Архитектура Грузии IV–VII вв.

Глава «Архитектура Грузии древнего времени (IV–VII вв.)», «Всеобщая история архитектуры. Том 3. Архитектура Восточной Европы. Средние века». Автор: Чубинашвили Г.Н.; под редакцией Яралова Ю.С. (ответственный редактор), Воронина Н.Н., Максимова П.Н., Нельговского Ю.А. Москва, Стройиздат, 1966


1. Социально-экономические и политические условия развития
2. Уровень строительной техники
3. Типы зданий
4. Памятники IV—VII вв.
5. Основные градостроительные приёмы в раннефеодальный период


1. Социально-экономические и политические условия развития

К началу IV в. н. э. общественное устройство Грузии приняло новые формы: на смену рабовладельческому строю пришел феодальный. Эта смена, обусловленная ростом внутренних противоречий производства в условиях рабовладельческого уклада, содействовала дальнейшему прогрессивному развитию страны.

Указанный экономический и социальный сдвиг сказался и на культурном росте страны. В общинах еврейской диаспоры, находившихся в разных городах Грузии, постепенно создавались группы приверженцев новой, христианской религии. Отсюда шло знакомство с ней и коренного населения страны. Это сильно облегчило дело пропаганды новой религии. И, действительно, в начале IV в. в столице Грузии Мцхете появилась проповедница этой новой религии — Нина из Каппадокии. Значительные слои населения Грузии, и в первую очередь представители знати, стали сторонниками новой веры.

Историки утверждают, что признание царской властью христианства государственной религией Грузии было вызвано причинами политическими и экономическими: царская власть накладывала таким образом руку на крупные земельные владения приверженцев старой веры и порывала с тяготением к Персии. Но христианство как религиозное учение представляло собой совершенно новую, передовую для того времени этическую систему. Тот факт, что христианство получило признание в ряде стран Передней Азии, и в том числе Кавказа, лишний раз подтверждает высокий культурный уровень этих стран. И весьма знаменательно, что среди них Грузия была одной из первых, ступившей на эту высшую тогда ступень развития духовной культуры.

Конечно, распространение новой идеологии имело не только прогрессивное значение: укрепляя феодальные отношения и содействуя ликвидации рабства, оно в то же время повлекло за собой уничтожение древней языческой письменности, разрушение архитектурных памятников и т. п.

Переход к новой общественно-экономической системе принес свои плоды лишь во второй половине VI в. Предшествующие два века были ознаменованы борьбой за сохранение государственной самостоятельности Грузии, так как Рим и сасанидская Персия, борясь за мировое господство, стремились обеспечить за собой торговые пути, проходившие через кавказские страны. Родовитая знать находила в то время общий язык с завоевателями.

Общественно-экономический и намечавшийся политический перелом повлек за собой постепенное перемещение политического центра Грузии. При Вахтанге Горгасале (V в.) вторым стольным городом становится Тбилиси, а с падением царской власти (523 г.) он отнимает первенствующую роль у Мцхеты, сперва как резиденция назначенного персидским шахом марзпана (правителя), а затем как резиденция зрисмтавара.

Ко второй половине VI в. гнет персидского владычества вызвал среди знати, державшей во время борьбы с царской властью сторону персов, подъем национального самосознания и побудил ее встать во главе освободительного движения, охватившего широкие народные массы Грузии. Знать учла при этом благоприятную политическую ситуацию (ущемление персидской власти Византией, внутренние беспорядки в Персии). В 571—572 гг. в Грузии вспыхнуло восстание, предводительствуемое Гургеном Эриставом. Результатом его явилось оформление нового государственного порядка («феодальная революция»): высший феодальный слой в Грузии «поставил эрисмтаваром Гуарама», т. е. создал новую суверенную государственную власть на основе феодального строя. Внешнеполитическая ориентация новой власти была на Византию, чему способствовала общая христианская идеология. Той же ориентации придерживалась и Западная Грузия, которая в культурном отношении являла полное единство с остальной Грузией. В конце 80-х годов VI в. новая власть подтвердила свою государственную самостоятельность, начав чеканить собственную монету.

Названный перелом, имевший твёрдую базу в экономике, повлиял на расцвет зодчества, показателем которого являются памятники архитектуры второй половины VI и VII в. Дальновидная политика эрисмтаваров способствовала усилению культурных связей между всеми районами расселения картвельского и соседних народов. Она была ознаменована успехами и в начале следующего периода, когда на политическую арену Передней Азии вступили арабы с их программой покорения народов и насаждения ислама.

Карта средневековой Грузии с указанием современных государственных границ
Карта средневековой Грузии с указанием современных государственных границ

2. Уровень строительной техники

Строительная техника Грузии периода раннего феодализма (IV—VI вв. н. э.) представляла собой непосредственное, прямое продолжение предшествовавшего развития с широким применением разнообразных навыков, постепенно усовершенствованных и разработанных за долгие века.

К концу предыдущего исторического периода в качестве строительного материала применялись камень-булыжник, рваный и тёсаный (правильные квадры), кирпич сырцовый и обожжённый, черепица, дерево для столбов, перекрытий и т. д.

Уже в самый ранний период феодализации грузинские строители полностью владели техникой кладки на растворе. Это было громадным шагом вперёд по сравнению с кладкой из больших правильных квадров, старательно отёсанных, но сложенных насухо урартских построек середины 1-го тысячелетия до н. э. Ранний грузинский источник (Леонтий Мровели) сообщает о том, что ещё до появления Александра Македонского (т. е. в IV, а может быть и в V в. до н. э.) столица Грузии Мцхета была окружена каменной стеной, сложенной на известковом растворе; так же была сложена и стена Армазской крепости. При этом историк прямо указывает на то, что до этого техника каменной кладки на растворе в Грузии не применялась.

Как показало исследование некоторых памятников, преемственная связь с урартской кладкой из громадных каменных квадров правильной формы, сложенных без раствора, устанавливается совершенно отчётливо. Так, в малой церкви Джвари Мцхетского, построенной в третьей четверти VI в., вся толща стены выведена из крупных квадров, без забутки, которую заменяет очень густой слой извести; слой же раствора между рядами кладки так тонок, что снаружи он не заметен. К концу VI в. между внешними квадрами кладки иногда появляется тонкая прослойка бутобетона. В постройках VIII—IX вв. толщина забутки увеличивается за счет толщины лицевых квадров. Позднее, в период зрелого феодализма, это соотношение изменилось еще сильнее, что позволяет говорить об облицовке камнем бутовой основы. Такой строительный прием привел даже некоторых исследователей к утверждению, будто в Грузии на всем протяжении ее истории литая масса бутобетона отделывалась облицовкой из каменных плит.

Как можно заключить из исследования различных древних строений и из наблюдений за практиковавшимися до последнего времени методами строительства, процесс кладки осуществлялся по этапам: стены возводили отдельными рядами кладки таким образом, чтобы каждый ряд квадров сперва хорошо схватился с бетонным заполнением, и только после затвердения следовала кладка следующего ряда.

Толщина стен в постройках древнейшего времени (IV—VII вв.) не превышала 0,9—1,1 м. Работа выполнялась, как правило, с большой точностью и чистотой. Своды — коробовые, крестовые и купольные — технически выполнены так же, как и стены. Швы кладки в сводах образуют определенный законченный рисунок. Арки сводов возводились, очевидно, при помощи кружал.

В древних постройках рёбра квадров нередко стёсаны под углом 45°, благодаря чему в плоскости стены сильно подчёркнуты линии кладки.

В ряде случаев для расширения строительной площадки строители прибегали к устройству специальных субструкций под здание.

В качестве кровельного материала для построек древнего времени применялась черепица, известная в Грузии уже со II в. до н. э. Наружный ряд её бывал особо украшен и выделен.

3. Типы зданий

Города раннефеодальной Грузии образовались не только постепенно и стихийно, но в ряде случаев и в результате прямого постановления власти, т. е. планомерно. В этих случаях характерной чертой города, отличавшей его от селений, служило наличие административного центра с соответствующими зданиями для правительственных учреждений, для таможни и для городских весов. Город был разбит на кварталы, имел рыночную площадь и обстроенные с обеих сторон улицы. Существенными признаками города являлись торговля, производившаяся в лавках, и ремесленное производство, осуществлявшееся в мастерских. Город обычно был обнесён стеной.

