Глава «Архитектура Индии», «Всеобщая история архитектуры. Том 11. Архитектура капиталистических стран XX в.». Автор: Короцкая А.А.; под редакцией Иконникова А.В. (ответственный редактор), Хан-Магомедова С.О., Савицкого Ю.Ю., Былинкина Н.П., Яралова Ю.С., Гуляницкого Н.Ф. Москва, Стройиздат, 1973

---

Первая мировая война пошатнула позиции Великобритании и внесла значительные изменения в экономику и политическую обстановку колониальной Индии. Война послужила толчком к развитию местной промышленности, в которую все больше втягивались крупные землевладельцы. Стала укрепляться местная буржуазия, нарастали противоречия между ней и колонизаторами. 1918—1922 гг. были временем подъёма национально-освободительного движения. Большое влияние оказала на него Великая Октябрьская социалистическая революция.

Сильно возрос интерес интеллигенции к национальной культуре. В 1922 г. Рабиндранатом Тагором был основан Национальный университет в Шантиникетоне, близ Калькутты. В это же время возникла художественная школа Майо в Лахоре. Эти две организации сыграли большую роль в становлении современного искусства страны.

1. Барода. Здание университета, 1923 г.	2. Дели. Здание Парламента, оконч. 1926 г. Арх. Бэйкер

Для подготовки национальных научных кадров были построены университеты в Дели, Хайдарабаде (1918—1922), Майсуре (1916), Варанеси (1916—1921), Бароде (1923, рис. 1), Агре (закончен в 1927 г.) с комплексами учебных зданий и жилищ для студентов и преподавателей, раскинувшимися на обширных парковых территориях за пределами городских территорий. В архитектуре университетских комплексов были широко использованы традиционные приемы пространственной композиции (внутренние дворы, лоджии и пр.) и элементы национальной архитектуры (ажурные решетки и пр.).

В 1920—1930-х годах завершается прерванное войной строительство Нью-Дели — новой столицы, призванной в своей архитектуре отразить незыблемость и могущество Британской империи.

От визуального центра города — величественного ансамбля правительственных зданий — расходящаяся веером геометрическая сеть улиц застраивается дворцами и особняками махараджей различных княжеств, крупных чиновников, коммерсантов, торговцев и промышленников, а также зданиями административного и иного назначения. В архитектуре воздвигнутых в этот период зданий господствует неоклассицизм. Это — дворец Траванкора, здание Парламента (рис. 2), заложенное в 1912 г. и построенное в 1921—1926 гг., галерея и торговые здания, опоясывающие круглую площадь торгового центра Коннот-плэйс, спроектированную Э. Лаченсом, и многие другие.

3. Калькутта. Мечеть Накхуда, 30-е—40-е годы	4. Канчипурам. Застройка окраины города традиционными домами, 50-е годы

В эти годы крупнейшие порты интенсивно застраивались деловыми и коммерческими зданиями в псевдонациональных формах. В Калькутте вокруг сквера Даль-хауза вырос главный торговый центр. В Бомбее таким центром стала привокзальная площадь Флоры Фаунтэн, в Карачи — широкая магистраль Маунтэн-роуд. На обширных городских территориях воздвигались финансируемые местными магнатами помпезные культовые комплексы в модернизированных традиционных формах (храм Лакшми Нарайяна в Нью-Дели, 1933—1939; храм Дакшинешвара и мечеть Накхуда в Калькутте; рис. 3).

Знаменательно появление в 20-х — 30-х годах первых гидроэлектростанций (Шивасамудрам, близ Бомбея) и металлургического комбината в Джамшедпуре, крупных заводов в Каипуре и Натуре, создававшихся на средства местных капиталистов. Это были первые ростки национальной тяжелой индустрии — основы экономической самостоятельности Индии и её нового градостроительства. Однако в условиях британской колонизации промышленное развитие не отвечало ни размерам страны с ее огромным населением, ни ее природным богатствам; не могла плодотворно развиваться и национальная культура.

В 1947 г. на территории колониальной Индии образовались два самостоятельных государства: Индия и Пакистан. С завоеванием независимости Индия вступила на путь интенсивного развития национальной экономики, решая сложные проблемы подъема сельского хозяйства и индустриализации страны. Был взят курс на развитие тяжелой индустрии и создание собственной энергетической базы. Это потребовало обширного строительства. Возводятся гидроэнергетические комплексы, металлургические комбинаты, научные и промышленные центры, новые города. Немалое значение для успехов в этой области имела помощь, оказываемая Индии Советским Союзом.

Освобождение от колониального ига не принесло Индии освобождения от противоречий капитализма, пережитков феодально-кастового строя, последствий колониального режима, не привело еще и к заметному улучшению условий жизни трудящихся. Индия остается страной поразительных контрастов. Бездне мелких разоряющихся деревень (их насчитывается более 800 тыс.) противостоят города-гиганты с многомиллионным населением, где в руках монополий сосредоточиваются финансовые ресурсы и производственные мощности. Помпезные здания банков и гостиниц, виллы в зелени просторных садов соседствуют с трущобами, населенными бедняками. Печатью социальных контрастов отмечены и новые города.

Архитектура Индии развивается по двум руслам: одно идет по традиционному пути, другое устремлено к поискам нового. Первое связано с отживающими формами производства и быта, со старыми обычаями и представлениями, которые сохранились в сельских местностях и многих старинных городах, где господствует ремесленное производство. Строительство в таких поселениях ведется стихийно.

В провинциальных городах по-прежнему используются традиционные материалы — кирпич, естественный камень (Раджастхан, Гуджарат), дерево для перекрытий и стоек каркаса, черепица для кровель. В селениях обычны глинобитные дома, иногда с деревянным и бамбуковым каркасом, камышовой крышей. Внутренний двор, вокруг которого группируются помещения, — неотъемлемая принадлежность индийской жилой постройки. В крестьянском жилище он является центром всей хозяйственной деятельности: тут готовят пищу, выполняют разные работы, держат скот. В городских домах иногда устраивается система дворов различного назначения.

Жилые, хозяйственные и производственные помещения индийского крестьянина, ремесленника или торговца размещаются, как правило, в одном здании (в деревнях — одноэтажном, городах — трёх-четырехэтажном, построенном на средства хозяина). Традиционна для Южной Индии застройка окраин Канчипурама одноэтажными домами на одну семью. Кирпичные стены оштукатурены, двускатная деревянная кровля крыта черепицей (рис. 4). На улицу выходит глубокая лоджия с лежанкой для отдыха. На фоне белых стен выделяются тонкие деревянные колонны с резными капителями и резной портал.

В районах сильных муссонных ливней и жаркого климата (Орисса, Бенгалия и др.) для жилищ традиционной формой покрытия является свод, который образует над потолком воздушное пространство, оберегающее помещение от солнечного перегрева. Учитывая опыт народного зодчества, местные архитекторы в современных жилищах массового типа применяют многие формы традиционного строительства.

В развитии профессиональной архитектуры Индии можно отметить два этапа. Рубежом являются 60-е годы. Первое десятилетие характеризуется бурным ростом новых городов (их возникло в этот период больше, чем за пять предшествующих тысячелетий истории страны), а также стремлением к научно обоснованному размещению населенных пунктов и промышленных предприятий, планомерному развитию крупных комплексов, главным образом на основе государственных субсидий. С 60-х годов наблюдается спад темпов строительства новых городов и начинает проявляться тенденция к гипертрофированному росту старых городов-гигантов.

В крупнейший индустриальный и коммерческий центр Северной Индии выросла столица страны. Ее население с 1948 г. увеличилось в два с половиной раза, достигнув почти 3 млн. жителей. В этот период главными становятся проблемы организации городской среды и массового жилища. Таким образом, новое направление индийской архитектуры формировалось в различных условиях, отвечая на каждом этапе развития задачам своего времени.

