Глава «Архитектура средневекового Афганистана», «Всеобщая история архитектуры. Том 8. Архитектура стран Средиземноморья, Африки и Азии. VІ—XIX вв.». Автор: Воронина В.Л.; под редакцией Яралова Ю.С. (ответственный редактор), Веймарна Б.В., Лаврова В.А., Прибытковой А.М., Усейнова М.А., Халпахчьяна О.Х. Москва, Стройиздат, 1969

В VI — начале VII вв. земли с многоплеменным населением к северу и к югу от Гиндукуша, входившие в состав тюркского каганата и отчасти Сасанидского Ирана (Сеистан и область Герируда), фактически распадались на множество мелких самостоятельных или полусамостоятельных владений. Продвигаясь на восток, арабы захватили в 652 г. Герат, подчинили Сеистан, в 707 г. овладели сильно разрушенным Балхом, к концу VIII в. заняли долины Пандшира и Горбенда. Долина Кабула оказала упорное сопротивление и осталась практически независимой.

В X в. почти вся территория Афганистана принадлежала государству Саманидов. В это время налаживается хозяйство, расширяется ирригационная сеть и площадь обработанных земель. В Сеистане возводятся валы для защиты от песчаных заносов. Расцветают городская жизнь, торговля и ремесла. Балх, отстроенный заново в VIII в., в X в. по торговому значению не уступает Бухаре.

От раннего средневековья сохранились руины городов, отдельных крепостей и усадеб в Сеистане, долинах Бамиана и Кабула. У восточного конца Бамианской долины на неприступной скале высятся руины Шахри-Зохак с укреплениями из камня, сырца и обожжённого кирпича; западнее устья р. Какрак на холме высотой 110 м видны остатки цитадели Голгола (самый город на плато и в долине исчез). Раннесредневековые города и укрепления Бамиана погибли во время монгольского нашествия и с тех пор не возрождались. О былой населённости края свидетельствуют руины построек, в частности интереснейшие образцы оборонительных сооружений (например, двойные башни Шахри-Зохака).

Строительная техника того времени, как и более раннего, во многом близка среднеазиатской; стены выкладывались преимущественно из квадратного сырца крупного формата на глиняном растворе или из битой глины, которая формовалась отдельными слоями и блоками. В ходу был камень — подручный материал гористых районов страны. Крупные, отёсаные по фасаду блоки перемежались с кладкой шиферных плит на глине. Обожжённый кирпич применяется еще скупо в виде рубашки стен из сырца. Стены штукатурились смесью глины с песком и известью. На внешних поверхностях сырцовых стен практиковался иногда любопытный приём штукатурки полосами, утолщенный нижний край которых препятствовал затеканию воды в постельные швы кладки. Штукатурка и покраска выполнялись часто с добавкой растительного клея, растительных соков. В покрытиях значительную роль играли своды; купола опирались на тромпы в форме перспективных арочек.

К концу X в. от саманидских владений отпало самостоятельное государство Газневидов (977—1186 гг.), основателем которого был Субук-Тегин. При султане Махмуде (998—1030 гг.) могущественное государство Газневидов охватило часть Северной Индии, Хорасан, Хорезм. Интенсивно росли города. Газневидские правители совершали грабительские набеги, расточая захваченные сокровища на постройку роскошных дворцов и мечетей.

В тот период получает законченные черты облик феодального города, утверждается новая типология зданий, формируются черты местной строительной школы и расцветает великолепное искусство архитектурного орнамента.

Города, как и прежде, укрепленные глинобитной или сырцовой стеной с башнями, обрастали ремесленным пригородом. Политическая власть сосредоточивалась в цитадели — арг. Сердцем городской жизни становится расположенный на пересечении главных улиц базар со множеством мастерских и лавок, в окружении караван-сараев и бань.

На смену многообразию доисламских культовых зданий приходит единый тип — мечеть. Соборная мечеть с галереями вокруг двора и минаретом занимает в городе центральное положение по соседству с базаром. Минареты с круглым, слегка уширенным книзу стволом близки по формам иранским и среднеазиатским. Примером может служить минарет в Давлятабаде, расчлененный поясами узорной кирпичной кладки, с лентой надписи, выполненной несхом. Как указано в надписи, минарет возведен по приказу Мухаммеда ибн Али, визиря султана Санджара, когда тот правил Хорасаном (предположительная дата 1108—1109 гг.). В XI в. уже строились медресе.

В композиции зданий, как жилых, так и общественных, видную роль играет сводчатый айван — наследие древности Двуречья и Хорасана. Для декора характерны геометрический орнамент, выложенный из сырцового и обожженного кирпича, а также растительные и эпиграфические узоры, исполняемые в резной терракоте и стуке. В геометрическую сетку из шлифованного кирпича обычно включались вставки резной терракоты и стука. Великолепной резьбой украшались мраморные панели и полотнища дверей. Ислам вытеснил изобразительное искусство из мечетей, но оно было широко представлено во дворцах мраморными рельефами и настенной живописью.