Большие исторически развивавшиеся города, в особенности столичные, представляли собой сложный организм, которому соответствовали и многообразные архитектурные формат. В таких городах имелись пригороды, четко выделенные части собственно города с внутренними стенами у каждого района и воротами, запиравшимися на ночь. Районы различались по занятиям населения (ремесленные, торговые и т. д.), по его национальной и религиозной принадлежности (так, в древней Мцхете был еврейский квартал, был квартал огнепоклонников и т. д.). Этому соответствовали различные сооружения, в частности, христианские храмы, синагоги, храмы огнепоклонников, позднее мечети. Имелась в городе и выделенная крепостная часть с развитой сетью фортификационных сооружений, сторожевых башен, а также казарм. На территории крепости размещались различного типа сооружения.

Дворцовые участки, в особенности царские и крупных феодалов, были обнесены художественно выполненными оградами и включали в себя парки и различные здания. Самый дворец делился на официальную часть с приёмным залом и жилую часть с выделенным помещением для женщин (терем). В дворцовом же здании, а иногда и обособленно, располагались банное помещение и ванная комната, оборудованные водопроводом и водостоками. В особых зданиях находились разнообразные службы, склады, конюшни, а также помещения для скота. По-видимому, церквей в городах было немного; строили их царь и крупные феодалы, замки которых находились в данном городе. Церковное здание являлось, видимо, внешним признаком феодального владения. Как видно по различным сохранившимся примерам, вокруг церкви оставлялся свободный участок, обнесённый оградой, внутри которой не возводили никаких жилых построек.

Помимо дворцов в городах строились различные правительственные здания: суд, государственное казнохранилище, оружейные мастерские, тюрьма. Строились в Грузии и больницы с дворами для прогулок, странноприимные дома, дома для престарелых, приюты для бедных, гостиницы (со столовым обслуживанием и без него), наконец, бани при родниках или с водопроводом. Каждый участок обносили специальной оградой, согласованной по формам и отделке с самим зданием. В городах имелись ристалища, ипподромы, площади для конных игр в мяч и др. По-видимому, самый большой ипподром был в столице. Известные под разными наименованиями такие места для состязаний, по всем данным, представляли собой разного вида архитектурные сооружения.

Городское благоустройство включало не только мостовые из каменных плит, но и отделанные камнем водоемы, родники, фонтаны и т. п. Украшением города служили, видимо, расположенные вдоль улиц крытые сводами колонные галереи, возвышавшиеся у городских ворот симметрично поставленные караульни, мосты и т. д.

Весь облик средневекового грузинского города был отражением характерных черт общественно-политического строя страны и ее культуры. Он состоял из жилых домов, общественных и государственных зданий, открытых к улицам и площадям, т. е. сочетавшихся с ансамблем близлежащих сооружений и с площадями городов. Дома городского населения различались по типам. Возводились не только одноэтажные, но также двух- и даже трехэтажные дома с балконами. Строились дома деревянные, каменные и смешанные — с каменным нижним и деревянным верхним этажами. Уже одна классификация жилых домов и их отдельных помещений указывает на значительное развитие архитектурных типов. Жилые дома городского населения имели свой огороженный участок, нередко с обработанным входом и привратными сооружениями, даже в два этажа. Хорошо обставленный дом горожанина включал целый ряд помещений различного назначения — основные жилые комнаты, спальни, комнату для гостей, кухню, кладовую, винный погреб и др. Нередко отдельные из перечисленных помещений, например помещение для гостей, винный погреб («марани») со всем оборудованием для изготовления вина, выделялись, как и во дворцах, в самостоятельные здания. Иногда дома имели вверху открытые террасы.

Вне городов возводились разного рода увеселительные — охотничьи, летние дворцы, на торговых путях — караван-сараи, хорошо защищенные, с помещением для ночлега. На больших государственных дорогах возводили каменные арочные мосты, свидетельствующие о высокой культуре инженерной и архитектурной мысли. Отдельно сооружались, обычно вне городов, крупные комплексы монастырей, быстро обраставшие населением из монастырских крестьян. В монастырях помимо церквей строились помещения для настоятеля, кельи монахов, общая столовая, монастырская кухня и другие служебные здания, а в крупных монастырях — здания библиотеки, академии и, по-видимому, также скриптории для переписывания рукописей.

Таким образом, архитектура раннефеодальной Грузии в отношении типов зданий стоит в одном ряду с архитектурой средневековой Европы. Все специальные виды городского и сельского строительства, все типы феодальных и царских замков и дворцов, крепостных, культовых, хозяйственных построек, различных зданий и сооружений государственного и общественного назначения были хорошо известны в практике строительства раннефеодальной Грузии.

4. Памятники IV—VII вв.

Ещё с древнейших времен культура, и в частности архитектура, тех племен и народов, которые в дальнейшем консолидировались в народы картвельской (грузинской) ветви, отличалась целостным и органическим характером развития. К периоду феодализации грузинская архитектура уже прошла длительный путь развития, охватывавший различные элементы, материалы и формы. Но с этим периодом перелома в общественно-экономической, а несколько позднее — и в политической области совпал перелом и в идеологической сфере. Из многообразной тематики архитектуры раннефеодальной Грузии уцелели только культовые памятники и небольшое количество дворцов и крепостей. При этом основной массой памятников, которые могут создать картину развития грузинской архитектуры и определить её значимость в кругу европейских народов, являются здания культового назначения.

Как известно, ни одно культурное государство не живет изолированно от других, а напротив, находится в постоянном общении и обмене культурными ценностями с другими странами. В этом отношении географическое положение Грузии, находившейся на пересечении важных международных торговых путей, было особенно благоприятным для проникновения в страну различных культурных влияний. И тут-то и проявилась в полной мере творческая самостоятельность, характеризующая грузинскую архитектуру. На всем доступном обозрению долгом пути ее развития грузинские зодчие уверенной рукой отбирали из всей массы предложений извне только те элементы, принципы и формы, которые отвечали ее самобытному национальному характеру. На всём протяжении своей истории грузинская архитектура отличается цельностью и органичностью форм. Она выработала и сохранила свои индивидуальные черты, отличающие её от архитектуры любого другого народа европейского и азиатского культурного круга.

Признание христианства государственной религией Грузии, означавшее решительный перелом в области религиозной идеологии, не могло в то же время предотвратить неизбежной ассимиляции, унаследования новой религией элементов старой. Конечно, этот сложный процесс сказался и на развитии архитектуры, в особенности на его ранних этапах.

Начальные храмовые постройки были очень незначительных размеров, что заставило вскоре заменить их другими или перестроить. Поэтому их и сохранилось так мало.

Грузинский крестьянский жилой дом, так называемый «дарбази»: 1 — план дарбази в селе Дигоми; 2 — план дарбази в Эртэцмииде; 3 — план дарбази в Мцхете; 4, 5 — основные опоры дарбази («деда-бодзи») с орнаментальной резьбой; 6 — разрез дарбази в Эртацминде; 7, 8 — орнаментация подбалок; 9 — деталь резьбы деда-бодзи; 10 — фасад дарбази в Дигоми; 11— перекрытие дарбази в Мцхете. Перспективный вид
1. Грузинский крестьянский жилой дом, так называемый «дарбази»: 1 — план дарбази в селе Дигоми; 2 — план дарбази в Эртэцмииде; 3 — план дарбази в Мцхете; 4, 5 — основные опоры дарбази («деда-бодзи») с орнаментальной резьбой; 6 — разрез дарбази в Эртацминде; 7, 8 — орнаментация подбалок; 9 — деталь резьбы деда-бодзи; 10 — фасад дарбази в Дигоми; 11— перекрытие дарбази в Мцхете. Перспективный вид

По нескольким случайно уцелевшим древнейшим (примерно второй и третьей четвертей IV в.) постройкам можно установить как самые типы, характеризующие общее направление древней грузинской архитектуры, так и отдельные ее элементы и формы. Характер грузинской архитектуры этого времени в области внутреннего пространства определили привычные жилые постройки. Наиболее традиционными были крестьянские дарбази — кубические помещения с балочно-ступенчатым перекрытием и дерепани — открытые, типа балконов, помещения (рис. 1). В качестве строительного материала по древней традиции для монументальных построек (например, церквей) применялся камень. Перекрытия в них делались сводчатые, в качестве опор применялись столбы, сложенные из камня.