До появления первых цементных и новых сталелитейных заводов в конце 50-х годов спрос на сталь и цемент страна в нужной мере удовлетворить не могла, но промышленные и уникальные гражданские сооружения, как правило, создавались из монолитного бетона. Применение технически сложных конструкций сдерживалось также из-за нехватки квалифицированных рабочих. Кроме того, избыток дешевой рабочей силы до сих пор делает невыгодным для предпринимателей индустриальные методы строительства.

В первые годы независимости в проектных организациях ведущее положение продолжали занимать английские архитекторы старой академической школы, часто к проектированию допускались дилетанты и инженеры-строители. Местные зодчие в период колониального господства Великобритании оказались оторванными от национальных традиций и вместе с тем изолированными от прогрессивных течений, развивающихся в других странах. Создать архитектуру, отвечающую растущим потребностям страны, на уровне последних научно-технических достижений собственными немногочисленными и малоподготовленными кадрами было трудно. По настоянию Джавахарлала Неру к проектированию крупных объектов и новой столицы Пенджаба — Чандигарха — были привлечены Ле Корбюзье, А. Мейер и другие иностранные специалисты. Многие теперь уже известные зодчие Индии (Д. Баджпай, А. Канвинде, Дж. Мальхотра, Б. Доши, X. Рехман и др.) специализировались за границей. Премьер-министр приветствовал новые идеи, проникающие в архитектуру страны, и гордился тем, что Индия превращалась в «экспериментальную лабораторию» творчества видных зодчих мира. Возрастающее с каждым годом вовлечение Индии в систему мирового хозяйства и укрепление ее внешних экономических и культурных связей вело, таким образом, к активному взаимодействию ее художественной и строительной культуры с культурой технически развитых стран.

Поставленная уже в первые же годы независимости задача создания современной национальной архитектуры трактовалась по-разному.

В архитектуре официальных, административных и культовых зданий превалировало тяготение к привычным образам старинных построек, что вело, как правило, к эклектике или откровенному ретроспективизму. Примером может служить архаичное и мало выразительное здание музея Сапара Джанга в Хайдарабаде (50-е годы).

5. Нью-Дели. Гостиница «Ашока», 1965 г. Арх. Б.В. Доктор. Общий вид

О необычайной живучести ретроспективизма и эклектики, унаследованных еще с времен колонизации, свидетельствуют постройки 60-х годов. Например, здание Верховного суда в Нью-Дели повторяет формы неоклассицизма правительственных зданий, возведенных английским архитектором Бэйкером в том же Дели в 20-х годах XX в., а помпезные формы гостиницы «Ашока» в Нью-Дели (рис. 5) или же построенного в том же духе здания муниципалитета в Бангалуре явно заимствованы из архитектуры памятников Индии различных эпох и стилей. 

Эта тенденция отражает не только вкусы правящих классов и административно-чиновничьей верхушки. Желание во что бы то ни стало противопоставить западноевропейской архитектуре самобытность своей собственной культуры отвечает, однако, и настроениям более широких слоев населения.

6. Калькутта. Здание Национального банка, 1970 г. Арх. Н. Гупта

Интересам крупных монополистов, тесно связанных с иностранным капиталом, отвечает космополитический характер архитектуры, который получают коммерческие здания. Они строятся обычно в виде многоэтажных башен с навесными стенами из стекла и пластика, оборудованные кондиционированием воздуха. Примером может служить законченное в 1969 г. в Хайдарабаде здание страховой компании «Хиндустан-идеал» — 12-этажный параллелепипед из железобетона и стекла, а также 12-этажное здание Национального банка, законченное в 1970 г. по проекту ведущего калькуттского архитектора Н. Гупта (рис. 6).

Механическому повторению традиционных форм и национальных мотивов так же, как и слепому подражанию западным образцам, противостоит осознанное стремление к освоению собственного наследия на базе научно-технических достижений XX в.

50-е —60-е годы — время реализации первых пятилетних планов экономического развития Индии — отмечены бурным ростом промышленного строительства, в котором большую помощь Индии оказывает Советский Союз. С участием советских специалистов создан крупнейший металлургический комбинат Бхилаи, рядом с которым вырос новый город, спроектированный индийскими зодчими. Силами советских специалистов построен завод тяжелого машиностроения близ Ранчи в штате Бихар (1961—1963, арх. И. Щукин, гл. инженер проекта М. Храмой). Выстроен завод горно-шахтного оборудования в г. Дургапуре в штате Бенгалия (60-е годы, арх. С. Куприянов, гл. инж. Б. Лосев).

7. Тромбей (близ Бомбея). Атомный реактор, 1960 г.

В промышленном строительстве принимают участие специалисты из Англии, ФРГ и США (заводы в Роуркела, Бхадравати, атомный реактор в Тромбее; рис. 7).

Специфика аграрной Индии с ее экономикой, опирающейся на оросительное земледелие, определила ведущую роль в промышленном строительстве гидроэнергетических комплексов многоцелевого назначения. Они включают электростанции, ирригационные системы с водохранилищами и оросительными каналами. Гидроэнергетический узел разрешает одновременно ряд задач — предотвращение наводнений, орошение, снабжение электроэнергией, а оросительные каналы могут служить и целям навигации. Иными словами, эти узлы способствуют росту промышленности, возникновению новых транспортных связей и тем самым — развитию городов и поселков. Величественные сооружения с каналами, простирающимися на тысячи километров, искусственными озерами и грандиозными плотинами вливают новую жизнь в обширные районы, коренным образом изменяя ландшафт.

Джавахарлал Неру предвидел ту исключительную роль, которую должны сыграть эти невиданные по масштабу архитектурные ансамбли в преобразовании страны, и очень образно их назвал храмами новой религии Индии — религии гуманизма.

8. Штат Бомбей. Вид на плотину и искусственное озеро Танза, 1955 г.

В течение первой пятилетки в наиболее важных районах страны были воздвигнуты мощные гидроэнергетические комплексы: Бхакра-Нангал в штате Пенджаб (1953), Дамодар в штате Бенгалия (1956), Хиракуд в штате Орисса (1955), Нагарджуна-сагар в штате Мадрас (1955) и другие, главным образом на юге Индии (рис. 8).

Самым крупным гидроэнергетическим сооружением не только в Индии, но и в Азии является комплекс Бхакра-Нангал, возведенный на реке Сатледж по проекту арх. Д. Чоудхари. К проектированию отдельных зданий и озеленения был привлечен Ле Корбюзье. В комплекс входят две плотины Нангал и Бхакра высотой 225 м, расположенные у подножия Гималаев, и четыре электростанции. Оросительная система с каналами простирается более чем на 4,5 тыс. км.

Рост промышленных предприятий неизбежно влечет за собой возникновение новых населенных пунктов. За 1951—1961 гг. в Индии появилось 452 новых города с общим населением 3,5 млн. человек. С 1948 по 1958 г. в Индии построено 114 научно-исследовательских институтов и 26 национальных лабораторий. Строительство, щедро финансируемое правительством и крупными промышленниками, велось с участием иностранных специалистов. Архитектуру здесь характеризует высокая степень рационализма.

9. Гандидам, 1949—1952 гг. Арх. О. Кёнигсбергер

Первые новые города независимой Индии (Раджпур, Нилокхери, Гандидам и др.) созданы в 1948—1950 гг. для переселенцев из Пакистана и строились частично на субсидии государства, а частично силами самих переселенцев. Некоторые из этих городов стали центрами сельскохозяйственных районов. А Гандидам, запроектированный немецким архитектором О. Кёнигсбергером на 250 тыс. человек, вырос в портовый промышленный город (рис. 9).

Поселки « города при крупных производственных предприятиях сооружают преимущественно на неосвоенных территориях, как, например, спроектированные в 60-х годах рабочие поселки на 150 тыс. жителей — Годреджналар (близ Бомбея), Рамганджамунди в Раджастхане.