Газни, блестящая столица, украсился огромным дворцом. План постройки длиной до 880 м, шириной от 550 до 680 м слегка трапециевидного контура с большим центральным и дополнительными дворами, видимо, характерен для дворцовых сооружений той эпохи. Центральный двор 42 × 20 м, вытянутый в меридиональном направлении, был вымощен вдоль стен белым мрамором с бордюром серо-зеленого камня. Дворец окружала стена с полукруглыми башнями. Стены из сырца на каменном фундаменте лишь местами были сложены из обожжённого кирпича. Хотя сами постройки почти не сохранились, но о их былом великолепии можно судить по остаткам богатейшего декора. Сохранились мраморные панели с рельефами тематического содержания, изображавшими сцены охоты, фигуры придворных и танцовщиц. Плита с двусторонней резьбой растительного и зооморфного характера служила, видимо, перегородкой. Плитки резной терракоты с эпиграфическим и растительным орнаментом, порой двуплановым, обрабатывались после обжига; фон орнамента иногда выложен стуком в виде рельефной фактуры из вдавленных треугольников или вставочек растительного узора. Найдены также глазурованные плитки стенового декора зеленого, коричневого и жёлтого цвета с изображением животных и растительных мотивов. Построенный в начале XII в., дворец подвергался неоднократным переделкам, а при Хорезмшахах был заброшен.

Газневидские правители решили увековечить память о военных победах постройкой архитектурных монументов. Если римские императоры ставили с этой целью триумфальные арки или колонны, то Газневиды возводили башнеобразные сооружения типа минарета звёздчатого плана, которые, по-видимому, генетически сближаются с мемориальными башнями Северного Ирана. Газнийских башен две: минареты Масуда III (1089—1115) и Бахрам-шаха (1117—1153 гг.).

Минарет Масуда III высится против северной стены дворца (примерно в 275 м от нее). Каждая пара граней восьмиконечной звезды оформлена тончайшим затейливым орнаментом особых неповторимых комбинаций геометрических и растительных мотивов. Орнамент собран в квадратные панно, окаймленные эпиграфическим бордюром и рамками из кирпичиков. Верхняя граница звездчатой башни обозначена широким эпиграфическим поясом меж орнаментальных полос. Эта башня высотой около 45 м представляла собой прежде лишь цоколь для более стройного круглого ствола, завершаемого, по-видимому, сталактитовым венцом. Незаконченные части панно выдают технику декора: орнамент вырезался после укладки тесаного кирпича на идеально гладкой поверхности. Вторая, более поздняя, башня, расположенная в 600 м к западу от первой, по формам повторяет ее, но орнамент здесь упрощён и сводится к геометрическим узорам в кирпичной кладке. Круглый венчающий столп также не уцелел.

1. Башня Масуда III в. Газни. 1089—1115 гг. Общий вид до обрушения верхней части. Минарет в Фирузкухе (Джам), конец XII в. Общий вид, разрез и поперечные сечения

Первоначальная высота газнийских башен была весьма значительной. Если судить по сохранившейся эскизной зарисовке башни Масуда, где виден круглый ствол, последний высотой не уступал цоколю (рис. 1). Значит общая высота составляла примерно 90 м(!).

Махмуд Газневи похоронен близ Газни (ныне с. Реза); беломраморное резное надгробие первоначально находилось под открытым небом и лишь в прошлом столетии над ним был возведен купольный мавзолей.

Интенсивная жизнь развивалась в Сеистане. Край был густо усеян городами, селениями, крепостями и усадьбами феодалов. После нашествия Тимура оазис запустел, и ныне руины укреплений, дворцов, домов и мечетей, иссеченные песчаными вихрями, высятся уже среди пустыни. Но даже обветшалые фрагменты сырцовых стен, пилонов и арок свидетельствуют о высоком архитектурном мастерстве, утонченном чувстве пропорций и декора. В композиции зданий заметна большая роль фасадного сводчатого айвана. В конструкциях распространен вид свода на подпружных арках, которые опирались на выступавшие из стен пилоны; меж арок были вкомпонованы полукупола на парусах. Применялся и купол типа балхи. Привлекает внимание форма тромпа, прорезанного узкими отверстиями в виде бойниц. Для убранства характерны плоские стеновые ниши в форме арок с фестончатым верхом и такие же аркатуры. Стены разделялись на мелкие нишки-ячейки наподобие висячих полок и шкафчиков. Встречаются и фигурная кладка из обожженного кирпича, и резная терракота с надписями почерком несхи (мечеть в Пешваране).

Главными городами Сеистана в XI в. были Зарандж и Буст — перевалочный пункт на пути в Индию.