То же самое наблюдается и в сохранившихся памятниках первой половины V в. Среди них встречаются свободно стоящие столбы внутри зданий, сложенные из отдельных камней, четырехгранные или многогранные, но не круглые монолитные колонны (церкви в Шуамте, Матани и др.), а также совершенно правильные купола, поставленные на квадратном основании при помощи четырех угловых тромпов или наискось положенных каменных плит (Зегани, Матани). Наблюдается быстрый рост абсолютных размеров зданий, которые во второй половине V в. достигают наибольшего предела для древней Грузии.

Возникает вопрос, почему христианские памятники IV в. н. э. в Грузии имеют столь миниатюрные размеры, тогда как в рабовладельческую эпоху Грузия имела уже развитую монументальную архитектуру. По-видимому, к мистическому страху перед новым богом (и, конечно, к боязни мщения со стороны отвергнутого) присоединялась традиция форм и принципов храмового строительства предшествующего периода. Вскрытые археологами на холме Нацаргора близ Цхинвали квадратные в плане культовые помещения с жертвенниками в углу имеют очень скромные размеры (площадью 3 × 3 м). Рядом с такими небольшими постройками культового назначения (служившими жертвенниками или для чтения жрецами знамений) на открытых возвышенных площадках находились основные места молений. Другими словами, традиций возведения крупных зданий с определённо оформленным внутренним пространством для культовых надобностей в Грузии IV в. ещё не существовало. Монументальными строились лишь дворцовые и замковые здания. Нужно было время, чтобы выработалась новая традиция. Высокий уровень общей культуры вместе с укоренением новой религиозной системы сделал обязательной полноценную разработку ведущего нового типа архитектуры феодальной страны — христианского храма.

В соответствии с тенденциями, наметившимися уже с первых храмовых построек христианской Грузии, в её культовой архитектуре можно различить две основные линии развития. Одна из них тесно примыкает к тем принципам функционального сочетания частей христианского храма, которые наметились в качестве ведущих в строительстве Римской империи. Другая строится на основе национальной, народной архитектурной традиции и использует традиционные приемы определенных пространственных сочетаний, венцеобразных ступенчатых перекрытий и т. д. в применении к требованиям нового типа здания.

Естественно, что преимущественный интерес представляет именно эта линия развития, которая обнаруживается с первых же шагов (малая церковь в Мцхете, церковь в Череми) и которая в уцелевших примерах IV—VI вв. являет картину энергичных и многообразных творческих исканий. Напротив, первая линия развития характеризуется недостаточной самостоятельностью, проистекающей из использования чужих приемов, выработанных в иных условиях и на основе иных принципов решения пространственных проблем. Памятники этой группы — это некупольные сооружения, обычно с удлиненным планом, базиликальные, трехчленные по длине, или зальные одночленные. Правда, привычные народные традиции сказывались и на зданиях этой некупольной группы. Совершенно очевидно, что самыми интересными среди них являются именно те, где наиболее заметно привнесение элементов из развивающейся другой, коренной линии развития грузинской архитектуры, которая для простоты может быть названа архитектурой купольной.

В ряду памятников купольной архитектуры древнейшего времени стоит относимая к V в. небольшая церковь в Зегани (Гурджаанский район). В плане она представляет собой четко выявленный равноконечный крест, где каждый рукав почти равен подкупольному квадрату. Но во внешнем облике ее вместо выделения купола центральной части мы видим сплошную двускатную крышу, тянувшуюся по продольной оси на линии невысокого купола, и пониже — расположенные перпендикулярно к ней двускатные же кровли по поперечной оси. Переход от квадрата основания к окружности купола создают положенные наискось на углах каменные перемычки.

Зато уже памятники второй и третьей четвертей VI в. как по своим размерам, так и по деталям исполнения представляют собой большой шаг вперед. Первой в ряду этих памятников является четырёхконховая церковь в Старом Гавази (Кварельский район). В ней характерными для ранней христианской архитектуры Грузии являются полукруглые снаружи апсиды, карнизы в восточной и западной апсидах на линии конхи и, наконец, два входа с востока по сторонам алтарной апсиды помимо основных входов с запада и юга. В плане четырёх апсид, в форме арок и верха дверей — всюду применена подкова, как и в храме Некреси и других отдельных примерах, наряду с полуциркульной формой арки. То же самое наблюдается в больших базиликах с конца V в. Это обстоятельство очень важно в разрезе всеобщей истории архитектуры, так как древнейшие памятники, в которых подковообразная арка применена в конструктивных, а не в декоративных элементах, находятся в Грузии, Армении и на севере Ирана; позднее, в VI—VII вв., она встречается также в христианских постройках Малой Азии, Сирии и Месопотамии.

Монастырь Шиомгвиме. Общий вид (со входами в многочисленные пещеры). Купольная церковь 60-х годов VI в.; ниже — трапезная времени зрелого средневековья, выше — восстановленная в XVII в. в формах своего времени большая церковь XII в.
2. Монастырь Шиомгвиме. Общий вид (со входами в многочисленные пещеры). Купольная церковь 60-х годов VI в.; ниже — трапезная времени зрелого средневековья, выше — восстановленная в XVII в. в формах своего времени большая церковь XII в.

Такого же типа купольные храмы были выстроены примерно во второй четверти VI в. в Тбилиси на месте теперешней Кашветской церкви и в селении Джвари (Цаленджихский район) на границе Сванетии.

Среди других купольных построек выделяется группа церквей, имеющих в плане форму равнобедренного креста. К числу их можно отнести малую церковь Джвари Мцхетского, которую построил первый эрисмтавар Гуарам, княживший между 545 и 586 гг., малую церковь в монастыре Икалто (Телавский район), церковь в Горисджвари против г. Гори, древнейшую церковь в Шиомгвимском монастыре (рис. 2), церковь в селе Идлети (Каспского района) и др. Особенность малой церкви Джвари Мцхетского составляют перекрытие центрального квадрата не куполом, а крестовым сводом, размещение всего внутреннего крестообразного пространства во внешне прямоугольном объёме с двускатной крышей и, наконец, наличие перед входами в церковь двух открытых колонных портиков с открытыми к ним всходами-лестницами. По своим архитектурным особенностям малая церковь Джвари Мцхетского несомненно обнаруживает связь с дворцовыми парадными сооружениями.

Ниноцминда. Кафедральный собор, 3-я четверть VI в. Восточный фасад
3. Ниноцминда. Кафедральный собор, 3-я четверть VI в. Восточный фасад

Ещё более удивительной следует, пожалуй, считать одну сложную композицию, составляющую важный переходный этап в развитии купольной архитектуры. Размеры этой постройки, совершенно разрушенной землетрясением в первой половине XIX в., достигли крайнего принятого в Грузии предела. Эта постройка — Ниноцминдский кафедральный собор (Сагареджойский район), посвященный празднику просветительницы Грузии Нины, пользовавшейся широким признанием с древнейшей поры (рис. 3). По типу — это сложная четырёхконховая композиция (см. рис. 13,4). План собора — звездообразный, так как между четырьмя мощными апсидами с бемами, примыкающими к сторонам подкупольного (здесь, вероятно, первоначально перекрытого также сомкнутым сводом) квадрата, имелись небольшие помещения, состоявшие из центрального прямоугольника и примыкавших к нему в восточном и западном (с отклонением 20—25°) направлениях небольших апсид. Эти помещения имели определенное назначение, но установить его можно только по аналогии: вероятно, одно из них было крещальней или специальным помещением для, женщин, другое — для «оглашенных» и т. д. Это своеобразное внутреннее пространство с чередованием помещений вокруг подкупольного центра было заключено в массивный внешний объем, состоявший из восьми соединенных между собой полукружий, поочерёдно больших и поменьше, и покрытый центральным куполом. Звездообразный в плане храм имел семь входов: три больших с севера, юга и запада и четыре дополнительных. Главный, западный вход был украшен колонным портиком, близким по формам к портикам малой церкви Джвари Мцхетского.