Крупными промышленными городами стали Новый Джамшедпур (штат Бихар) — центр чёрной металлургии (200 тыс. человек), Бхилайнагар, выстроенный в том же штате (100 тыс. человек), Роуркела (100 тыс. человек), Бхадравати (штат Майсур) на 400 тыс. жителей. Все они имеют прямоугольную сетку улиц и разделены автомагистралью на две параллельно развивающиеся зоны: производственную и жилую. В их планировке используется принцип культурно-бытового обслуживания микрорайона.

Новые индийские города застраиваются отдельно стоящими либо сблокированными домами в два-три этажа с внутренними двориками. Плотность населения не превышает 90—120 человек на 1 га. Малая этажность определяется сложившимися особенностями быта, климатом, отчасти и слабостью материальной базы строительства. До сих пор сохраняются патриархальные семьи, объединяющие три, четыре поколения, и проблема увеличения жилой площади по мере роста семьи приобретает особое значение. Малоэтажная застройка с приусадебными участками облегчает решение этой проблемы. Однако коммунальное обслуживание и организация транспорта на расползшихся территориях таких городов весьма затруднительна.

10. Бхубанешвар, 1950-е годы. Арх. О. Кёнигсбергер. План застройки

Обычно город разделяется прямоугольной уличной сетью на кварталы, распределенные вдоль главных магистралей. По такому принципу построены, например, Бхилайнагар, Бхубанешвар (рис. 10), Чандигарх.

Искусно вписанный в пейзаж, Роуркела создан группой индийских архитекторов под руководством К. Штайлера.

Социальная дифференциация индийского общества наложила отпечаток на новые города, расчлененные на сектора с домами различных категорий, определяемых положением и материальной обеспеченностью их владельцев. Квартиры для государственных служащих и торговцев, ремесленников и рабочих различаются по размерам и степени комфорта.

Новый административный центр штата Орисса — Новый Бхубанешвар — возник в 50-х годах по проекту О. Кёнигсбергера. Город рассчитан на 50 тыс. жителей, но у него есть предпосылки для будущего роста. Он имеет энергетическую и продовольственную базу, соседство с древнейшими архитектурными памятниками обеспечивает приток туристов. По сторонам главной магистрали города размещены четыре микрорайона, объединенных по два общими торговыми центрами. Широкий бульвар связывает возвышающийся на холме комплекс административных зданий Капитолия с привокзальной площадью, где сосредоточены деловые и общественные здания. Тропическую жару смягчает постоянный бриз.

Для крупных чиновников отведены особняки (четыре — шесть комнат) с гаражом, помещением для прислуги, садом и хозяйственным двором. Дома второй и третьей категории с разным количеством помещений сблокированы по шесть, четыре и два. Двухкоматная квартира с террасой, кухней и санузлом, как правило, рассчитана для низкооплачиваемых служащих. Традиционным солнцезащитным устройством служат нависающие карнизы, глубокие лоджии и террасы. Над зданиями с плоскими крышами возвышаются декоративные многоярусные башенки, стилизованные под башенный верх храма — шикхару.

Важной вехой в развитии архитектуры независимой Индии явился Чандигарх — столица штата Пенджаб (бывшая его столица Лахор осталась на территории Пакистана). Это был первый опыт претворения в жизнь новых градостроительных идей в Индии. Строительству города придавали общенациональное значение. По словам Джавахарлала Неру, Чандигарх должен был символизировать новую Индию. В условиях экономической разрухи, финансовых трудностей, недостатка квалифицированных строителей, отсутствия индустриальной базы и средств механизации, недостатка цемента и стали город, отвечающий требованиям современности, был в основном построен за три года (1952—1955).

Расположение Чандигарха на торговых путях в Кашмир и Тибет, в 100 км от Бхакра-Нангала, обеспечивающего город электроэнергией, создает предпосылки для дальнейшего его роста и превращения в крупный промышленный и торговый центр важного сельскохозяйственного района. Население Чандигарха по окончании первой очереди строительства составляло 150 тыс. жителей, в следующей фазе развития города должно достигнуть 500 тыс. жителей.

Для Чандигарха было выбрано живописное место у отрогов Гималайских гор, в плодородной долине с манговыми и баньяновыми рощами, между двух рек. Естественную красоту пейзажа строители дополнили искусственным озером (послужившим для города резервуаром воды), построив плотину высотой 20 м и длиной 4 км.

Первый предварительный проект был разработан в 1949 г. польским архитектором М. Новицким и американским градостроителем А. Мейером. После смерти М. Новицкого в 1951 г. проектирование и строительство Чандигарха возглавил Ле Корбюзье. Вместе с ним работали его постоянный сотрудник П. Жаннере, английские архитекторы М. Фрай, его жена Д. Дрю, А. Мейер и индийцы Д. Чоудхари, М. Шарма, Дж. Мальхотра, Б. Матхур, П. П. Варма (главный инженер) и др.

11. Чандигарх, 1952—1955 гг. Вверху — генплан, арх. Ле Корбюзье: 1 — административные здания; 2 — торговые предприятия; 3 — промышленность; 4 — университетский городок; 5 — гостиницы; 6 — жилая зона. Внизу — жилой квартал № 22. арх. П. Жаннере и Д. Дрю. План

Ле Корбюзье принадлежат общий замысел планировки города (рис. 11), проект озеленения, а также комплекс зданий Капитолия (здания Ассамблеи — собрания депутатов штата, Секретариата — правительства штата, Верховного суда). При проектировании города широко использовалась система измерения «модулора» Ле Корбюзье.

В соответствии с представлением Ле Корбюзье о городе, как о развивающемся организме, проектировщики строго разграничили его на функциональные зоны. Административная зона с Капитолием и правительственными зданиями вынесена на возвышенное плато к горам, вблизи озера. К ней примыкает зона учебных и спортивных сооружений с большим парком и «Долиной досуга». Здесь расположены университет, стадионы, музей, клубы, библиотеки. Зона промышленных предприятий отделена от города зеленым поясом.

Дифференцированная система транспортных артерий, обеспечивающая максимальную безопасность движения, легла в основу планировки Чандигарха. Эта система включает семь видов дорог. Прямоугольная сеть проездов скоростного транспорта разделяет город на 30 микрорайонов (размерами в среднем 800 × 1200 м), рассчитанных на число жителей от 5 до 20 тыс. [В проекте М. Новицкого очертания плана города и кварталов трапециедальные, в центре квартала — торговый центр. Расположение Капитолия, промышленной зоны и «Долины досуга» Ле Корбюзье сохранил, как было предварительно намечено.]

Композиционная ось города — главная магистраль — ведет к Капитолию и разрезает город на две почти равные части. На пересечении главной магистрали и поперечной, соединяющей город с промышленной зоной и другими городами Индии (прежде всего с ее столицей Дели), расположен деловой центр, Т-образный в плане, с прилегающим к нему большим озелененным пространством для ярмарки. Помимо этого центра имеются по старинной индийской традиции «базарные улицы» с торговыми рядами [Ле Корбюзье отказался от обычного торгового центра в каждом квартале, как это сделано в проекте М. Новицкого, заменив его базарными улицами.] и дорогами для движения с малой скоростью. Эти извилистые улочки, пересекающие в поперечном направлении микрорайоны, соединяют их между собой и с размещенными вдоль них (лишь на затененной стороне улицы) торговыми и другими общественными зданиями культурно-бытового назначения. Внутри микрорайона проложены огибающая его по замкнутой кривой дорожка для велосипедов и верховой езды и замощенные тропинки, подводящие к подъездам каждого здания. Среди широких зигзагообразных полос зелени, перерезающих микрорайоны в продольном направлении, проложены пешеходные дорожки с площадками для детских игр и спорта.

Учитывая социальные и другие различия жителей, особенности характера их быта и вкусов, проектировщики стремились придать каждому кварталу своеобразие. Каждый из них имеет свободную живописную планировку, свои формы озеленения и архитектуры. Особенно показательны кварталы, спроектированные Дж. Мальхотра, П. Жаннере, Джейн Дрю, где каждый участок пространства рационально использован как в социальном аспекте, так и с точки зрения визуального восприятия. Обеспечены интимность индивидуальных участков и вместе с тем возможность приобщения жителей к жизнедеятельности квартала и города. Любовно отработан каждый; уголок, каждая архитектурная деталь доставляет истинное эстетическое наслаждение.