Буст, или Бост, расположенный на слиянии рек Гельменда и Аргендаба, существовал уже в начале н. э., но расцвет города приходится на XI в. Ныне это поле руин площадью 7 × 2 км. На его южной оконечности поднимается мощная цитадель. На территории собственно города уцелела лишь портальная арка соборной мечети, относящаяся, видимо, к началу XI в. (между 997—1040 гг.). Кривая огромной арки из обожжённого кирпича описана из двух центров, лишь слегка смещённых от оси. Арочные ниши на устоях портала, одиночные внизу и парные вверху, имеют подковообразную форму. Фасад оформлен фигурной кладкой и резной терракотой; арка обведена полосой растительного орнамента; в тимпанах находились обрамленные узором круглые медальоны; софиты расчерчены звездами и пятиугольниками с заполнением из плиток резной терракоты. В целом, по-видимому, памятник имел монументальную композицию с очень своеобразными пропорциями.

2. Буст. Дворец Лашкаргах, XI в. План, фрагмент настенной живописи

В 3—4 км к северу от города находился обширный дворцовый комплекс — «военный лагерь» — ал-Аскар (араб.) или Лашкаргах (персид.). Вытянутый вдоль обрывистого берега Гильменда грандиозный ансамбль дворцов и казарм, мечетей и садов распадается на три разновременные группы, из которых исследована пока лишь южная — летняя резиденция Масуда III (рис. 2). Дворец имеет большое значение для истории зодчества, во-первых, как памятник архитектуры и строительных приёмов времени газневидов, во-вторых, как редкий образец гражданского зодчества той поры на Ближнем и Среднем Востоке.

Южный дворец задуман как прямоугольник (130 × 74,7 м). С течением времени к нему были сделаны на севере и западе дополнения; размеры в длину и ширину с пристройками составляют 164 и 95 м, северо-западный угол, однако, не был при этом закончен. Сырцовые постройки на фундаменте из обожженного кирпича с деревянными связями, со сводчатыми покрытиями окружали двор 80 × 48 м. Главный южный айван дворца выходил на площадь, восточную сторону которой занимала мечеть. Ансамбль в целом занимает в длину до 500 м. Из города во дворец вёл бульвар, по обе стороны которого тянулись на 1 км базарные лавки с колоннадой вдоль фасада. Обращённый на площадь фасад расчленен двухъярусной аркадой плоских ниш, в нижнем ряду фестончатых; в арках заключались панно резного стука, частично сохранившегося. Вход укрыт в айване, за ним лежит крестообразный вестибюль. Функции базиликального зала слева от входа невыяснены. Во двор обращены четыре айвана; северный, выше и шире остальных, ведёт в аудиенц-зал и прилежащие к нему помещения; зал приёмов, зал ожидания, канцелярию и т. п. Да и все помещения, окружавшие главный двор и непосредственно с ним связанные, видимо, имели отношение к официальной части. Частные помещения группировались вокруг отдельных малых дворов с коленчатыми входами.

Конструкции аудиенц-зала длиной 18 м были монументальны. Стены из сырца; в непосредственной близости к ним стоит ряд мощных пилонов из обожженного кирпича, на которые ложился свод на подпружных арках пролетом 10,5 м. Сырцовые стены и промежуточные сводики гасили его распор. Великолепный декор стен зала необычен по сочетанию разных видов орнамента. На панели сохранились остатки живописи, изображавшей личную гвардию султана Махмуда. Выше панели боковые стены орнаментированы фигурной кладкой обожжённого кирпича, тогда как на торцовой стене выделяются два больших обрамленных надписями панно, заключающих геометрический орнамент из шлифованного кирпича со вставками резного стука (декор совершенно подобен тому, что на софитах арки Буста). В этом декоре странно выглядит сочетание фигурной кладки с росписью, их логичнее было бы разместить в обратном порядке — первую внизу, а вторую наверху. Можно допустить, что панель первоначально не назначалась для живописи.

Зал сообщался с соседними помещениями посредством арочных дверей. По обе его стороны располагались два меньших айвана — в них вели две крайние к северу двери. Вторая пара дверей вела в миниатюрные дворики. Через аудиенц-зал был проведен канал, вода из которого, вытекая из резервуара в реку, наполняла по пути водоемы боковых двориков. Над водоёмами стояли деревянные павильоны.

В руинах дворца заметны следы двух пожаров. Первый из них совпадает по времени с разрушением Газни и Буста основателем следующей династии гуридом Ала ад-Дином Хусейном (XII в.). На месте деревянных павильонов остались уголь и металлические части (гвозди, цепи). Гуриды, обосновавшись во дворце, реставрировали его, причем между рубашкой аудиенц-зала и его тыльной сырцовой стеной сделали едикулу с дверями и ведущей наверх лестницей. Впоследствии двери были заложены, западная едикула превращена в богато отделанную стуком домашнюю мечеть, а бассейны были скрыты под вымосткой пола. После второго пожара, относящегося ко времени монгольского нашествия (1221 г.), дворец запустел.

Обследовавший дворец французский археолог Д. Шлюмберже, основываясь на некоторых формальных чертах (крестообразный вестибюль, тройной айван), считает Лашкаргах поздним и провинциальным воспроизведением дворца аббасидов. Эта оценка несправедлива. Местным зодчим, имевшим под рукой многовековую местную традицию, не было нужды обращаться в своем творчестве к дальним иноземным образцам. Четырёхайванный план, сложившийся в Хорасане, во времена парфянского владычества, в средние века распространился в долине Кабула.

