Глава «Архитектура Монголии XVI–XX вв.» книги «Всеобщая история архитектуры. Том 9. Архитектура Восточной и Юго-восточной Азии до середины XIX века». Автор: Щепетильников Н.М.; под редакцией Прибытковой А.М. (отв. ред.), Веймарна Б.В., Глухаревой О.Н., Думана Л.И., Мухина А.С. Москва, Стройиздат, 1971

---

В XVI в. в Монголию из Тибета проникает ламаизм — особая форма буддизма. Распространению ламаизма среди северных монголов содействовал Абатай-хан (1534—1586), правитель крупнейшего аймака в Халхе (Северная Монголия). В 1585 г. он приступает к строительству первого монастыря — Эрдени-цзу. Принятая им религия стала с того времени широко распространяться монгольскими князьями в Халхе.

Вскоре ламаизм проникает и к западным монголам (ойратам). В 1640 г. ойратский Гуши-хан, завладев Тибетом, передает власть над этой страной в руки далай-ламы, что способствовало укреплению и распространению ламаизма в Азии.

Ламаизм оказал отрицательное влияние на экономику и культуру монгольского народа и подготовил почву к закабалению монголов маньчжурской династией, которая, используя феодальную раздробленность, подчиняла себе одно монгольское княжество за другим. К 1634 г. было завершено покорение маньчжурами Южной Монголии.

Схематическая карта Монголии

В 1644 г. маньчжуры захватили Пекин и свергли Минскую династию. Они основали Цинскую династию и распространили свою власть на весь Китай. В XVII в. Халха в результате изнурительных войн с ойратами обратилась за помощью к маньчжурам. Церемония принятия Халхи в подданство маньчжурской династии была совершена в 1691 г. в Долонноре.

Покорение Джунгарии (Западной Монголии) потребовало от маньчжуров огромного напряжения сил и продолжалось до середины XVIII в. С этого времени наступает длинный период маньчжурского господства в Монголии, период безжалостной эксплуатации населения маньчжурскими чиновниками, монгольскими князьями, ламами и китайскими купцами — ростовщиками. Проповедуя смирение и покорность, буддизм в его тибето-монгольской форме способствовал подавлению борьбы трудящихся против феодалов и иноземных захватчиков, отвлекал внимание народа от тяжелой действительности.

Во время господства маньчжуров ламы составляли почти половину всего мужского населения Монголии. Высшие ламы одновременно являлись крупнейшими феодалами. Во главе всей ламаистской церкви в Монголии стоял ургинский Чжэбцзун-дамба-хутухта, называемый иначе богдо-геген.

К участию в создании культовых построек правящие круги привлекают народных мастеров: художников, зодчих, скульпторов. Эти мастера, многие из которых сами являлись низшими ламами, не обладая специальным образованием, не имея представления о развитии общемирового искусства, сумели создать замечательные образцы монгольского зодчества, оригинальные композиции и конструктивные решения которого мы не встречаем в архитектуре других народов.

Несмотря на то, что в культовых постройках были установлены своеобразные буддийские каноны, что в деталях должна была отражаться буддийская символика, всюду мы видим элементы народного искусства. Весь путь развития монгольской национальной архитектуры указывает на ее народные истоки.

---

Формирование населенных пунктов. К XVI в. монгольские города, возникшие во времена империи Чингисханидов, почти все были разрушены. Основная масса населения, как и в XIII в., кочевала по бескрайним просторам своих степей небольшими аилами. Значительное количество юрт собиралось лишь около ставок феодалов, которые кочевали вместе с прислугой, наемными пастухами и другими зависимыми от них людьми.

Капитальные постройки феодалов были редким явлением в Монголии XVI в., так как подавляющее большинство монгольских князей имело свою резиденцию в кочевых ставках.

	4. Монастырь Эрдени-цзу, XVI в. План. Храм Гурбан-цзу, 1586 г. Ворота в стене

Появление первых относительно крупных населенных пунктов в XVI в. также связано с распространением ламаизма в Монголии. В Халхе в это время началось бурное строительство кочевых и отдельных оседлых монастырей. К последним относится и монастырь Эрдени-цзу (рис. 4), сохранившийся до наших дней. 

Характерно, что в большинстве случаев планы оседлых монастырей представляли собой квадрат или фигуру, близкую к квадрату.

Очень скоро население ряда монастырей по количеству жителей стало превышать население любой княжеской ставки. Для удобства управления крупнейшие монгольские монастыри уже к середине XVI в. стали делиться на отдельные монашеские общины — монастырские аймаки [Первоначальное слово «аймак» означало племя, потом феодальное княжество. Так же назывались и ламские общины. Сейчас в МНР под словом «аймак» понимают область.].