12. Чандигарх, 1952—1955 гг. Жилой квартал «пеонов», арх. Дж. Мальхотра. Общий вид, солнцерезы на стенах жилища, разрез и план жилища: 1 — лоджия; 2 — жилые комнаты; 3 — кухня; 4 — терраса; 5 — дворик
13. Чандигарх; 1952—1955 гг. Особняк министра, арх. П. Жаннере. Общий вид, план	15. Чандигарх, 1952—1955 гг. Здание средней школы. Арх. Дж. Мальхотра. Фрагмент фасада
14. Чандигарх, 1952—1955 гг. Ажурная решетка «джали»

Выполняя заказ, продиктованный правительством, зодчие были вынуждены, несмотря на все попытки Ле Корбюзье противодействовать этому, поместить в центре города виллы министров, просторные двухэтажные особняки с лоджиями и террасами для судей, служителей культа, крупных торговцев, а на окраинах — ряды однообразных жилищ казарменного типа для рабочих и низкооплачиваемых служащих (рис. 12).

В Чандигархе имеется 16 категорий жилых домов, соответствующих жизненному уровню и укладу различных групп людей.

К низшей категории относятся одноэтажные, сблокированные в два ряда, жилые постройки, смыкающиеся между собой задними двориками с хозяйственным строением. Такой домик имеет две маленькие комнаты, кухню и санузел.

Дома высшей категории — двухэтажные пятикомнатные особняки с хозяйственным двором и фруктовым садом (рис. 13).

Серьезные проблемы ставил перед строителями климат Пенджаба. В зимние месяцы дни здесь солнечные и теплые, ночи же — холодные; летом стоит невыносимая сухая жара, а выпадающие в июле и августе муссонные дожди способны смыть целые поселения; сильные ветры, дующие зимой и летом, поднимают столбы пыли.

Проектировщики постарались приспособить здания хотя бы к летней жаре, обратившись к традиционным приемам: к замкнутым внутренним дворикам, создающим свой микроклимат, плоской крыше, используемой часто в качестве террасы, и известным здесь с давних пор ажурным решеткам «джали», закрывающим вместо стекла оконные проемы и лоджии. Пропуская воздух, джали ограждают обитателей дома от палящих лучей солнца и взоров случайных прохожих (рис. 14).

Нововведением стали солнцерезы — кирпичные и бетонные выступы на наружных стенах зданий, расположенные так, чтобы летом охлаждать собственной тенью поверхность стен, а зимой не лишать их солнечного тепла. Солнцерезы вместе с джали превратились в основной, очень эффектный декоративный мотив, образуя на фасадах домов причудливый геометрический орнамент.

Зодчие изыскивали наиболее экономичные материалы и формы строительства. Бетон и железобетонные конструкции употреблялись лишь для правительственных зданий. Основной строительный материал здесь — обожженный кирпич. Это было обусловлено дешевизной кирпича, изготовленного вручную, а также необходимостью экономить цемент.

Большую изобретательность проявили индийские зодчие при возведении школьных зданий. Используя мотив ложной треугольной (а не клинчатой) арки, выложенной старинным способом постепенного напуска кирпича, Дж. Мальхотра создал оригинальную зигзагообразную аркаду (рис. 15). Такая аркада в школьных зданиях служит оградой и галереей. При необходимости она может наращиваться вверх и в стороны, возвышая и удлиняя фасады зданий. Аркада-галерея защищает от солнца и дождя и вместе с тем делает здание необычным и привлекательным. Из булыжника и гальки Б. Матхур соорудил оригинальные классы под открытым небом (как принято в Индии, где зимой в помещении холоднее, чем на улице) в виде эллипсообразных оград, тень от которых спасает от солнцепека сидящих внутри школьников. Рядом — обычные классы для занятий в дождливый сезон и сильную жару. Удачно использовал Б. Матхур естественную насыпь, образовавшуюся в процессе строительства, для амфитеатра, облицевав его булыжником и галькой. Изысканно просто спроектированное Дж. Мальхотра двухэтажное здание спортивного клуба, подобно змее стелющееся по земле.

16. Чандигарх, 1952—1955 гг. Гостиница депутатов Ассамблеи. Архитекторы П. Жаннере, Дж. Мальхотра, Д. Чоудхари, В. Дхамиджа, X Сингх, П. Датта. Генплан. Общий вид

17. Чандигарх. Мемориальный музей Ганди-Бхаван, 1955 г. Архитекторы Б. Матхур и П. Жаннере. Общий вид и план

Фасады гостиницы депутатов Ассамблеи, спроектированной группой индийских зодчих под руководством П. Жаннере, напоминают огромные живописные полотна абстракционистов. Гостиница, как большинство зданий в Чандигархе, отличается праздничным колоритом. На красном фоне кирпичных стен игриво извивается белая лента бетонных тяг, окаймляющая оконные и дверные проемы (рис. 16).

Одним из оригинальных современных мемориальных сооружений Индии является Ганди-Бхаван (авторы Б. Матхур и П. Жаннере; рис. 17). На фоне прямоугольных университетских корпусов это трехкрылое, белокаменное здание с остроконечными, как бы взлетающими вверх опорами и округлыми стенами напоминает белую вспорхнувшую птицу. Отражаясь в водах окружающего его со всех сторон бассейна, оно кажется еще более значительным. Динамичная винтообразная в плане объемно-пространственная композиция является попыткой символизировать противоречивый образ Ганди. За гладкими наружными стенами здания скрывается сложный лабиринт интерьера, покрытого росписями работы индийского художника Гуджрала. В целом творение Б. Матхура и П. Жаннере выразительно и гармонично.

Тщательно продумана система озеленения Чандигарха. Во внимание были приняты характер кварталов, назначение улиц и направление солнечных лучей, учтены особенности деревьев различных пород: окраска их цветения, форма крон.

Совсем обособленно от города воспринимается Капитолий, а сами его здания производят впечатление самодовлеющих монументов. В их удивительно пластичных формах есть нечто родственное индийским средневековым сооружениям, и вместе с тем в них композиционный замысел зодчего, направленный на решение функциональных задач, органично сливается с инженерно-конструктивным.

18. Чандигарх. Здание Верховного суда, 1952—1956 гг. Арх. Ле Корбюзье. Фасад, интерьер, поперечный разрез

Эти качества наиболее очевидны в монументальном и пластически выразительном здании Верховного суда (1952—1956; рис. 18). Приподнятая, подобно зонту, гигантская крыша вместе с пространственной решеткой солнцерезов обеспечивает хорошую солнцезащиту здания. Крыша с двумя пологими скатами, обращенными к продольной оси здания, поддерживается коническими сводами, причем между крышей и сводами остается продуваемое ветром пространство. Своды опираются на решетчатые диафрагмы, установленные с шагом 8,4 м поперек прямоугольного в плане главного объема.

Ориентированный на Капитолий фасад с величественным входом в форме трех пилонов, поднимающихся на всю высоту здания, раскрывает организацию внутреннего пространства. По правую сторону от центрального вестибюля расположены залы судебных заседаний, по левую находится Верховный суд. Сквозь пилоны входного портика, окрашенные в цвета национального флага — зелёный, белый и оранжевый, видны пандусы, связывающие этажи. Нарочито подчеркнутая массивность серых со следами опалубки бетонных стен, несмотря на отдельные элементы полихромии, угнетает. Иначе воспринимаются просторные и светлые интерьеры залов судебных заседаний, на стенах которых красуются сотканные руками кашмирских мастеров громадные яркие гобелены по рисункам Ле Корбюзье.