Другие черты архитектуры Лашкаргаха тесно связывают его со строительной культурой Ирана и Средней Азии. Идея зала с пристенными опорами разрабатывалась в сасанидском Иране и отразилась также в термезском дворце XI—XII вв. Фигурная кладка из обожженного кирпича культивировалась на территории Афганистана, Средней Азии и Ирана. Больше того, сопоставляя архитектуру Лашкаргаха с формами построек Сеистана, нетрудно понять, что все вместе они являются произведениями единой школы зодчества, которую можно назвать сеистанской: и там и здесь одинаковы конструктивные методы (подпружные арки), детали (фестончатые нишки), декор (мечеть Буста, Лашкаргах, мечеть в Пешваране). Эта школа, тесно связанная с приёмами зодчества Ирана и Средней Азии, в то же время не чуждая некоторого влияния Индии (фестончатые арки), в целом обнаруживает собственное оригинальное лицо в своеобразном сочетании всех элементов.

В XII в. с Газневидами соперничает династия Гуридов. В середине этого столетия гурид Ала ад-Дин Хусейн захватил и сжёг Газни, после чего был титулован султаном (1148—1206 гг.). Расцвет династии Гуридов падает на последнюю четверть XII в. Столицей Гуридов считается Фирузкух, местоположение которого обнаружено в долине Герируда, по соседству с небольшим селением Джам. Давно уже ходили слухи о существовании в труднодоступном горном районе «высокой древней башни большой красоты». В 1957 г. сотрудник французской археологической миссии Андрэ Марик впервые осмотрел памятник и сделал снимки, впоследствии послужившие основой для предварительной публикации. Минарет в Джам, как предполагают исследователи, — единственное уцелевшее сооружение гуридской столицы. Замечательный по формам и орнаменту, колоссальный по масштабам, он представляет собой шедевр мирового зодчества (см. рис. 1). Его круглый ствол из обожженного кирпича на восьмигранном постаменте высится на 62 м, достигая у основания 8 м в поперечнике.

В сооружении поражают чувство ритма и точность пропорций: его гигантский ствол делится на три яруса с венчающим фонарём в пропорции 8:4:2:1. Ярусы уменьшались в диаметре и завершались балконами, от которых остались лишь кирпичные кронштейны. Членение в геометрической прогрессии позволяет избежать монотонности и уничтожает ощущение тяжести. Той же цели служит и разграничение нижней части ствола на восемь вертикальных полос, где переплетение лент куфического письма образует шестиугольные и звездчатые фигуры. В остальном поверхность делится горизонтальными поясами письма и орнамента, где выделяется поясок бирюзовых изразцов. Растительный орнамент резной терракоты не имеет равных по изяществу и тонкости выполнения; особенно изысканным выглядит рисунок виноградных листьев — насколько известно, единственный образец этого мотива в терракоте.

Надписи в большинстве коранические, но одна из них содержит имя «великого султана царя царей Гияс ад-Дина...», т. е. гурида Гияс ад-Дина Мухаммеда ибн Сама, который правил в 1193—1202 гг. Следовательно, минарет можно отнести к концу XII в. В надписи было указано также имя мастера — «Али ибн...», далее надпись обрывается. Единственный в своем роде памятник органично соединяет элементы, свойственные иранской и среднеазиатской архитектуре (круглый план, узорные кладки обожженного кирпича и орнамент резной терракоты), с приемами зодчества Индии (круговые балконы на кронштейнах, переплетение эпиграфических лент).

3. Герат. Соборная мечеть, начало XIII в. План

Если Фирузкух был уединённой резиденцией, своеобразным «орлиным гнездом» Гуридской империи, то её культурным и торговым центром, несомненно, являлся Герат. Именно поэтому Гияс ад-Дин ибн Сам начал здесь в 1200 г. постройку Большой соборной мечети (она была доведена до конца уже его сыном и наследником Гияс ад-Дином Махмудом). Замысел Гияс ад-Дина и здесь проникнут стремлением к грандиозному — задуманные по обычному дворовому плану галереи мечети охватили площадь 95 × 75 м, и знаменитая самаркандская Биби-ханым значительно уступает ей по масштабам (рис. 3). Особенность гератской мечети — двухъярусные боковые галереи, одноэтажные галереи терялись бы в перспективе огромного двора. На северной стороне двора находился зиарат — усыпальница Гияс ад-Дина, под куполом, со стуковым орнаментом.

Гияс ад-Дину ибн Саму приписываются также купольные постройки к юго-западу от Герата (остатки медресе), известные под названием Ходжа-и Чишт, с замечательной фигурной кладкой обожженного кирпича и резной терракотой. Их стены сырцовые, лишь облицовка и покрытия из обожженного кирпича.

XI—XII вв. — одна из важнейших вех сложения этногенеза афганского народа.

Власть Гуридов была прервана в 1217 г. наступлением Хорезмшахов, присоединивших земли Афганистана к Хорезму. В 1221 г. полчища Чингис-хана перешли Аму-Дарью, опустошили и разрушили города, истребили население. Некоторые города после монгольского нашествия так и не смогли возродиться из руин.