Таким образом, хотя в основе плана Ниноцминдского собора лежит тетраконх, но архитектор задался целью развить его и расширить дополнительными помещениями, выдвинутыми между апсидами простого тетраконхового плана. Особенно увеличилось благодаря этому центральное пространство, с которым были связаны не только четыре апсиды с бемами, но и дополнительные угловые помещения, открывающиеся в подкупольную часть высокими арочными проемами. Этот приём позволил архитектору создать сооружение, не только крупное по размерам, но и грандиозное по производимому впечатлению.

Изучение уцелевших памятников, сооружённых с IV по третью четверть VI в., показывает быстрое развитие купольной архитектуры. Отвечая на новые требования, выдвигавшиеся церковью, зодчие все более успешно решали возникавшие при этом задачи композиционного, конструктивного и художественно-декоративного порядка. В этом отношении Ниноцминдский собор знаменует собой последнюю ступень, подготовившую достижения, которыми характеризуется грузинская архитектура конца VI в.

Наряду с купольными сооружениями в грузинской христианской культовой архитектуре развивалась и базиликальная схема. Храм в Некреси второй половины IV в. представляет собой совсем небольшую трёхнефную базилику. В V в. строились уже несколько более длинные базилики, а от последних двух десятилетий того же V в. и от начала VI в. сохранилось несколько трехнефных базилик с четырьмя и пятью парами арочных проемов на столбах. Это — Болнисский Сион, точно датированный надписью, в которой сообщается, что постройка начата в 478 г., а окончена через 15 лет, т. е. в 493 г., затем Джавахетский Цкаростави, Анчисхатская базилика в Тбилиси, Урбнисская, Хашминская и ряд других.

Болниси. Церковь Сион, 478-493 гг. а — план; б — рельеф на одной из капителей; в — продольный разрез (с поздним перекрытием); г — две капители из северной и южной галерей (фасады и планы); д — поперечный разрез (с поздним перекрытием); е — капители приапсидных пилястр; ж — капитель в баптистерии
4. Болниси. Церковь Сион, 478-493 гг. а — план; б — рельеф на одной из капителей; в — продольный разрез (с поздним перекрытием); г — две капители из северной и южной галерей (фасады и планы); д — поперечный разрез (с поздним перекрытием); е — капители приапсидных пилястр; ж — капитель в баптистерии
Болниси. Церковь Сион. Сквозной люнет над перемычкой входной двери (с севера)
5. Болниси. Церковь Сион. Сквозной люнет над перемычкой входной двери (с севера)

Болнисский Сион представляет собой трёхнефную базилику, разделенную внутри пятью парами столбов и имеющую снаружи на продольных стенах портики (рис. 4, 5). Арки храма имели подковообразную форму, отчётливо выведенную из хорошо пригнанных крупных квадров тёсаного камня. По северному фасаду храма тянулась галерея с шестью арками той же подковообразной формы и глубокой апсидой на востоке. На южном фасаде западная половина галереи имела только двойную на столбах арку входа, а восточная представляла собой недоступное извне удлиненное двухапсидное помещение с входом из храма. Формы этого помещения указывают на то, что это была древняя крещальня, соединявшаяся с епископским храмом.

В Болнисском Сионе, как и в некоторых других базиликах того же времени, не было пастофорий по бокам алтаря, а входы имелись только с юга и севера. Орнаментальный декор этой группы базилик свидетельствует о связях с сасанидским и христиано-сирийским искусством. Изображения животных по мастерству исполнения стоят наравне с изображениями в Бинбиркилисе или Адалии. Геометрический же орнамент указывает на влияние чисто народного творчества и деревянной резьбы. 

В других базиликах этого времени в основном сохраняются те же формы архитектуры, что и в Болнисском Сионе, иногда с такими же частностями. В некоторых же по сторонам алтаря появляются отдельные помещения для жертвенника и диаконника, вызванные, по-видимому, развивавшимся ритуалом: эти формы говорят о связях с Малой Азией и Сирией, но не с Византией. Постепенно намечается и отмирание крещален, что указывает на полное утверждение в стране христианства, сделавшее ненужными особые помещения для крещения взрослых под надзором епископов. Отпала надобность и в открытых галереях за дверьми базилики, куда в известные моменты богослужения должны были выходить ещё не принявшие крещения, так называемые «оглашенные».

Открытые галереи этих базилик некоторые исследователи сопоставляли с сирийскими базиликами, у которых не было с западной стороны нартексов (заменой последних они считали продольные галереи), или с ахеменидскими дворцами в Пасаргадах и Персеполе. Но естественнее и проще видеть происхождение этого архитектурного мотива в открытых, на столбах, «дерапани» крестьянских дарбазных домов со всеми их прототипами, тем более, что открытые галереи находили применение и в купольной грузинской архитектуре еще много веков позднее.

На памятниках данной группы видно, что зодчие Грузии овладели этой новой, хотя и чуждой им, темой. С VII в. сооружаются базилики только с двумя парами столбов и широкими боковыми нефами. Удлиненная трёхнефная базилика делается более короткой, т. е. утрачивает свои основные черты.

К последнему десятилетию VI в. в купольной архитектуре Грузии достигли полного развития те черты, которые намечались с самого начала и были подготовлены всем предшествовавшим распространению христианства развитием. Период исканий, творчества без ясно сформулированных целей и задач остался позади. Наступает период, когда грузинская архитектура создает произведения законченной классики, свидетельствующие о целостном реалистическом восприятии мира. Этот период, являющийся одним из блестящих периодов в истории мирового искусства, длится с конца VI до середины VII в.

Памятники этого времени обладают прозрачной ясностью объёмных и пространственных форм, гармонической расчлененностью, насыщенностью и изысканностью пропорций. Они производят впечатление спокойствия, уравновешенности и торжественности. Совокупность форм здания составляет единое целое, представляющее собой целостный организм. Законченная ясность форм выявляется как в создании гармоничного пространства, так и в декоре, данном лишь в том количестве, которое абсолютно необходимо для целого. Все соотношения частей имеют, таким образом, характер необходимости: их нельзя изменить без ущерба для общей композиции.

Эти основные черты являются общими для всего периода и охватывают большое число произведений. Вместе с тем в развитии архитектуры этого периода можно отметить три этапа.

Мцхета. Храм Джвари, 590—604 гг. а, б — фасады; в — деталь орнаментального навершия окон восточного фасада; г, д — разрезы; е — план; ж, з — венчающие карнизы; и — капитель полуколонки южного портика (фасад и план); к — перспектива на алтарь
6. Мцхета. Храм Джвари, 590—604 гг. а, б — фасады; в — деталь орнаментального навершия окон восточного фасада; г, д — разрезы; е — план; ж, з — венчающие карнизы; и — капитель полуколонки южного портика (фасад и план); к — перспектива на алтарь
Мцхета. Храм Джвари. Общий вид с юга
7. Мцхета. Храм Джвари. Общий вид с юга

Первым гениальным творением, ознаменовавшим начало расцвета грузинской архитектуры, был Мцхетский Джвари (рис. 6,7).

Идея создания примененной здесь формы крестовокупольного храма явилась естественным шагом вперед, закономерно подготовленным предшествовавшим развитием четырёхапсидных зданий (Ниноцминдский собор).

Созданное творцом Джвари пространство охватывается сразу полностью и предстает взору в своих ясных границах и формах от вершины купола до пола, от алтаря до западной, северной и южной апсид. Однако это главное помещение не является простым, элементарным пространственным образованием. Наоборот, оно представляет собой организм, в котором отдельные части имеют неодинаковое значение. Центральная часть созданного архитектором пространства выделена куполом на подкупольном квадрате. Все пространство строится в соответствии с куполом: им определяются размеры — протяженность и высота пространства (см. рис. 6, г, д).

Купол всякой грузинской постройки помимо полусферы перекрытия обязательно включает и барабан с окнами. В нижней части перед каждой стороной подкупольного квадрата имеются полукруглые в плане пространства, сливающиеся вверху с основанием купола посредством мягкого очертания четверти сферы конхи. Так получается цельное и одновременно расчлененное единое пространство.