19. Чандигарх. Здание Секретариата правительства Пенджаба, 1952—1956 гг. Южный фасад

Официально строг облик восьмиэтажного здания Секретариата (1952—1956), предназначенного для 3 тыс. правительственных служащих (рис. 19). Удивительно гармонична созданная по модулору метрическая сетка окон с солнцерезами различных типов из бетона, которая заполняет растянувшиеся на 250 м южный и северный фасады. Температурные швы разделяют фасад на шесть блоков. Каждый из них имеет свой вход, вестибюль, лоджии, лестницы. Расположенный в центре здания объем с кабинетами министров, глубокими лоджиями и выступающими козырьками, а также асимметрично вынесенный вперед пластичный объем лифтов нарушают спокойный ритм, созданный на фасаде однотипно решенными административными помещениями.

20. Чандигарх. Дворец Ассамблеи, 1952—1956 гг. Арх. Ле Корбюзье. Общий вид, разрез

Среди зданий Капитолия дворец Ассамблеи является наиболее оригинальным и наиболее последовательно решенным в функциональном отношении (рис. 20). Дворец поражает снаружи и внутри богатством контрастов в восприятии его объемно-пространственной композиции при очень простом плане. В огромный холл (площадью 60 × 60 м), размещенный по центру квадратного в плане здания (размером 90 × 90 м), как бы вставлены два объема: зал Верхней палаты, квадратный в плане с остекленным пирамидальным верхом, и зал для совместных заседаний в форме гиперболоида. Верхние части обоих объемов, прорезая плоскую крышу, возвышаются над ней. По трем сторонам холла размещены рабочие помещения с отдельными входами, а с четвертой, обращенной на Капитолий, выступает портик с восемью пилонами. Напоминающий градирню громадный бетонный гиперболоид с алюминиевым каркасом (оболочка толщиной в среднем 15 см) высотой 37 м — доминанта композиции. Внутри зал покрыт красочной мозаикой, изображающей небо с плывущими облаками. В «облаках» заложена электронная аппаратура для улучшения акустики.

Между зданиями Верховного суда и Ассамблеи Лe Корбюзье запроектировал (1951—1954) дворец губернатора, который не был построен. Над его кубическим, пластичным до вычурности объемом с лоджиями и висячими садами приподнята крыша наподобие зонта. Недостаток средств не позволил реализовать предложение Ле Корбюзье заменить дворец Музеем современных достижений науки.

21. Чандигарх. Эскизы Ле Корбюзье. Монумент распростертой длани, Капитолий

По той же причине не смогли воздвигнуть на площади Капитолия задуманную Ле Корбюзье скульптуру — необычный подвижной монумент в виде гигантской распростертой длани — символ мира и согласия на земле [В Пенджабе раскрытая рука, символизирующая щедрость народа, часто изображается на стенах жилищ.] (рис. 21), мемориальное сооружение, посвященное борцам за свободу Индии, башню теней и символическое изображение «дорога Солнцу».

Ансамбль Капитолия не создает впечатления целостности. Фланкирующие здания при их сравнительно небольшой высоте неправомерно отдалены друг от друга дистанцией в 800 м. Ле Корбюзье не удалось их зрительно сблизить ни при помощи эффекта отражения зданий в водах искусственных озер, ни при помощи замощения территории Капитолия огромными плитами. Капитолий, отделенный от города грядой искусственных холмов, не связан с ним ни функционально, ни визуально. Ярко выраженный урбанистический облик зданий Капитолия, их грандиозный масштаб, монохромный серый колорит бетонных стен как бы нарочито противопоставлены красочной мелкой городской застройке. Чандигарх, таким образом, практически распадается на функционально независимые части, не имея объединяющего центра. Преимущества идеально дифференцированной уличной сети, зонирования города и изоляции микрорайонов пока не могут быть ощутимы и создают лишь трудно преодолимые, особенно при малоразвитом общественном транспорте (велорикша — его основной вид), излишние расстояния между отдельными пунктами города.

Однако, несмотря на многие недостатки, выявляющиеся в процессе жизнедеятельности города, значение Чандигарха исключительно велико. Жизненной проверке подвергается эксперимент основоположника функционализма, одного из крупнейших зодчих XX в. Для Индии Чандигарх явился важнейшим катализатором развития архитектурной и градостроительной мысли. В процессе его строительства выковалась целая плеяда талантливых зодчих — Д. Чоудхари, А. Канвинде, Д. Бхалла, Б. Матхур, Дж. Мальхотра, Б. Доши, Ч. Корреа, С. Мехта, А. Гупта, В. Дхамиджа, Дюби, Н. Гхош и др., возглавивших новое архитектурное направление.

22. Дели. Общий вид застройки нового района «Дипломатик клайв», 1959—1970 гг.
23. Дели. Центр международных экономических и культурных связей, 1960-е годы. Архитекторы А. Штейн, Д. Бхалла и др. Вид на главное здание	24. Калькутта. Жилой комплекс в районе Баллиагандж. Арх. X. Рехман. В процессе строительства, 1970 г.

В конце 1960-х годов активное строительство велось во многих крупных городах. Застраивались главным образом деловые центры. Вместе с повышением плотности застройки возводились в основном высотные коммерческие здания и гостиницы. Возрастала этажность зданий за счет надстройки старых домов. В центре Бомбея, например, над четырёхэтажными жилыми домами выросла пятиэтажная надстройка. Малоэтажная в основном городская застройка Дели, расползшаяся по огромной территории, сейчас почти сливается с Мирутом и другими прилегающими городами (рис. 22). Высотные здания растут в центре города вокруг площади Коннот-плэйс. В новом районе «Дипломатик клайв», застроенном роскошными особняками и зданиями дипломатических миссий и представительств (среди них наиболее значительные здания посольства СССР, спроектированное советским арх. С. Полупановым, и посольство США, спроектированное американским зодчим Э. Стоуном) выделяется фешенебельный 12-этажный отель «Акбар» на 290 мест с двумя подземными этажами подсобных помещений, бассейном, солярием и врезанным в скалу амфитеатром под открытым небом (1970, Ш. Прасад). В парке по соседству с мавзолеями Лоди XV в. удачно разместился большой комплекс зданий Центра международных культурных и экономических связей — образец сочетания старинных построек с современными (рис. 23).

В конце 1960-х годов в Калькутте в результате усложнившейся внутриполитической обстановки в стране и обострения отношений с Пакистаном строительство заметно свертывается. В деловом центре города появилось лишь несколько коммерческих зданий и отдельных жилых комплексов для высокопоставленных чиновников (рис. 24).

Резкое падение темпов экономического развития, наступившее в 1960-х гг., отразилось прежде всего на характере градостроительства. Рост новых городов почти приостановился, а темпы роста городского населения нарастают с каждым годом и достигли сейчас 4,5%. Нескончаемый поток ищущих работу и жилье сельских эмигрантов из разоряющихся деревень наводняет главным образом старые города. Урбанизация в Индии проходит сложным многоступенчатым путем, отражая многоукладность её хозяйства. Маленькие города вырастают в средние, а средние — в крупные. Быстрее всех растут города-гиганты с многомиллионным населением: Калькутта, Бомбей (рис. 25), Дели, Мадрас, Ахмадабад, Хайдарабад, где невероятных размеров достигла земельная спекуляция. В деловых центрах наблюдается хаотичная застройка небоскребами, а на окраинах растут трущобы.

Расползаясь, подобно чернильному пятну, по всей прилегающей территории, увеличивается Калькутта, поглощая почти весь район Бенгалии. Стихийное перемещение населения в города и поляризация его вокруг промышленных предприятий, усугубляя неравномерность развития отдельных районов страны, сопровождается жилищным кризисом в городах, антисанитарией и создает в общем нетерпимые условия жизни для неимущих слоев населения. В Калькутте с её 7 млн. жителей 17% бездомных людей ночуют на тротуарах и мостовых, 30% жителей делят одну комнату на две семьи. Город страдает от недостатка питьевой воды. Лишь ⅓ населения пользуется водопроводом. Немногим лучше картина в Бомбее. По прогнозам индийских ученых к 2000 г. население Бомбея достигнет 17 млн. человек, а число жителей в Калькутте — 25—30 млн.