В отличие от других городов Герат не был разрушен монголами, и лишь с 1222 г., когда его восставшее против захватчиков население было перебито или изгнано, город надолго запустел. В дальнейшем Герат, раньше других областей Хорасана освободившийся от монгольского наместника и гарнизона, снова становится одним из крупнейших центров страны. Местные правители Курты стремились восстановить город. В конце XIII в. были отстроены и укреплены городские стены, на рубеже XIV в. у северной стены города возведена цитадель. Около середины XIV в., ввиду угрозы со стороны среднеазиатских монголов, с востока и севера возвели дополнительную внешнюю стену. С большим старанием восстанавливалась и украшалась соборная мечеть города; её отделка была закончена только при Муиз ад-Дине (1331 — 1370 гг.).

Период созидания был недолог. В 1381 г. войска Тимура захватили Сеистан, Буст, Кандагар и Кабул. Нашествие «железного хромца» повлекло за собой в стране огромные разрушения. Сеистан из цветущей страны превратился в пустыню. Опасаясь восстаний, Тимур распорядился снести внешнюю стену Герата и ворота основной стены (их железные створки были отправлены в Шахрисябз — на родину завоевателя). Цитадель Герата оставлена нетронутой, но городская стена по соседству с ней сравнена с землей.

Герат отстраивается и достигает невиданного блеска в правление тимуридов Шахруха и особенно Хусейна Байкара в XV в., когда он становится столицей обширного государства и крупнейшим культурным центром Среднего Востока. Тимуриды отличались любовью к строительству (в этом им подражали знать и купечество), слыли меценатами — покровителями наук и искусства. Гератский двор делается местом средоточия талантливых миниатюристов и каллиграфов, выдающихся мыслителей и поэтов. Среди них к концу XV в. выделялись такие блестящие имена, как миниатюрист Камаль ад-Дин Бехзад и везир султана Хусейна Байкара — Мир-Алишер Навои, блестящий государственный деятель, поэт и учёный. Придворным зодчим Шахруха был знаменитый Кавам ад-Дин Ширази, игравший большую роль в формировании архитектуры Хорасана XV в.

4. Герат в XV в. План

Преемник Тимура Шахрух по восшествии на престол был озабочен прежде всего восстановлением обороноспособности города. Глинобитные городские стены отремонтировали и укрепили дополнительными башнями, причем в юго-восточном углу прорезали еще ворота, которых теперь стало пять. Через ров, который окружал город, перебросили мосты (некоторые из них были подъёмные). Расширили и укрепили цитадель со стенами и башнями из обожженного кирпича и камня, приподняли ее на искусственную насыпь и обвели рвом. Несмотря на перестройку стен, город не менял своей почти квадратной конфигурации (рис. 4).

Проводились и планировочные работы — спрямлялись основные, разрезавшие город в меридиональном и широтном направлении магистрали, пересекавшиеся в центре под базарным куполом чарсу. Большое значение для города имели капитально отстроенные из обожжённого кирпича базары, тянувшиеся двухэтажными лавками по обе стороны покрытых куполами и сводами главных улиц, связанных в один узел центральным чарсу. Здесь протекала торговля и ремесленная жизнь Герата. Кроме того, в каждом квартале были специальные торговые пассажи — тимы, предназначенные особо для продажи тканей, тюбетеек и прочих товаров.

Площадь тимуридского Герата равнялась примерно 2,5 км², а численность населения — более чем полмиллиона жителей. В эту пору процветания города его окрестности наполнились великолепными сооружениями и общественными зданиями, садами и культовыми ансамблями. В Герате было множество медресе, ханака, мечетей и мавзолеев, караван-сараев, больниц и бань. Богаты были многокомнатные городские дома с «каменными» (из обожженного кирпича) стенами и плоскими кровлями, резными дверями и решётками, куда вставлялись цветные стекла.

Поскольку Герат сохранял свои прежние границы стен, его рост совершался в результате расширения пригородов. Густо застроенные предместья являлись в глазах современников неотъемлемой частью города. Пригородные районы — булюки — располагались вдоль оросительных каналов, берущих воду из Герируда, имели в большинстве случаев те же названия. Булюки, которых насчитывалось девять, лежали главным образом к северу и востоку от города; некоторые из них находились за рекой и сообщались с городом через мост Молон, опиравшийся на 28 арок. Историки называют многочисленные мечети, медресе и ханака, расположенные в пригороде. Базары предместий составляли продолжение городских и начинались у ворот.