Пространство приобретает законченность благодаря распределению в нем источников света, т. е. окон. Если проёмы в нижней части здания вносят нужные дополнительные штрихи в соответствии с общим назначением храма и его частей, то для законченного впечатления о созданном архитектором пространстве решающее значение имеет освещение из барабана под куполом. Эти источники света создают оттенки и чётко очерчивают архитектурные формы (см. рис. 6,к).

Сопоставление Джвари с Ниноцминдой показывает связь между ними и в то же время свидетельствует о том огромном шаге вперед, который сделала грузинская архитектура за немногие годы, разделяющие оба памятника. В Джвари зодчий поставил себе трудную задачу органического построения объема сооружения Пропорции здания и соотношения его частей гармоничны и красивы. Если удлинение внутреннего пространства по оси восток—запад едва воспринимается, то по наружным массам оно помогает самостоятельному формированию каждой пары смежных фасадов, т. е. создаёт ритмическое их чередование.

Фасады Джвари при их расчлененности и подвижности рассчитаны, как во всяком классическом произведении, на фронтальное восприятие; только так в полной мере выявляется органичность всей системы. Каждый из фасадов трёхчленен: в центре трёхгранный выступ, а по сторонам гладкие (большей или меньшей протяженности) стены, соединённые с выступом различной формы нишами. Наличие этих выступов обусловлено апсидами плана, описанными одинаковым радиусом. Восточный и южный фасады украшены фигурными рельефами и орнаментальным декором.

В организации южного фасада необходимо отметить характерный для мастера приём плавного, ступенчатого построения масс. Восточный фасад предельно собран. Ниши по сторонам выступа очень плоские. Вся разбивка фасада симметрична. Центром является выступ с тремя гранями, прорезанными окном. Архитектор объединил три окна общим навершием, обходящим полукругами самые окна и заворачивающимся по концам вверх уже в плоскости ниш, чем еще больше оттеняется несамостоятельность значения последних. Крайние боковые окна, не объединенные с тремя средними, украшены самостоятельными навершиями, и этим достигнуто впечатление законченности системы декора. Все это усилено наличием фигурных рельефов над средними тремя окнами (см. рис. 6,6).

На этих рельефах изображены главные ктиторы храма. Художник сумел сочетать требования заказчиков с утонченной художественной композицией: все три рельефа представляют собой единое целое, своего рода триптих. Это выявлено и в равномерном распределении рельефов на гранях, и в их размерах, и в общих формах каменной плиты, и в связанности всей композиции. Фигуры ктиторов на боковых рельефах обращены к фигуре центрального рельефа, на которую указывают вытянутым перстом парящие над ними архангелы.

В этом сооружении выявилась ещё одна художественная проблема, выдвинутая эпохой. Архитектор должен был сочетать свое произведение с той естественной обстановкой, куда предстояло его поместить. Это согласование он понимал, однако, не как пассивное приспособление здания к существующему пейзажу, а как активное завершение последнего. Архитектор выстроил Джвари прямо против города Мцхеты, на крутом утёсе, на самом обрыве скалы, не оставив даже узкого обхода с этой стороны. Такое мастерское сочетание зданий с ландшафтом осталось постоянной чертой грузинской архитектуры на протяжении веков.

Наличие ктиторских портретов и надписей точно определяет время сооружения Джвари. Храм был сооружён в годы правления эрисмтавара Степаноза I (586/7—604/5 гг.), т. е. в конце VI — начале VII в.

Мартвили. Церковь. Фрагмент восточного фасада и фрагмент интерьера
8. Мартвили. Церковь. Фрагмент восточного фасада и фрагмент интерьера

Мцхетский Джвари возглавляет как в хронологическом, так и в художественном отношении целую группу произведений грузинской архитектуры. Храмы того же типа были возведены одновременно и в Армении. В грузинских храмах этого типа, сооруженных в Шуамте и в Мартвили (рис. 8), в соотношения частей внесены изменения, хотя и незначительные, но существенно изменившие общий характер сооружений.

Атени. Собор Сион, начало VII в. Внутренний вид
9. Атени. Собор Сион, начало VII в. Внутренний вид

Характерен факт точного копирования Джвари при сооружении Атенского Сиона, выполненном в начале VII в. (рис. 9). Это — постройка архитектора среднего творческого уровня, хотя и хорошей ремесленной выучки. При сравнении Джвари с Атенским Сионом можно очень отчетливо проследить, как понимал творец Джвари задачи ансамбля, как он учитывал расположение, подходы, видимость здания и его отдельных частей, наконец, как сочетал он свою постройку с уже существовавшей малой церковью Джвари Мцхетского и как сообразно этому организовал он северный фасад. При таком сравнении особенно ясно вырисовывается беспомощность зодчего Атенского Сиона. И все же там, где он просто копировал образец, т. е. во внутреннем пространстве, получилось то же впечатление гармонии.

Классически ясная композиция Джвари вызвала также и попытки варьировать её по существу.

Одним из примеров существенной вариации типа Джвари, выполненной в VII в., является храм в селении Дранда (Гульрипшский район). В этом сооружении нельзя не отметить слияния элементов византийской и грузинской архитектуры. Это сказывается и в выборе материала — булыжника с прослойкой из кирпича примерно через каждые 15 см, и в применении подковообразной арки для входов, для окон, для сводов рукавов креста и т. д. В наружном облике также заметна известная двойственность как в общих массах, так и в отдельных частностях.

Если храм в Дранде представляется постройкой, хотя и связанной с Джвари, но в значительной степени от него независимой, то в другой купольной церкви — в Старой Шуамте — видна полная зависимость от Джвари. Эта церковь является не более как упрощением типа, в частности большой (первой) купольной церкви того же монастыря. Этим положением определяются как элементы сходства, так и различие обеих церквей.

Цроми. Церковь, 626—634 гг.: а, б — фасады (с реконструкцией купола); в — мотивы декоративной резьбы фасадов; г — план; д — вид храма сверху (аксонометрия); е, ж, з — разрезы; и — капитель парной полуколонки в нише восточного фасада (фасад и план); к — внутренний вид, перспектива
10. Цроми. Церковь, 626—634 гг.: а, б — фасады (с реконструкцией купола); в — мотивы декоративной резьбы фасадов; г — план; д — вид храма сверху (аксонометрия); е, ж, з — разрезы; и — капитель парной полуколонки в нише восточного фасада (фасад и план); к — внутренний вид, перспектива
Цроми. Церковь. Вид на угловой тромп
11. Цроми. Церковь. Вид на угловой тромп
Цроми. Церковь. Вид с северо-востока с реконструкцией купола (чертёж Η. П. Северова)
12. Цроми. Церковь. Вид с северо-востока с реконструкцией купола (чертёж Η.П. Северова)

Второй этап в развитии грузинской классики был ознаменован построением храма в Цроми (Хашурский район), возведенного между 626 и 635 гг. (рис. 10). Отличительной чертой его явилась принципиально новая организация внутреннего пространства здания. Тот прием, венцом которого является Джвари и при котором купол опирается на основные наружные стены, цромским архитектором не использован. Здесь нагрузка купола перенесена со стен храма на отдельные свободно стоящие внутри него четыре столба (см. рис. 10,г).

В основу плана, как и во всех предшествующих купольных храмовых постройках Грузии, положена форма равноконечного креста, т. е. центральный подкупольный квадрат имеет с каждой стороны равной длины рукав. К восточному рукаву примыкает полукруг мощной апсиды, а к западному — притвор с открытыми в храм хорами над ним. Таким образом, все здание заключено в прямоугольник. Помимо небольших квадратных в плане помещений, перекрытых крестовыми сводами, за каждым из четырех подкупольных столбов имеются еще по углам отдельные помещения, частью образующие снаружи выступы на продольных фасадах.

О пропорциях храма в Цроми, гармонии и согласованности его линий, о широте и размахе основных частей дает представление разрез здания (см. рис. 10, е, з). Здесь видны высота и простор апсиды, легкость и вместе с тем четкость перехода к восьмигранному барабану купола, осуществляемого посредством угловых тромпов (рис. 11), наконец, смелые по приему планировки боковые проходы за столбами (со входами в боковые комнаты).