Среди индийских градостроителей и зодчих еще имеются такие, которые под влиянием западных утопических идей мечтают средствами архитектуры направить образ жизни людей по новому руслу. В какой-то степени эти идеи отвечают философии Махатмы Ганди, который проповедовал возврат из века машинной цивилизации к ремеслу, ручному ткацкому станку и городам-садам.

Сознавая социальные преграды на пути градостроительства, индийские градостроители Рам Сетя, Манохар, Гхош вносят свои предложения исходя из аграрного характера страны. Они считают необходимым направить хаотический рост городов по типу линейно-развивающейся городской конурбации, одновременно стимулируя жизнь в уже существующих 800 тыс. деревень. Основным средством должна стать реорганизация системы коммуникаций и средств сообщения. Они предлагают охватить территорию страны дифференцированной сетью дорог с тем, чтобы обеспечить связь между метрополиями и отдельными средними и малыми городами и деревнями и надеются, что связь сельской местности с городскими зонами оживит торговлю и местное производство.

Однако индийские градостроители не в силах осуществить контроль за ростом городов и вынуждены искать компромиссных решений. Калькуттский трест по благоустройству города предложил создать города- спутники с экономически независимыми центрами, притягивающими население. Трест разработал проект застройки трущобного района на 20 тыс. жителей многоэтажными корпусами, объединенными на уровне второго этажа галереей, приподнятой на столбах, с торговыми помещениями и мастерскими кустарного производства на первом этаже (но типу традиционных индийских базарных улиц). Плоские крыши соединены мостами-террасами, на которых проводятся различные общественные мероприятия. Недостаток средств не дает возможности осуществить этот проект.

25. Бомбей. Научно-исследовательский центр. Арх. Ч. Корреа	26. Ахмадабад. Реконструкция района Шахпура. Проект, 60-е годы. Арх. А. Сетя: 1 — вестибюль; 2— жилые комнаты; 3 — кухня; 4 — санузел; 5 — терраса

Большой интерес представляет реконструкция одного из быстро растущих трущобных районов Ахмадабада — Шахпура по проекту А. Сетя (рис. 26). Шахпур с его резкими социальными контрастами в расселении 11 тыс. жителей на площади 9 га (в юго-восточной части района, где плотность достигает 1,8 м² на человека, царят вопиющая нищета и антисанитария, а общий источник водоснабжения и канализация имеются лишь в районе, населенном людьми среднего достатка) автор рассматривает не изолированно от городского организма в целом, а в виде живой растущей внутри него сложной клеточной ткани с учетом всех нужд: социальных, административного управления, культурных, эстетических и других. В соответствии с этим в проекте применяются три модуля: модуль социальных группировок, модуль, учитывающий возможности подхода к зданиям (это участки жилой застройки, разделенные пешеходными и велосипедными дорожками) и композиционный модуль.

Второй после Чандигарха экспериментальной базой и школой проектирования и строительства, щедро поощряемой местными магнатами и банкирами, для индийских и иностранных зодчих стал Ахмадабад, интенсивно развивающийся центр текстильной промышленности. Здесь строят Ле Корбюзье, Луис Кан, талантливые индийские зодчие Б. Доши, Ч. Корреа, А. Канвинде и др.

Характерным для Ле Корбюзье почерком выделяются в Ахмадабаде спроектированные им здания: клуб Ассоциации текстильных магнатов (1954), Музей искусств (1954) и два особняка — Сарабхаи и Шодана (1956). Музей в Ахмадабаде выстроен по проекту Ле Корбюзье, аналогичному проектам ранее выстроенных музеев изобразительного искусства в Чандигархе и Токио (1952). Вытянутое прямоугольное в плане и по фасаду здание стоит на низких столбах. За его непроницаемыми кирпичными стенами с узкими прорезями окон скрываются экспозиционные залы и примыкающие к ним затененные открытые дворы с водной поверхностью, пересеченной извилистыми каменными дорожками. В планировке музея заложена интересная идея: залы расположены по прямоугольной спирали с тем, чтобы площадь размещения экспозиции, разворачивающейся из центра, по мере надобности можно было бы увеличивать.

Компактностью отличается квадратное в плане здание клуба магнатов, приподнятое на столбы с «зонтичной» крышей. По открытому пандусу автомашины поднимаются на уровень кабинета директора (второй этаж). Для клуба удачно использован рельеф местности на берегу реки. Здесь устроен зеленый амфитеатр. От жары спасает зелень садов (двух висячих и одного на крыше) и воды окружающего здание бассейна. Внутри зала заседания прохладу поддерживает непрерывный приток холодной воды, циркулирующей по плавно изогнутому потолку. Бетонные выступы (солнцеотражатели) расчленяют фасад здания на квадратные ячейки.

В особняке Сарабхаи (1955) Ле Корбюзье отказался от традиционных толстых стен с небольшими проемами, применив открытую планировку с большими раздвижными стеклянными окнами — дверьми, защищающими зимой от холода и ветра. Для защиты от жары предусмотрены раздвижные экраны из растительного волокна, которые поглощают влагу до 30—40%. В 1970 г. арх. Г. Сарабхай по этому же принципу создал особняк в Ахмадабаде.

Творчество Ле Корбюзье оставило глубокий след в Индии и особенно в Ахмадабаде. По его идее в Ахмадабаде был создан Национальный институт проектирования, разрабатывающий в традициях Баухауза проблемы различных областей творчества — от дизайна в текстильной промышленности до районной планировки.

27. Ахмадабад. Институт индологии, 1960—1963 гг. Архитекторы Б.В. Доши, У.Н. Десай, Д.К. Панчал. План. Угловая часть здания

Влияние Ле Корбюзье проявляется во многих работах местных зодчих и прежде всего обнаруживается в работах Б. Доши, который после окончания в 1949 г. архитектурного факультета Бомбейского университета работал в Париже в мастерской Ле Корбюзье. Он автор многих крупных объектов, построенных в Ахмадабаде и других городах штата Гуджарат. Будучи директором Архитектурного института в Ахмадабаде и одним из руководителей проектной мастерской «Вастушилпа» (зодчество), Б. Доши стремится передать весь свой опыт молодежи. Влияние Ле Корбюзье наиболее ярко проявляется в построенных по его проекту и под его руководством в Ахмадабаде театре имени Рабиндраната Тагора и Институте индологии (1960—1963; рис. 27) с участием У. Десая, Д. Панчала. Оба здания из литого железобетона. На двух верхних этажах, приподнятых от земли на столбы, расположены выставочные залы с верандами, обеспечивающими хорошую солнцезащиту. Наклонное остекление нижнего этажа создает необходимые для работы отраженный естественный свет и вентиляцию. Водостоки и система электропроводки заключены в стойки несущего каркаса. Здание окружают со всех сторон водоемы.

Характерными для творчества Б. Доши, устремленного на поиски динамичной, свободной от устаревших канонов архитектуры, являются здания лаборатории Гуджаратского университета и административного корпуса Гуджаратского завода удобрений. В обоих случаях зодчий разрешает важную проблему. Он создает большие помещения универсального назначения с покрытием без промежуточных опор и обеспечивает возможность расширения здания в будущем. Здания, состоящие из стандартных сборных объемных элементов, по мере надобности могут наращиваться как в высоту, так и в ширину. Общий архитектурно-композиционный замысел при этом сохраняется. Строительный процесс не нарушает деятельности учреждения. Основной элемент — восьмигранный объем в административном корпусе университета — допускает бесконечное число вариантных взаимосочетаний. В частях, соединяющих два смежных объема, размещены залы совещаний, выставок, обслуживания.