Самым аристократическим пригородом являлся булюк Инджиль у северных ворот, где были сосредоточены наиболее роскошные дворцы и парки. В ту пору сохранялись некоторые сады дотимуровских времён. Баги Заган сделался резиденцией Шахруха (здесь устраивались праздники и увеселения с участием широких слоёв ремесленников и торговцев). Баги Сефид расширили и в нём построили дворец для сына Шахруха, покровителя искусств Байсункара и др. Но эти сады далеко уступали тимуридским. Прославленные тимуридские парки служили предметом восхищения историков и воспевались поэтами. Самым большим считался сад, разбитый султаном Хусейном к северо-востоку от города на площади примерно в 1 км²; посреди сада высился дворец, четыре павильона гляделись в воды большого пруда. Этот сад назывался Баги Джехан-ара — «сад, украшающий мир». Сыну султана Хусейна принадлежал Баги Нау — «Новый сад». Парки сановников и знати мало в чем уступали садам правителей. Несколько парков заложено Алишером Навои. В частности, один из них, по словам Хондемира, был лучшим местом для прогулок во всём Хорасане, другой, в пригороде Гозургох, не имел равного в отношении климата.

От городской стены к северо-западу тянулась широкая аллея Хиябон, по сторонам которой сосредоточились к концу XV в. многие замечательные сооружения эпохи, в том числе самое роскошное из них — гератская загородная мечеть-мусалла.

5. Герат. Мусалла: 1 — медресе Байсункара, XV в.; 2 — медресе и мавзолей Гаухаршад, 1418—1438 гг., зодчий Кавам ад-Дин Ширази. План ансамбля, вид мавзолея, деталь минарета

Грандиозный ансамбль мусаллы, по словам современников, не имел себе равных. Возведённый по приказу супруги Шахруха — Гаухаршад зодчим Кавам ад-Дином Ширази, он включал большую мечеть мусалла и медресе с мавзолеем, где впоследствии похоронены сама Гаухаршад и другие члены правящей династии. Строительство велось в общей сложности 20 лет (1418—1438 гг.). Позднее добавлено медресе Хусейна Байкара, после чего ансамбль протянулся примерно на 550 м. К несчастью, замечательное творение эпохи не дошло до наших дней: в 1885 г. уже сильно пострадавшие постройки были снесены артиллерией эмира Абд-ар-Рахмана из боязни, что они послужат укрытием для русских войск, наступление которых в то время ожидалось. Ныне уцелели лишь мавзолей и четыре из восьми минаретов, отмечавшие углы мусалла и медресе (рис. 5). Остатки зданий и беглые зарисовки дают лишь общее представление об архитектуре целого ансамбля.

Обширная в плане, занимая 106 × 64 м по внешнему контуру и 52 × 49 м во дворе, с высокими входным пештаком, четырьмя айванами и двухэтажными галереями вокруг двора, мусалла служила местом молений в годовые праздники курбан и фитр, а также по пятницам, когда туда стекался народ со всего города и его окрестностей. Медресе Гаухаршад с двухъярусными худжрами было сдвинуто к северу. Вознесенные к небу угловые минареты обоих зданий, круглые, на граненом цоколе, покрытые узором из мрамора и глазурями, делились на три яруса сталактитовыми венцами и поясами надписей. Законченный к 1432 г. квадратный мавзолей с четырьмя нишами занимал один из залов по сторонам входа медресе.

Кавам ад-Дин считается творцом конструкции пересекающихся арок; бесспорен, по крайней мере, тот факт, что он внедрил это новшество в монументальное зодчество Хорасана. Именно эта конструкция обусловила лепку форм внутреннего пространства гератской усыпальницы; венчающая нарядная чаша купола с венцом сталактитов и системой соподчиненных сталактитовых полукуполов и парусов опирается на вершины островерхих угловых ниш. В отличие от самаркандских построек XV в. составляющие основу конструкции пересекающиеся арки здесь зрительно не опущены до панели, что было бы логично с точки зрения архитектоники, а замаскированы; они очерчивают лишь звездчатое основание купола. Празднично-нарядный, покрытый многоцветовыми росписями по золотому фону, тонкий рельеф сталактитов образует лишь декоративную алебастровую оболочку, скрывающую конструктивный купол из кирпича; извне же высится ребристый купол на мощном цилиндрическом барабане, облицованный изразцовыми мозаиками. В желобках купола играют ковровые мозаики из глазурованных кирпичиков. Декор мавзолея, изысканный и утонченный, в целом отличается чрезмерной дробностью, что снижает впечатление монументальности сооружения. В постройке мавзолея принимал участие еще один зодчий по имени Имад-ад-Дин, орнаменталисты Ходжа Мир-Али Хереви и Ходжа Мирек Хереви из Герата.

В предместье Газургах к северо-востоку от города, где заканчивалась аллея Хиа-бон, в 1425—1428/29 гг. Кавам ад-Дин возвёл мавзолей над могилой почитаемого патрона Герата — Ходжа Абдаллаха Ансари. Высокий портал под граненым полукуполом ведет в окружённый тридцатью купольными кельями двор, где стоят мраморные надгробия правителей Герата (главным образом тимуридской династии); чёрный мрамор привезен из-под Кандагара, белый — из местных карьеров. Над могилой самого Ансари впоследствии Бабур установил обелиск из белого мрамора высотой до 7,5 м, иссечённый чудесным резным орнаментом. Этот монумент не сохранился. В декоре здания резные мозаики поливного кирпича слагаются в геометрические узоры — герихи и куфические письмена, дополняются резными глазурными мозаиками и мрамором.