Первые кочевые монастыри по своим размерам были незначительными. Они представляли юрту-молельню, с которой кочевало несколько монгольских семей, принявших новую веру — ламаизм.

В 1586 г. Абатай-хан, основывая первый оседлый монастырь Эрдени-цзу, воздвиг только храмы Трех цзу, т. е. всего три здания. Окончательно ансамбль Эрдени-цзу сложился только к началу XIX столетия, когда по намеченной линии монастырских стен было воздвигнуто 56 субурганов (памятников в виде обелисков особой формы, которые служили своеобразной оградой монастыря).

К середине XVII в. в Монголии сложилось два характерных типа монастырей: кочевые монастыри типа «хуре», планировочные принципы которых основаны на традициях монгольского куреня, и оседлые монастыри типа «хит», построенные с использованием тибетских традиций (каменное зодчество).

В 1647 г. был основан крупный монастырь Барун-хуре. В 1651 г. глава ламаистской церкви в Монголии Ундур-геген учредил семь аймаков (общин) кочевого монастыря Да-хуре. В 1654 г. в Хэнтейских горах по инициативе лам-Тибетцев начинается строительство оседлого монастыря Бревен-Хит.

В XVII в. в связи с успехами монгольской сборно-разборной архитектуры кочевые монастыри в большинстве своем уже имели вместительные храмы.

После подчинения Халхи Маньчжурии (1691 г.) в Монголии начинают возводиться оседлые ламаистские монастыри в архитектурных традициях Китая.

Такие монастыри типа «сумэ» строились почти всегда по одному и тому же планировочному принципу. Наряду с этим продолжается широкое строительство монастырей типа «хуре» и «хит».

На протяжении XVIII столетия многие кочевые монастыри оседают на постоянное местожительство и постепенно превращаются в оседлые населенные пункты. Монастыри, расположенные в густо населенных, изобилующих хорошими пастбищами центральных и восточных районах Халхи, росли быстро и имели возможность сооружать храмы с богатым декором.

Монастыри, расположенные на важнейших дорогах, также быстро богатели, например Да-хуре. Он находился на знаменитом «чайном пути» из Китая в Европу, и его не могли миновать многочисленные караваны. Да-хуре, который в дальнейшем превратился в первый крупный город Халхи-Ургу (Улан-Батор), привлекал к себе паломников также и тем, что в нем имел свою постоянную резиденцию глава ламаистов Монголии богдо-геген. На поклонение «святому гегену» стекались круглый год тысячи верующих.

Монастыри хорошо использовали и тот факт, что около них обычно располагались ставки князей, хошунные и аймачные управления и другие административные центры, привлекавшие к себе население. Во многих монастырях были построены дворцы светских и духовных феодалов Монголии. Они строились обычно в архитектурных традициях Китая или Тибета. Многие из них внешне почти ничем не отличались от храмов. Княжеские резиденции чаще представляли собой кочующие близ монастырей ставки, легко переносимые с места на место.

В конце XVIII в. монастыри, куда в большие религиозные праздники съезжались сотни и тысячи людей, стали привлекать к себе китайских торговцев, которые постепенно стали создавать постоянные торговые поселки — маймачены. Купеческие фактории, образовавшиеся в Урге, Кяхте, Улясутае, Кобдо и в других населенных пунктах, со временем превратились в крупные торговые пригороды.

В Монголии к 1918 г. насчитывалось 2750 монастырей и отдельно стоящих храмов.

Некоторые города возникали впервые как военные крепости, сооружавшиеся маньчжурским правительством, как опорные пункты войск, направляемых для покорения Монголии. Большинство крепостей построено в период борьбы маньчжурской династии против западных монголов.

Многие крепости в дальнейшем потеряли свое назначение и постепенно были разрушены. Однако Кобдо и Улясутай, где при маньчжурах стали жить китайские наместники западной и центральной части Монголии, превратились в административные и одновременно торговые центры страны.

Отдельные оседлые пункты в Халхе своим развитием целиком обязаны великому чайному пути. К ним относятся Кяхтинский маймачен (ныне город Алтан-булак), поселок Саир-усу и др. Первый возник в качестве таможенного пункта на границе с Россией, рядом с русским городом Кяхтой, и служил перевалочным пунктом для «чайных» караванов. Саир-усу (или Сайн-усу, т. е. «хорошая вода») возник около важного колодца, обслуживающего чайный путь. Кроме того, в этом месте пересекались две важнейших дороги Монголии: Урга—Пекин и Улясутай—Пекин.

Следовательно, возникновение оседлых населенных пунктов старой Монголии связано с концентрацией населения в основном около оседлых монастырей и вокруг некоторых крепостей.