Все части внутреннего пространства выдержаны здесь в строгом равновесии, продиктованном мощным, четко очерченным куполом, возвышающимся в центре храма. Как и в Джвари, купол определяет здесь все части архитектурного целого, развитые именно с учетом его форм и размеров. И здесь архитектурные формы сильно выигрывают благодаря удачному освещению, представляющему собой продуманную, законченную систему.

Зодчий использовал функциональное требование выделения для заказчика — представителя эрисмтаварской семьи — особой ложи в храме, устроив над притвором открытые хоры. Они создают равновесие всего внутреннего пространства в соответствии с общим требованием грузинской архитектуры равномерно удлинять храм на восток и на запад, чтобы сохранить за куполом расположение в центре продольной оси.

Как и в Джвари, внешние формы храма в Цроми выявляют его внутреннее членение и план. Система расположения двускатных и односкатных кровель четко членит объемы (рис. 12).

Стены, сложенные из ровных рядов хорошо отесанных квадров, подчас с подчеркнутыми швами сами по себе создают отличный архитектурный эффект. Это одно из основных свойств монументальной грузинской архитектуры.

На восточном фасаде обработана только средняя часть, отвечающая апсидальному полукружию; здесь впервые появляется совершенно четко выявленный мотив треугольных в плане ниш. При этом обе ниши объединены в одно гармоническое целое, соединяясь помещенной между ними плоской третьей нишей и аркатурой, проходящей в кладке стены. Строгое противопоставление тройной аркатуры гладкой поверхности стен подчеркивает характерную для той эпохи тенденцию к спокойной величавости простых архитектурных объёмов. Самая отделка обеих глубоких ниш чрезвычайно характерна и в то же время уникальна: поверх парных полуколонок, стоящих в их глубине, несомненно, были скульптурные фигуры. Как известно, в средние века православная церковь всячески противодействовала развитию скульптуры, из-за чего в Грузии не получило дальнейшего развития то блестящее искусство, памятниками которого являются фигурные рельефы Болнисского Сиона, Джвари или Мартвили (см. рис. 8).

Архитектор Цроми, как и всякий архитектор большой, художественно зрелой эпохи, отбирал формы и элементы, сочетал отдельные части между собой, применял те или иные конструкции и материалы в соответствии с требованиями композиции в целом.

Показательна нерасторжимая связь конструктивных и художественных элементов здания. В этом смысле характерно использование конструктивно целесообразного введения ниш в статичном массиве стены для декоративного эффекта. Что это последнее решение не было само собой разумеющимся, как могло бы показаться, а было результатом определенного художественного замысла, легче всего, пожалуй, понять при сопоставлении с восточными фасадами больших сирийских базилик. Потребность конструктивно сочетать полукруглую внутри апсиду и боковые помещения на той же линии с прямой снаружи восточной стеной ощущали, очевидно, и сирийские зодчие. Об этом свидетельствуют, в частности, базилики в Турманине, Калб-Лузе и др., где зодчие отказались от одной прямой стены, хотя и разместили круглую апсиду на одной линии с боковыми помещениями, не сделав из-за нее выступа.

Из этого сопоставления становится ясно, что грузинский зодчий в Цроми сразу же поставил себе целью решить конструктивную задачу и как художественную. Зрелое решение этой проблемы показывает, насколько ушла вперед грузинская архитектура по сравнению с Джвари: восточный фасад Джвари подготовил почву для цромского решения. Зодчий Цроми, художественно оформивший восточный фасад при помощи ниш, должен быть признан творцом этого мотива фасадного убранства, имевшего такое большое значение во всей средневековой архитектуре Грузии.

Но если в храме Цроми роль восточного фасада выявлена особенностями отделки и богатством украшений, то западный фасад по производимому им художественному эффекту здесь совершенно иной. Он прост, но исключительно монументален и внушителен в своей простоте. Сплошная поверхность гладкой стены создает впечатление мощного массива, что подчеркивается теневыми углублениями швов кладки. Вся масса очень широкого фасада дает отличную возможность проследить выявление тенденции к горизонтализму, характерной для грузинской архитектуры. Зодчий создал в Цроми градацию в формах фасадов: от богато украшенного восточного через довольно скромные боковые к совершенно строгому и величественному в своей простоте западному.

Обработка фасадов Цроми выявляет ещё один (общий для всех фасадов) существенный принцип — принцип декорирования. Цромский зодчий отказался от самостоятельных украшений, от фигурных рельефов; он строго придерживался орнаментального декора, который накладывал с редким чувством меры только в самых значительных местах, создавая этим впечатление серьезной торжественности. Самые мотивы орнаментации представляют собой образцы тонкости и изысканности.

Как последнюю уступку в применении скульптурных композиций из фигур, подобных тем, которые украшают восточную апсиду Джвари, архитектор храма в Цроми допустил на восточном фасаде статуарные украшения ниш. Но вместе с тем здесь видно и сознательное решение художника: ниши, как таковые, требовали логического оправдания, что и достигнуто постановкой в их глубине статуй. Кроме того, ниши стали обрабатываться орнаментами.

Центральнокупольные храмы: 1 — церковь в Самцевриси, первая половина VII в. (схема венчающего карниза, план, фасады, поперечный разрез, наличники окон); 2 — церковь Давитиани (перспективный разрез и план); 3 — церковь Дзвели Гавази (план); 4 — собор в Ниноцминде (план); 5 — храм в Бана, середина VII в. [план, поперечный разрез (реконструкция), капители колонн, оконный проём на хорах]; 6 — собор в Ишхани, VII в. (капители древней колоннады в восточной апсиде)
13. Центральнокупольные храмы: 1 — церковь в Самцевриси, первая половина VII в. (схема венчающего карниза, план, фасады, поперечный разрез, наличники окон); 2 — церковь Давитиани (перспективный разрез и план); 3 — церковь Дзвели Гавази (план); 4 — собор в Ниноцминде (план); 5 — храм в Бана, середина VII в. [план, поперечный разрез (реконструкция), капители колонн, оконный проём на хорах]; 6 — собор в Ишхани, VII в. (капители древней колоннады в восточной апсиде)
Бана. Церковь. Руины обхода Бана. Церковь. Колонка на хорах
14. Бана. Церковь. Руины обхода и колонка на хорах
Бана Церковь. Фрагмент руин с видом на восточную апсиду
15. Бана Церковь. Фрагмент руин с видом на восточную апсиду

Третий этап в развитии грузинской классики был отмечен созданием как бы своеобразной комбинации из тем первого и второго этапов: он охватывает конец 30-х, 40-е и 50-е годы VII в. Этот этап характеризуется грандиозными замыслами, от которых, однако, до нашего времени дошли лишь развалины и совершенно перестроенные сооружения. К их числу относятся небольшая включенная в радикально восстановленное здание с коренной переделкой в первой половине IX и затем в первой трети XI в. часть первоначального собора в Ишхани (рис. 13,6) и собор в Бана (рис. 13,5, 14, 15), также восстановленный еще на рубеже IX и X вв. и сильно разрушенный во время военных действий в XIX в. (оба находятся в настоящее время за рубежом).

По своему плановому и пространственному построению собор в Бана представляет собой колоссальных размеров тетраконх, в котором соединительные звенья, переходы от апсиды к апсиде развиты в многоэтажные хоры, а низ каждой апсиды прорезан аркадой, что потребовало специального построенного в форме круглого коридора обхода. Купол опирается на внешние стены верхнего яруса, в то время как четыре подкупольных устоя имеют известную обособленность. Этот исходный мотив композиции плана получил свое развитие в обходе. В целом здесь создана сложная грандиозная композиция (см. рис. 13,5).

Внутреннее пространство храма определялось центральным квадратом с купольным перекрытием на барабане, имевшем в диаметре около 8 м, и четырьмя рукавами креста равной глубины при высоте, в 2,5 раза большей, чем ширина рукава. Такая высота создавала эффект грандиозности пространства, причем нужно еще представить себе градацию силы света — от максимальной благодаря прорезанному окнами барабану купола освещенности верха к среднеосвещённым верхним частям апсид с тремя окнами в каждой и, наконец, к наименее освещенной нижней части с окнами в обходе и аркадами в апсидах. Что касается хор, расположенных в три этажа в углах подкупольного квадрата, то они получали, видимо, освещение изнутри храма.