Исключительная роль в застройке Герата принадлежала Алишеру Навои. В 1498—1500 гг. на его средства и под его руководством восстановлена сильно пострадавшая от землетрясения Соборная мечеть. При её восстановлении были внесены значительные изменения в западной части, добавлены башенки по обе стороны главного айвана, облицованы глазурью стены. В настоящее время облик мечети сильно изменился. В 1936—1944 гг. построен входной восточный портал с парой минаретов и поливным декором; полуразрушенный мавзолей Гияс ад-Дина снесён при расширении улицы. Кроме реставрации Соборной мечети и создания пригородных парков, с именем Алишера Навои связана масса построек самого различного назначения. На противоположном берегу канала Инджиль, против мусалла, Навои выстроил знаменитый квартал, куда входили жилые здания, мечеть и мавзолей, медресе и ханака, баня и больница.

Балх (ныне Вазирабад) — некогда столица Бактрии, средоточие святынь при Кушанах, важнейший торговый центр VIII — X вв., при Тимуридах переживает последний период расцвета. Застройка города с течением веков перемещалась вокруг цитадели — арга — самого высокого пункта города. Ныне обвалованные остатки городских стен обозначают границы городской территории в разные исторические периоды. Арг стоит на самой южной точке Боло Хиссара, по письменным источникам, «царского города», поверхность которого в настоящее время значительно повышена сравнительно с другими частями. Южнее Боло Хиссара остается древний город с прямолинейным контуром южной и западной сторон. Западнее расположен так называемый «новый город», причём его границы отчасти перекрывают остатки древнего. Современный Вазирабад вырос близ арга, где скрещивались дороги в Кабул, Термез и др. На пересечении путей как всегда размещался базар.

Территория «нового города» усеяна руинами, датируемыми не старше XV в.; наибольшее число развалин сосредоточено на западе. Видны порталы двух медресе, остатки чарсу, мечети, дворцов, о которых много писали Марко Поло и арабские авторы, многочисленных зиаратов (место поклонения и паломничества). В центре города раскопана превосходная баня. У базара в ансамбле джавоб (в Средней Азии кош-пара) стоят порталы медресе Сеид Субхан-Кули-хана и Зеленая мечеть, т. е. мавзолей Ходжа Абу Наср Парса с бирюзовым ребристым куполом и остатками двух минаретов с витыми колонками по углам портала (рис. 6). В дальнейшем город стал объектом раздора местных иранских и среднеазиатских правителей и пришел в упадок.

6. Балх. Мавзолей Ходжа Абу Наср Парса, XV в. Общий вид	7. Мазари-Шериф. Усыпальница Али, XV в. с перестройками

Строительная деятельность XV в. в небольшой мере распространялась и на другие города. На месте нынешнего Мазари-Шарифа было возведено в XII в. здание над мнимой могилой Али, ставшее местом паломничества. При ней-то и образовалось селение — ядро будущего города. Здание, разрушенное монголами, было отстроено заново при Хусейне Байкара. Нынешний внушительный комплекс с двумя большими и серией малых куполов, с парадными порталами и множеством фасадных арок представляет собой в основном результат строительства двух последних столетий. С измельченными сухими формами, все ещё в поливных одеждах он совершенно скрывает ядро XV в., и трудно угадать, много ли осталось от архитектуры здания того времени (рис. 7).

В XIV—XV вв. не угасала традиция монументальной живописи: современники упоминают о сюжетных стенописях во дворцах Куртов и Тимуридов.

Зодчество XV в. в Афганистане, как никогда до и после того времени, было связано в единую школу со среднеазиатским: у построек те же внушительные массы, высокий портал с угловыми гульдаста, блестящая многоцветная одежда чистых и ярких красок извне — мозаики, майолики, сталактиты и росписи интерьера. Свершилась реформа подкупольной конструкции: введены уменьшающие пролет пересекающиеся арки. Однако купол на таких арках, будучи прекрасным техническим решением, совершенно не удовлетворял с эстетической точки зрения в качестве внешнего завершения постройки. Вот почему над ним возводится наружная оболочка в форме помпезного, сверкающего глазурями ребристого купола на высоком барабане.

В начале XIV в. бежавший из Ферганы от Шейбанидов потомок дома Тимуридов султан Захир ад-Дин Бабур основал империю Великих моголов, сделав своей резиденцией Кабул. Новый властитель Индии и Афганистана уделял большое внимание садам своей столицы, осуществляя характерную еще для XV в. систему регулярного сада. Он насадил сады Пагмана и Баги Бабур, опускающиеся над Чардехской долиной террасами с бассейнами, ручьями и фонтанами, где и был похоронен. Сооружений той поры не сохранилось, даже резное мраморное надгробие Бабура — горизонтальная плита и стела с надписью — установлено его внуком Джехангиром (1605 — 1627 гг.). Другой представитель династии Великих моголов — шах Джехан построил в 1640 г. близ могилы беломраморную мечеть с галереями фестончатых арок в чисто индийском вкусе. Согласно местной традиции, могила Бабура, так же как могила Махмуда Газневи и некоторые другие, находилась под открытым небом, и лишь в последние годы над ней поставлен навес.