28. Ахмадабад. Санграхалая. Мемориальный музей Ганди, 1963 г. Арх. Ч. Корреа. Генплан, общий вид

Здание лаборатории Гуджаратского университета построено на сочетании двух самостоятельных конструкций: несущих — в виде железобетонных зонтиков, стоящих внутри здания, и ограждающих наружных кирпичных стен. В целях солнцезащиты стены изогнуты так, что образуются щели для охлаждения и проветривания внутренних помещений. Произведения другого талантливого индийского зодчего Ч. Корреа, возглавляющего вместе с Б. Доши мастерскую «Вастушилпа» и работавшего ранее с Ле Корбюзье в Чандигархе, более целеустремлённы в поисках национальных форм архитектуры. Ч. Корреа более категорично восстает против подражания западным образцам. Он создал ряд построек в Ахмадабаде, Пуне и Бомбее (гостиницы, школы, особняки, жилые комплексы и др.). Глубоко национален по духу и замечателен по простоте и оригинальности созданный им музей Ганди — Санграхалая в Ахмадабаде (1960—1963; рис. 28).

Автор, используя характерный для гуджаратских мечетей прием многократного повторения объемно-пространственной ячейки, создает богатую композицию. Сложный рисунок плана Санграхалаи, сотканный из модулированных в плане ячеек (всего 51; в качестве модуля принят квадрат со стороной 6 м), позволяет сооружению развиваться подобно живой структуре, создавать дополнительные помещения, в которых будущие поколения по-своему смогут выразить здесь дань своего уважения Ганди.

Однотипные павильоны (с четырехскатной крышей, покоящейся на четырех столбах и покрытой красной черепицей), различно сочетаясь друг с другом, образуют малые и большие, открытые и закрытые пространства (для экспонатов, аудиторий, архива, канцелярии), живописно сгруппированные вокруг квадратных двориков, трактованных по-разному. Один превращен в декоративный бассейн, в другом на гладкой песчаной поверхности выделяются причудливые растения и каменные глыбы, третий устлан зеленым травяным ковром. Пронизанная светом и воздухом объёмно-пространственная система соединяет красоту естественного и искусственно созданного. Стены сооружения выполнены из кирпича. Из бетона изготовлены лишь балки, они же служат водосточным желобом, при помощи которого соединяются крыши павильонов; кровля покрыта черепицей. Идее слияния воедино внутренних и внешних пространств отвечают и выполненные по проекту Ч. Корреа особняки в районе Бхавнагара в том же Ахмадабаде.

29. Пуна. Многоквартирный блочный дом, 1967 г. Арх. Ч. Корреа. Планы и разрез

30. Ахмадабад. Университетский городок, 1972 г. Арх. Л. Кан. Эскизный рисунок Л. Кана. Открытый проем в лестничной клетке

Комфортабельна и проста по формам выстроенная в 60-х годах по проекту Ч. Корреа гостиница в Ахмадабаде. В последние годы Ч. Корреа вместе с другими прогрессивными архитекторами занят главным образом разработкой типов массового жилища на базе стандартизации, поисками наиболее экономичных, рациональных и гибких функциональных решений во всех областях архитектуры, благоустройством городской среды. Проект Ч. Корреа жилого дома-башни в Бомбее, разработанный им еще в 1959 г., не был осуществлен. Однако автор использовал его в дальнейшем как основу для проектирования жилых домов с квартирами, размещенными в трех уровнях. Каждая квартира имеет сад, занимающий по высоте два этажа, но остающийся в общем объеме жилой ячейки. В 1967 г. при проектировании жилого дома в Пуне Ч. Корреа вернулся к своей идее, но вместо дома-башни создал группу из 11 домов с квартирами различного типа, наслаивающимися друг на друга подобно чешуе (рис. 29). В 1972 г. в Ахмадабаде закончилось строительство университетского городка по проекту известного американского зодчего Л. Кана. Искусно вписана в ландшафт свободная композиция комплекса. Жилые резиденции профессорско-преподавательского состава и студентов (в два-три этажа с глубокими лоджиями) отделены озелененным пространством с огромным водоемом от крупных монументальных учебных корпусов, напоминающих средневековые крепостные сооружения с толстыми непроницаемыми стенами. Сквозь огромные круглые отверстия в кирпичных стенах «бастионов» — лестничных клеток — проглядывает мощная аркада на кирпичных устоях (рис. 30).

Следы влияния Л. Кана можно обнаружить в работах молодого индийского зодчего Б. Кона, принимавшего участие вместе с другими местными зодчими в строительстве комплекса. В настоящее время Б. Кон открыл в Ахмадабаде свою мастерскую.

В развитии нового направления архитектуры Индии необходимо отметить роль одних из первых сторонников функционализма — талантливых индийских зодчих А. Канвинде (р. 1916), ученика и последователя Гропиуса (закончившего Гарвардский университет в США и имевшего практику строительства в Нью-Йорке) и Д. Баджпая (1918—1959), получившего специальное образование в Швеции. В определенной степени к ним можно отнести творчество Д. Бхалла и X. Рехмана, работавшего одно время в США в мастерской Ф. Л. Райта. По проектам этих зодчих выполнены многие здания научно-исследовательских учреждений, рабочие поселки, музеи, гостиницы, особняки в Дели, Бомбее, Ахмадабаде, Калькутте и других городах.

Для Д. Баджпая, возглавлявшего проектную мастерскую в Бомбее, особенно характерны поиски форм и приемов, соответствующих природным и климатическим условиям страны и ее техническим возможностям.

Просты и выразительны формы комплекса зданий Института общественных наук, построенных близ Бомбея в 1950-х годах. Уютные, хорошо проветриваемые внутренние дворики, тенистые лоджии и при этом искусное сочетание цвета и фактуры материалов (красного кирпича с серым бетоном, обработанного и необработанного песчаника, кровельной черепицы). Эти черты присущи и многим другим его постройкам. Архитектурную композицию автор решает в зависимости не только от назначения объекта, но и от конкретных условий окружающей среды.

Примером может служить галерея искусств Джахангира в Бомбее (1950). Расположение музея на углу одной из центральных улиц продиктовало композицию с двумя выставочными залами, расходящимися под тупым углом от вестибюля, перекрытого стеклянным куполом. Плавно закругленная глухая стена из светлого песчаника имеет узорную кладку. Над входом изогнулся волнообразный бетонный навес. Пластичность форм, использование камня и декоративная обработка стен сближают здание с окружающей средой и местными традициями.

Внести национальный колорит в современные постройки пытается индийский зодчий X. Рехман. Возведенное им в 50-х годах мемориальное сооружение Ганди-гхат в Калькутте получило характер гхата — традиционного места священного омовения и кремации. Железобетонный открытый павильон с причудливо изогнутой крышей опирается на столб, подобный шикхаре — храмовой башенной надстройке с приплюснутым диском «амалакой».

Стилизацию под айваны мусульманских сооружений X. Рехман вводит в архитектуру Академии искусств в Дели (окончена в 1968 г.). Следуя распространившемуся за последние годы среди многих индийских зодчих стремлению воскресить древнейшие традиции синтеза архитектуры и монументальной живописи, X. Рехман украшает выстроенные в 1970 г. по его проекту фасады здания Научно-исследовательского института в Калькутте фресками с изображениями печатей древнейшей цивилизации Хараппы. В настоящее время X. Рехман возглавляет проектную мастерскую в Дели, выполняющую крупные частные и правительственные заказы.

Первым произведением А. Канвинде в Индии была научная лаборатория в Лакнау (законч. в 1950 г.). Красивое современное здание оказалось мало приспособленным к местному жаркому климату.

В дальнейшем А. Канвинде легко изживает этот недостаток. Наиболее характерные для него произведения относятся к 1960—1970 гг., когда А. Канвинде стал возглавлять одну из крупнейших проектных мастерских в Дели. По его проектам осуществлены новые здания Бомбейского университета, сельскохозяйственный университет и научный поселок в Бангалуре (1971), технический колледж и многие жилые и общественные здания в Дели, Ахмадабаде, Чандигархе и других городах. В своих работах А. Канвинде стремится обеспечить максимум удобств для работы и жизни человека при экономии средств. Идеи функционализма Канвинде удачно преломляет в специфических условиях Индии, обращаясь к традиционным приемам.