Основное пространство с дополнительными хорами имеет еще специальный кольцевой обход. Наличие этих элементов опять-таки показывает полную взаимоувязанность отдельных форм: обход нужен был для создания устойчивости всей постройки с ее колоссальной высотой и огромной силой распора купола, так же как и многоэтажные хоры и глубина каждого рукава. Обходу придана правильная кольцеобразная форма, т. е. весь внутренний тетраконх с угловыми помещениями вписан в цилиндр стены, частью прорезанной арками, и на некотором расстоянии от него поставлен второй низкий объём, принимающий распор на себя.

Наружные массы храма должны были представлять собой совершенно своеобразное зрелище: вверху — небольшой по сравнению с остальными массами, купол; затем глухое в объеме среднее звено, отвечающее внутреннему тетраконху и угловым помещениям; наконец, внизу — кольцевой обход.

Во всей композиции собора в Бана намечаются известный отход от строгой классики и появление некоторых новых элементов. Таковы, например, постановка колонн в обходе позади угловых подкупольных устоев, или цилиндрическая снаружи форма храма при восьмигранном барабане купола, или появление круглых колонн в апсидах и в обходе и т. д. Но в целом художественные принципы, положенные в основу архитектуры храма в Бана, коренным образом отличают его от привлекаемых к сравнению с ним в литературе византийских храмов Сергия и Вакха в Константинополе и Виталия в Равенне. Некоторая композиционная и декоративная близость между ними еще не рождает сходства. Византийские памятники свидетельствуют об интересе к подвижным, живописным формам с их многообразием картин, меняющимся распределением теней и т. д. Сильно отличается храм в Бана и от сирийской купольной церкви в Боере как частностями плана, так и перекрытиями — сводчатыми в Бана и стропильными в Боере.

Самцевриси. Церковь. Общий вид с востока и фрагмент интерьера с видом на купол
16. Самцевриси. Церковь. Общий вид с востока и фрагмент интерьера с видом на купол

Помимо рассмотренных памятников, характеризующих три этапа развития купольной архитектуры, уцелело еще некоторое количество памятников, хотя и небольших, но в равной мере отмеченных высоким художественным уровнем. К их числу относятся храм Самцевриси (Кварельский район), имеющий в плане форму простого креста (рис. 13,1 и 16); церковь Давитиани близ селения Вазисубани (Гурджаанский район; рис. 13,2); первоначальные формы Манглисского храма — большой тетраконх с открытыми наружными помещениями в западной части, позднее застроенными; своеобразная церковь в Кисисхеви (Телавский район) и другие. Общий подъём архитектурного творчества, ознаменованный созданием Джвари и Цроми как ведущих памятников эпохи, уже в этих известных нам памятниках получает дальнейшее развитие, идущее из самых глубин народной жизни. Это вырисовывается достаточно ясно, несмотря на плохую сохранность части этих памятников.

В первоклассных произведениях древней купольной архитектуры, таких как Джвари. Цроми, Самцевриси, Давитиани, отчетливо выявляется техническая сторона возведения восьмигранных барабанов и куполов над квадратным основанием. Помимо необходимости рассчитать распор купола, как это требуется и для всех других видов сводов, здесь возникает кардинальная задача создания специальной каменной конструкции перехода от квадрата основания к подкупольному кругу. Это так называемая конструкция тромпового перехода: на четырех углах квадрата основания для перехода к восьмиграннику выкладываются так называемые тромпы, т. е. полуконусы или конхи, из камня той же кладкой, как и все стены и своды данного храма. Над образованным таким образом восьмигранником поднимаются стены, имеющие перед переходом к окружности основания купольного свода в зависимости от его диаметра один или два ряда тромпов, переводящих восьмигранник в 16- и 32-гранник, поверх которого просто выкладывается круглое основание купольного свода. Многообразие форм тромпов в дополнение к названным двум основным с несомненностью говорит о том, что одной из стран, где весь этот творческий процесс проходил активно и самостоятельно, была Грузия.

Профессиональное мастерство выполнения всех строительных работ, кладка стен и сводов, теска квадров, подбор расцветки — все было доведено в это время до полного совершенства. Конховые своды выводились с соблюдением рисунка в расположении отдельных камней и с завершающим его замковым камнем свода, обыкновенно имеющим довольно сложную форму. Даже кладка больших арок иногда не просто осуществлялась из одинаковых каменных блоков, а блоки вырезались по специальному рисунку и, зацепляясь один за другой, еще крепче объединяли кладку, как, например, в Болнисском Сионе.

В грузинской архитектуре древнего периода, наряду с разработкой типа центральнокупольного христианского храма, было проявлено много творческой выдумки в переработке и приспособлении к своим потребностям храма базиликального типа. Задача состояла в таком преобразовании частей базилики, чтобы по возможности ближе подойти к привычной рациональной организации внутреннего пространства. Как архитекторы трактовали через 100 лет тему трёхнефной базилики, которая во второй половине V в. представлена такими выдающимися сооружениями, как Болнисский Сион и др., уже указывалось выше. Представляет интерес и то, к чему привело в первой половине VII в. сведение площади к квадрату с четырьмя внутренними столбами.

Иное положение наблюдается в отношении другой темы некупольных храмов, а именно, трёхпрестольных базилик. Наружный абрис этих храмов совпадает с базиликами: средняя часть под двускатной кровлей возвышается над боковыми, покрытыми односкатными крышами. Внутри же они членятся по длине глухими стенами с дверью в каждой, т. е. здесь поставлены в ряд как бы три самостоятельных церкви с алтарями в восточной части. Древнейшие примеры подобной композиции относятся ко второй половине VI в.

Одна из древнейших трёхпрестольных базилик сохранилась на месте древнего села Квемо-Болниси невдалеке от Болнисского Сиона. Вход во все три церкви был только с юга: из южной проходили в главную через два входа с большими рельефными композициями, а из главной в северную. В этой, как и в других ранних трёхпрестольных базиликах, это только поставленные подряд три однородные церкви, несколько механически связанные в единое композиционное целое.

В дальнейшем был выделен мотив двухарочного входа — портики у южной и северной церквей (Касури Георгий около Сатурами, Кондамиани, Руиспири и др.). Затем по сторонам главной церкви в восточной части боковых были выделены помещения для жертвенника, а затем и для диакониика.

Наконец, контраст средней церкви по отношению к боковым был усилен устройством с западной стороны объединяющего обхода с различными вариантами, а также сильным повышением и расширением главной церкви (Зегани, Некреси; см. рис. 19,3 и др.).

Эта архитектурная тема, возникшая, видимо, именно в Грузии, здесь же получила и свое законченное художественное воплощение. В последних примерах это, по существу, одно помещение с портиками с трех сторон. Первоначальный тип, таким образом, перекомпонован по-новому, благодаря чему достигнуты архитектурная цельность и единство.

С внедрением христианства выявилась потребность не только в крупных и соответственно архитектурно разработанных, но и в сравнительно простых, т. е. относительно несложных для возведения типах храма. Таким типом явился тип зальной церкви — небольшого прямоугольного в плане помещения с алтарным полукружием в его восточном конце.

К числу подобных построек относятся две небольшие церкви. Одна из них расположена на крутом утёсе близ Кацхи (Чиатурский район), ныне недоступном и обследованном лишь во время специального альпинистского восхождения, осуществленного 29—30 июля 1944 г. Сложенная из хорошо отесанных квадров, она имеет погребальную камеру со входом с запада. Вход в самую церковь, стоящую над южным краем «столпа», сделан с северной стороны. Другая небольшая зальная церковь в вышгороде Нокалакеви показывает, что даже в простых зданиях из булыжника грузинские зодчие строго соблюдали правильность линий конхи.

Сохранившиеся сравнительно хорошо древние зальные церкви, как, например, на Зуртакетской равнине, на Триалетском плато и в других местах, при крупных размерах имеют иногда полукруглую или многогранную снаружи апсиду, карнизы, украшенные арочками и сухариками. Иногда обычный тип зальной церкви бывает развит прибавлением отдельной капеллы, обычно украшенной двойным арочным входом на колонках с резными капителями и обработанными базами. Таким образом, известные со времен Болнисского Сиона архитектурные элементы находят доступ и в зальные храмы. Кроме того, нередко их фасады бывают украшены резьбой по камню.