В XVI в. на север страны из-за Аму-Дарьи просачиваются узбеки.

Западная часть страны в XVI в. находилась под властью сефевидских шахов; их вытеснил в 1722 г. афганский хан Махмуд, захвативший восточную и центральную части Ирана. В 1738 г. Надир-шах присоединил к Ирану земли до Инда включительно. Прочное основание афганского государства положено Ахмед-шахом Дуррани.

В 1747 г. он провозгласил независимость страны, расширив ее границы за счет Кашмира, Пенджаба и Белуджистана, восточного Сеистана и Хорасана.

8. Кандагар. Мавзолей Ахмед-шаха Дуррани, XVIII в. Общий вид

Ахмед-шах проявлял большой интерес к строительству городов и зданий. Он отстроил заново Кандагар, незадолго до того разрушенный Надир-шахом, и сделал его своей столицей под названием Кандагари- Ахмадшахи, или Ашраф-уль-Балад. На северной стороне города была возведена укрепленная резиденция с арсеналом и конюшнями. Напротив форта построена шахская мечеть. Ахмед-шах занимался также планировкой Кабула с целью окружить город крепостной стеной. Он был большим покровителем каменщиков и резчиков по дереву и, приглашая их из других городов страны, а также из Индии, учредил в Кандагаре колонию строителей Махалля-и-бинои, которая существует до сих пор. Мавзолей Ахмед-шаха Дуррани в Кандагаре — октогональная постройка с большим золоченым куполом и восемью декоративными минаретами по углам (рис. 8), обнаруживает в своем облике индийские приемы (Фатехпур-Сикри), но основная идея, возможно, заимствована от мавзолея Олджейту Ходабенде в Султании (Иран).

9. Кабул. Цитадель Боло Хиссар. Общий вид

В первой четверти XIX в. вследствие междуусобных войн страна распалась на четыре княжества — Герат, Кандагар, Кабул и Пешавар. Несколько раз на протяжении прошлого столетия английские войска вторгались на территорию Афганистана. В 1879 г. англичане разрушили стены старой кабульской цитадели Боло Хиссар; впоследствии они были частично восстановлены. Эти стены из камня, сырца и глины, первоначально возведенные предположительно в V в., живописно высятся на холме к югу от старого города (рис. 9). Тревожная обстановка и упадок экономики тормозили развитие строительства. Эмир Абдар-Рахман (1880—1901 гг.) стремился объединить страну, но Афганистан добился политической независимости лишь в 1919 г.

Основные строительные материалы народной архитектуры — сырец и глина. В Герате и Кабуле из-за тесноты строят каркасные дома в два-три этажа с плоскими кровлями и с лавками внизу. Богатые дома делятся на внешний двор — бирун — по границе с улицей и внутренний — андарун. Главное помещение внешнего двора — устланная коврами приемная; на внутреннем дворе размещается семья с женщинами и детьми. При наличии двух этажей служебные помещения и кухня находятся внизу. Мелкая домашняя утварь хранится в стеновых нишах и деревянных ларцах. Зимой жители обогреваются, сидя вокруг ямки с углем, над которой становится накрытый одеялом низенький столик — курси; употребляются и железные жаровни. Для фасадов дома характерны подъемные ставни в проемах, обрамленных декоративными фестончатыми арками, ажурные деревянные решетки. Интерьер отделан росписью и резьбой.

Плоскокровельные сельские жилища ставятся на участке с водоёмом. До сих пор на юге страны и в Гиндукуше довольно широко распространено купольное жилище. Кроме того, в высокогорных районах удерживается архаический тип дома без окон, аналогичный типу жилища горного Бадахшана — с покрытием в форме бревенчатого купола и отверстием в зените. Оба берега Пянджа населяют таджики, что вызвало сходство строительных форм. Жилище Гиндукуша и Нуристана отличается богатой и своеобразной резьбой деревянных частей, в частности колонн. Резным деревом иногда оформляются и гробницы в горах Нуристана. На караванных путях стоят глинобитные укрепленные усадьбы с башнями по углам. Обычной принадлежностью сел являются глинобитные башни — кафтархона — голубятни. Эти постройки утилитарного характера (голубиный помет идет на удобрение) очень разнообразны по формам и заботливо украшены по глине орнаментом.

Архитектура Афганистана еще мало изучена. Некоторые её памятники открыты в самые последние годы (Лашкаргах в 1948 г., минарет Фирузкуха лишь в 1957 г.). Бесспорно, однако, что формирование местного зодчества проходило под воздействием трех сильных и ярких школ — иранской, среднеазиатской и североиндийской. Влияние последней усилилось с XVI в. Три эти культуры образуют своеобразный синтез, что даёт основание рассматривать архитектуру Афганистана как самостоятельное явление истории мирового зодчества.