Примером может служить построенный им для своей семьи особняк из кирпича. Обозревая снаружи его глухие кубические объёмы, нависающие или смещенные по отношению друг к другу, с их узкими (для защиты от солнца) прорезями световых проемов, трудно представить себе простор интерьера, залитого светом сверху. В планировке заложен традиционный прием организации помещений вокруг внутреннего двора, обычно используемого в качестве столовой и гостиной. Здесь холл высотой в два этажа с верхним световым фонарем и с застекленной раздвижной стеной, примыкающей к саду, создает полную иллюзию двора. Открытая лестница и открытые помещения верхних этажей (за исключением спален) усиливают впечатление простора. Рационально использован каждый сантиметр площади, четко разграниченной на жилую и подсобную. На каждом этаже имеется терраса, кроме того, плоская крыша также используется в качестве террасы. Здание охлаждается летом и отапливается зимой традиционным способом: заложенной в стенах установкой с циркулирующей, в зависимости от сезона, холодной или горячей водой.

Также рационально Канвинде спроектировал рабочий поселок на Ранапратам-Сагарской плотине (штат Раджастхан). С учетом социальной, кастовой и имущественной дифференциации местного населения он разработал семь типов жилой ячейки. При этом для жителей трех высших категорий предназначались особняки, а для остальных — сблокированные стандартные двухэтажные дома. Расположение поселка на холмах обусловило систему, при которой плоская крыша одного здания служит террасой, для другого. На случай жары запроектированы полуподвальные помещения. Построены дома из местного камня. Канвинде широко использовал при проектировании макетирование и модульную систему, облегчающую заводское изготовление элементов зданий.

31. Канпур. Национальный технологический институт. Комплекс научных и учебных заведений, начат в 1963 г. Арх. А. Канвинде. Генплан, разрез и план здания библиотеки: 1 — здание библиотеки; 2 — административные корпуса; 3 - аудитории; 4 — зал универсального назначения; 5 — экспериментальные цеха

К лучшим произведениям Канвинде относится комплекс научных и учебных заведений Национального технологического института в Канпуре (начат в 1963 г.; рис. 31), одного из пяти технических университетов, построенных в Индии в 1960—1970 гг. Это целый научный городок на 2,5 тыс. студентов и 300 преподавателей, расположенный среди манговой рощи, в 12 км от промышленного города Канпура. Магистраль здесь отделяет жилища (спроектированные местным архитектором) от комплекса научных и учебных зданий. Гибкая планировка инфраструктуры комплекса рассчитана на дальнейшее расширение.

Центр ансамбля — большое озелененное открытое пространство, вокруг которого среди искусственных холмов, водоемов и насаждений живописно сгруппированы главные здания: библиотека, театр, лаборатории, аудитории. Большое количество водоемов и зелени в данном случае необходимо не столько для декоративного эффекта, сколько для охлаждения воздуха летом, когда температура в тени поднимается выше 50°. Систему объединяет характерный для Канвинде принцип модульного построения, расчлененность объёмов, подчиненная вертикальному ритму, подчеркнутому остроконечными надстройками световых фонарей.

Обнаженная фактура бетонного каркаса и кирпичных стен с щелевидными световыми проемами, удобные в местных условиях открытые лестницы. Все части комплекса независимо от сети пешеходных дорог связывает раскинутая по его территории сеть приподнятых над землей галерей. Особенно примечательно здание библиотеки с открытыми лестницами, поднимающимися на четыре этажа. Здание увенчано подобием короны из фонарей в форме усеченной пирамиды с расчлененными плоскостями и проемами между ними для вентиляции и света. Возвышающийся над всеми фонарь, сплошь остекленный с северной стороны, обеспечивает рассеянный свет в читальном зале. Для защиты от солнечных лучей щелевидные световые проемы нижних этажей затенены нависающими над ними кубическими объемами верхних этажей. В интерьерах всюду ощущение легкости и простора. Лёгкость, доходящая до хрупкости, отличает и несоразмерно тонкие высокие железобетонные столбы на фасаде.

Те же приемы использованы для здания музея Ганди, построенного Канвинде в Дели в 1960 г., и встречаются в здании библиотеки Сен-Ксавье в Ахмадабаде, созданном X.К. Пателем в 1970 г.

В конце 60-х годов Канвинде по-прежнему избегает впечатления массивного монолита здания и придерживается принципа расчленения его на отдельные объемы, приближающиеся к формам куба, призмы, пирамиды, но теперь он стремится не к легкости, а к монументальности построек. Примерами служат приземистая гостиница «Гуджарат» в Дели (1968) и репрезентативно-монументальное здание Верховного суда, входящее в ансамбль правительственных зданий в Сринагаре (начат в конце 1970 г.). Пространственно сложная композиция здания асимметрично вписывается в квадрат площади - стилобата, отведенной целиком для пешеходов. Под ней, на уровне земли проходит колесный транспорт. Словно из-под земли вместе с зелеными насаждениями вырастают на длинных, редко расставленных столбах-ходулях фантастически причудливые формы четырехэтажных зданий с пирамидальными световыми фонарями, громоздящимися на крышах с крутыми скатами. В условиях Кашмира, где в зимнее время случаются тяжелые снегопады, скошенные плоскости фонарей и крутые скаты крыш вполне функционально оправданы. Вся композиция комплекса и облик зданий проникнуты духом величия и торжественности. Особенно величествен подход к главному залу Верховного суда: фланкирующие его с обеих сторон помещения судебных заседаний спускаются четырехступенчатым каскадом, зрительно расширяя открывающуюся перед ним и без того просторную площадь. Ослепительной белизной сверкают и облицованные местным камнем кирпичные здания и сама площадь, устланная крупными плитами того же камня.

32. Нью-Дели. Комплекс зданий гостиницы «Акбар», 1967—1972 гг. Арх. Ш. Прасад. В процессе строительства

А. Канвинде все чаще выступает в качестве руководителя проектной группы зодчих, считая бригадный метод работы совершенно необходимым в современных условиях. В 1968 г. под руководством Канвинде молодые зодчие А. Чоудхари, М. Чоудхари и Р. Сабикхи спроектировали и построили студенческий городок в Сахаранпуре и жилой ансамбль молодежной христианской ассоциации в Дели. В основе планировки последнего — свободно сгруппированные отдельные жилые ячейки на 6 комнат с санузлом и лестничной клеткой. Каждая комната имеет выход на плоскую кровлю, используемую как терраса и летняя спальня. Можно считать последователями А. Канвинде молодых зодчих Хасмукха К. Пателя (монастырь Сен-Ксавье и библиотека в Ахмадабаде), а также Ш. Прасада, построившего овальный кинотеатр на 1 тыс. мест с паркингом на 120 автомобилей и гостиницу «Акбар» в Нью-Дели (рис. 32).

К группе прогрессивных зодчих следует отнести архитектора Д. Бхалла, являющегося на протяжении многих лет президентом Всеиндийского союза архитекторов. Наиболее известной его постройкой является комплекс зданий Центра международных экономических и культурных связей в Нью-Дели, спроектированный им совместно с американским архитектором А. Штейном, проработавшим в Индии более 30 лет. Здания комплекса отличаются необычайным богатством декора и тщательностью отделочных работ.

В настоящее время в направленности творчества многих индийских архитекторов делается акцент на проблеме национального своеобразия, на стремлении создать решения, наиболее рациональные в специфических условиях страны.

За последние годы все более актуальной становится проблема массового жилища, при разрешении которой индийские зодчие обращаются к богатому, накопленному веками опыту народного зодчества.

В заключение следует отметить прежде всего ускоренный и неравномерный характер развития урбанизации и архитектуры в современной Индии — стране аграрной в целом, исключительно сложной и разнообразной по своим природно-климатическим, социально-экономическим, историческим и другим условиям и местным традициям народного зодчества. Все эти факторы в той пли иной степени накладывают свой специфический отпечаток на архитектуру и формы урбанизации различных районов большой многоликой страны.