Как мы видим, даже такая простая архитектурная тема приобретает в период творческого подъема страны яркие многообразные черты.

5. Основные градостроительные приёмы в раннефеодальный период

Благодаря широкому развитию археологических изысканий, сопровождаемых раскопками, выясняются характерные черты архитектурного облика раннефеодальных городов. В кольце крепостных стен города выделяется акрополь. Самые стены усилены развитой системой оборонительных башен. Помимо дворцовых, храмовых и жилых сооружений, ремесленных и торговых кварталов, а также рыночной площади обнаружены бани, крытые туннели, ведущие к протекающим у подножий акрополей рекам, мосты.

Древнейшая столица Мцхета расположена на небольшом мысу при слиянии Куры и Арагвы, на скрещении древних торговых и военных путей с запада на восток и с юга на север. Уже в раннефеодальный период мосты, переброшенные через Куру и Арагву, соединяли расположенные на противоположных берегах части города и создавали коммуникации для торговли. Царская резиденция находилась в это время на левом берегу Куры, на горе, около которой позднее была возведена церковь, именуемая доныне Самтавро, т. е. относящаяся к «мтавари» — государю. Кафедральный собор католикоса — патриарха Грузии, как и ныне, занимал большую площадь внутри города. Характерно, что широкая площадь вокруг Свети-Цховели продержалась незастроенной и до позднефеодального периода, когда она получила настоящие крепостные стены в связи с изменившейся в корне политической ситуацией. Благодаря этому центральное здание города осталось решающей градостроительной доминатой, возвышающейся среди одно- и двухэтажной застройки.

В раннефеодальное время город был застроен одинаковыми по высоте домами с плоской крышей и световым отверстием в ее центре, отвечавшим внутри куполообразно подымающимся венцам перекрытия. На юг или восток обращены были открытые портики. Главная площадь города была застроена по углам треугольника монументальными зданиями. На северном углу был помещен упомянутый выше храм Самтавро, на небольшом крутом мысе на востоке — так называемая Антиохия, на западном углу, ныне над самой трассой Военно-грузинской дороги (примерно против памятника Арсену Одзелашвили), — церковь Гефсимания. Эти три угловых акцепта фланкировали грандиозную центральную архитектурную доминанту города — кафедральный собор Свети-Цховели, не дошедший до нас в своем первоначальном, величественном (судя по фрагментам) виде. Археологическими разведками установлено, что площадь города, расположенная на холме между двумя оврагами, ведущим к Арагве около Самтавро и ведущим к Куре западнее памятника Арсену, была опоясана широким (до 20 м) рвом, а также, видимо, и проходившей по указанной линии городской стеной из сырцового кирпича.

Тбилиси. Схема города раннефеодального времени
17. Тбилиси. Схема города раннефеодального времени

Аналогичную планировку имел и Тбилиси, ставший столицей в VI в. (рис. 17). На возвышенном месте размещалась крепость с цитаделью, развалины которой сохранились до наших дней. Стены доходили до Куры, охватывая относительно небольшой прямоугольник на правом берегу в самом узком месте реки. Быстрый рост города вызвал необходимость присоединить район по течению Куры, где создались продольные оси движения. В городе было два ранних церковных здания — Сион и другая церковь, позднее именовавшаяся Анчисхатской. Левобережная возвышенность — Исани — с её Метехской церковью дополняла облик города, окруженного городскими стенами. По историческим данным, в Тбилиси имелось и особое тюремное здание. Кроме того, в районе теплых источников вниз по течению Куры имелось поселение вне стен города.

Аналогичны были облик и планировка других городов этой эпохи — Уджармы, Урбниси, Гори, Рустави, Дманиси, Нокалакеви, Кутаиси и многих других.

Город Урбниси, развившийся в раннефеодальный период, так же как и Мцхета и, по-видимому, Тбилиси, из сравнительно значительного в хозяйственном и политическом отношении населенного пункта, расположен на ровной площадке на высоком берегу Куры с неприступным обрывом в сторону реки. Город был огражден большой крепостной стеной, сложенной из сырцового кирпича, с такими же расположенными через равномерные промежутки башнями и глубоким и широким рвом снаружи, наполнявшимся из реки Лиахвы. Жилые и хозяйственные здания возводились из гальки на глине и имели плоские перекрытия. В большом количестве здесь обнаружены винные кувшины, ямы для хранения зерна, хлебопекарные «торне» и т. п. И здесь архитектурной доминантой служил епископский кафедральный собор — трёхнефная Урбнисская базилика V—VI вв.

Уджарма. Город раннефеодального времени
18. Уджарма. Город раннефеодального времени

Большое строительство развернулось во второй половине V в. в городе Уджарма, являвшемся второй царской резиденцией (рис. 18). Город был обнесен мощными стенами и защищен системой укреплений; с юга его охраняла «передняя крепость». В посаде, населенном ремесленниками и торговцами, стояла церковь Раждена. Цитадель города, так называемая «задняя крепость», где жили представители высших слоев общества и где находился царский замок, расположена на скале, поднимающейся от правого берега р. Иори. Цитадель делится на две части, из которых верхняя расположена на плоской вершине возвышенности, замыкая ее по контуру; другая, нижняя, непосредственно примыкающая с севера к первой, расположена на довольно покатом склоне, обращенном к реке, и представляет собой прямоугольно замкнутую мощную защитную стену, в которую включены девять, по три с каждой стороны, высоких четырехугольных башен. В верхней части укрепления расположено сложное двухэтажное сооружение, по три комнаты в каждом этаже, которое следует считать собственно царским дворцом. Помещения дворца освещались высокими и широкими окнами с подковообразными арками. Перед дворцом был довольно обширный двор, окруженный крепостными стенами со сторожевыми башнями по углам. На территории верхнего же укрепления расположена небольшая церковь. Площадь всей цитадели 1400 м².

Как показали археологические раскопки, современный город металлургов — Рустави уже в древности был расположен по обоим берегам Куры. Крепость размещалась на левом берегу Куры на возвышенности, омываемой с другой стороны древним оросительным каналом.

Наиболее ясное и цельное представление о древнем большом городском ансамбле, относительно мало изменявшем свое лицо, начиная от рабовладельческой эпохи и до эпохи зрелого феодализма включительно, даёт пещерный город Уплисцихе, расположенный в 10—12 км от города Гори на Куре. Основная площадь города, расположенного на скале высоко над рекой, ограждена с восточной и северной сторон глубокими и широкими искусственными рвами. Вдоль рвов была построена мощная крепостная стена, сложенная из камней на глиняном растворе; камни скреплялись между собой деревянными вставками формы двойного «ласточкина хвоста». В эпоху зрелого средневековья стена была восстановлена кладкой на известковом растворе.

С западной и южной сторон город заканчивался у обрыва отвесной скалы.

Город Уплисцихе делится но три зоны. В центральной зоне находились жилые комплексы усадебного характера, состоявшие из двух, трёх и более помещений. Основные пещеры нередко были с украшенными потолками. В этой же зоне был расположен двухколонный с верхним световым проёмом дворцовый зал с подсобными помещениями. Северная зона имела военное и хозяйственное значение. Южная объединяла торговые и ремесленные кварталы. В этой зоне находится высеченный в скале широкий и оборудованный лестницей туннель, спускающийся к реке.

Расположенный на поднимающейся уступами скале город сохранил свою основную магистраль с ответвлениями к боковым комплексам. Город, в основном созданный еще трудом рабов, в раннефеодальный период продолжал пополняться пещерными комплексами и строениями. Частично он подвергался в это время реконструкциям. В VI в., по-видимому, в результате коренной реконструкции древнего пещерного комплекса, была высечена в скале большая трёхнефная базилика с частичной пристройкой южной стены. Позднее из кирпича была выстроена трёхпрестольная базилика. В эпоху, зрелого средневековья в скале были высечены несколько зальных церквей с характерными звездчатыми сводами в портиках и кельи.

Добавить комментарий

CAPTCHA
Подтвердите, что вы не спамер (Комментарий появится на сайте после проверки модератором)