёма. Выступающий на восточной стороне храма прямоугольный объем придела, считаемый С. Мнацаканяном позднейшей пристройкой, отсутствует. Декоративное убранство верхних частей здания менее богато. Фактически в данном варианте вся осложнённость внутреннего пространства полностью выявлена в наружных объемах; более проста и конструктивная структура здания.

Декоративное оформление храма Звартноц было выполнено по общепринятому в зодчестве Армении V—VII вв. принципу выявления основных архитектурных деталей: колонн, дверных и оконных проемов, карнизов, архивольтов. Богатой аркатурой были обработаны внешние поверхности многогранников, особенно нижнего. В большинстве своем мотив скульптурной орнаментации растительный (гранаты, виноград, стилизованные листья). Особенно выделяются капители колонн интерьера в виде корзинки с волютами, украшенные фигурами орлов с распростертыми крыльями, а также поясные изображения мастеров с рабочими инструментами, помещенные в антрвольтах внешней декоративной аркатуры нижнего цилиндра.

Архитектурная идея Звартноца еще до окончания его строительства была воплощена тем же Нерсесом III в первоначально центрическом храме в Ишхани, возведенном в 652—659 гг. Надо полагать, что зодчему Звартноца были известны также близкие по идее памятники архитектуры Сирии и Византии. Звартноц характеризуется своеобразной композицией, отличной от иноземных примеров. Сирия и Византия не имели сооружений подобного типа. Это подтверждается свидетельством армянского историка Мовсеса Каланкатваци о намерении византийского императора Константина, присутствовавшего на освящении ещё не законченного Звартноца в 652 г., украсить аналогичным сооружением свою столицу, что не было осуществлено из-за смерти императора по пути в Константинополь.

Звартноц — памятник мирового значения, в котором нашли свое воплощение многовековые достижения армянских зодчих. По своему архитектурному образу, по дерзновенному размаху и конструктивной смелости построения пространственной системы, образованной сложным сочетанием арок и устоев, Звартноц является выдающимся памятником мировой архитектуры и свидетельствует о высоком развитии архитектурной и инженерной мысли Армении VII в. Заложенная в нем идея нашла в дальнейшем широкое распространение, возродясь в новых формах и иных художественных композициях. Храмы Лекита в Азербайджане и Баны в Грузии принадлежат к тому же архитектурному типу, что и Звартноц.

27. Егвард. Церковь Зоравар, вторая половина VII в. Общий вид с северо-запада, внутренний вид и план по Ю. Яралову

Организация объема вокруг вертикальной оси более четко выявлена в центрической купольной церкви второй половины VII в. Зоравар в Егварде (рис. 27).

Объемно-пространственная композиция сооружения предельно ясна. В интерьере доминирует круглое в плане подкупольное пространство, окруженное органически объединенными с ней восемью апсидами (алтарная имеет несколько большие размеры). Апсиды выполняют как художественное, так и конструктивное назначение. Обогащая объемную форму интерьера, они погашают распор широкого восьмигранного снаружи барабана купола. Стыки стен между апсидами снаружи предельно облегчены глубокими треугольными нишами, которые, чередуясь с оконными проемами, оживляют игрой света и тени приземистый 18-гранный нижний объём здания. Тонко прорисованные детали — трехчетвертные колонки, оконные архивольты и украшенные ажурной резьбой венчающие карнизы — обогащают строгий облик сооружения.

Однотипная с Зораваром церковь в Иринде (VII в.) композиционно осложнена устройством двух приделов по сторонам алтарной апсиды, что нарушило строгость ее построения. Повышенная декоративность снизила ее тектоничность.

28. Туманян. Стела	30. Агуди. Надгробный памятник. VII в.
29. Узунлар. Надгробный памятник, V—VI вв.

В IV—VII вв. большое распространение получили памятники мемориальной архитектуры, генетически связанные с урартскими стелами и с вишапами — памятниками Армении эпохи родового строя. Как правило, это стоящие на постаменте четырехгранные стелы (высотой от 1,5 до 4 м); иногда они завершались капителью и крестом (рис. 28). Постамент и грани стелы покрывались рельефами растительно-геометрического и символического характера.

Оригинальную композицию имеет надгробие в Узунларе (V—VI в.), выполненное в виде стоящей на высоком пьедестале стены, прорезанной двумя арочными проемами, в которых помещены орнаментированные стелы (рис. 29). Надгробие в Агуди (VII в.) более декоративно (рис. 30). Его основание имеет вид прямоугольного объёма, прорезанного в центре глубокой арочной нишей. Двухэтажная верхняя часть представляет собой фланкированную пилонами аркаду, двухпролётную, высокую внизу и низкую, трёхпролётную наверху.