---

Типы монастырей. Название монгольских монастырей обычно состоит из двух частей: собственного имени и приставки, определяющей тип монастыря. Известны три типа ламаистских монастырей Монголии: хуре, хит и сумэ.

Комплекс построек, расположенных по кругу, назывался хуре. В планировке кочевых монастырей использовался принцип старинного хуре, т. е. жилые юрты монахов располагались по кольцу, а внутри располагался кочевой храм или комплекс храмов. После перехода к оседлому образу жизни в таких монастырях обычно сохранялся планировочный принцип кольца и за ними сохранялось первоначальное название.

Хит — это скит, одинокая обитель. Среди тибетских лам, распространителей ламаизма в Халхе, были ламы-отшельники, жившие уединенно в горах. Монастырь, который впоследствии вырастал на месте такого скита, получал название хит и обычно строился с использованием тибетских традиций.

Сумэ означает храм, кумирня. Если около такого отдельно стоящего храма образовывался монастырь, за ним закреплялось название сумэ.

Впоследствии эти названия показывали лишь путь образования того или иного монастыря. Еще позже, когда началось массовое строительство оседлых монастырей, а кочевые обители в основном уже были упразднены, эти названия в большинстве случаев стали обозначать планировочные принципы, положенные в основу сооружения какого-либо монастыря.

Собственные имена монастырей обозначали их характерные особенности, их географическое положение или соответствовали именам основателей монастырей.

Каждый монастырский комплекс состоял из культовых сооружений и ламского поселка. В состав культовых сооружений входили храмы, монастырские службы и другие постройки буддийского культа. Самый маленький монастырь должен был иметь не менее двух храмов: Гол-сумэ (главный или молитвенный храм) и Докшидыйн-сумэ (храм, посвященный одному из докшидов, который являлся «гением — хранителем монастыря»).

Если в монастыре было несколько ламских общин — аймаков, то каждый аймак обязательно имел свой отдельный Гол-сумэ. При этом для служений лам всех аймаков строился особый соборный храм Цокчин. Кроме того, возводились отдельные храмы для изучающих высшее богословие — «цанит», астрономию, медицину и т. д. Существовали еще храмы для размещения особопочитаемых бурханов, например для бурхана Майдари.

5. Улан-Батор. Ворота монастырей: 1 — тахилыйн модо (не сохранился); 2 — монастырь Да-хуре, триумфальные ворота Ян-пай, 1883 г. Не сохранились. Вдали по оси ворот виден храм Дучин-Галбайн-сумэ; 3 — дворец Ногон-орго, 1832 г. Богдойн-халга (Святые ворота)

Почти во всех монастырях перед главными воротами устанавливались так называемые «тахилыйн модо», представляющие собой две мачты высотой 10—12 м. В дни больших ламаистских праздников на одну мачту поднимали сосуд с курениями, а на другую — фонарь с лампадой. Иногда эти мачты украшались резьбой и выглядели очень нарядно (рис. 5, 1).

Недалеко от монастырских стен часто размещали вертикально стоящие цилиндры «манийн хурдэ», наполненные текстами буддийских молитв. Они вращались верующими, которые направлялись в монастырь.

В крупных монастырях перед главными воротами возводили триумфальные ворота Ян-пай (рис. 5,2).

6. Улан-Батор. Жертвенный сосуд перед храмом	7. Эволюция монгольских традиций в планировке монастырей. Схема автора

От главных ворот монастырей, всегда обращенных на юг и называемых Богдойн- халга («Святые ворота», рис. 5,5), до дверей Гол-сумэ прокладывалась широкая дорога, покрытая плитами белого камня и называемая «высоким путем», предназначаемая для религиозных шествий и прохода высших лам. На этой дороге перед дверями Гол-сумэ устанавливался чугунный жертвенный сосуд (рис. 6). К юго-востоку от Гол-сумэ сооружался «бурейн шата» — деревянный помост на столбах, с которого трубили, созывали лам на молитву. Монастырские службы и кладовые размещались в скромных постройках.

Ламские поселки состояли из небольших домиков («байшинов»), в которых жили монахи. Строились эти кельи из необожженного кирпича, а также глинобитные, деревянные, обмазанные глиной и даже рубленые. У некоторых степных монастырей ламские поселки целиком состояли из одних юрт.

Планировочные принципы монастырей. Монгольские кочевые монастыри строились по структурной форме древнего куреня. Юрты монахов окружали кольцом площадку, на которой сооружались кочевые храмы, размещаемые в юртах или юртообразных зданиях (рис. 7, 1).

Главная ось монастыря всегда проходила в направлении север-юг. Главные фасады ламаистских храмов также почти всегда обращались к югу, как и двери юрт и байшинов жилого поселка. По главной оси монастыря располагалась широкая улица. Таким образом, кольцо с юга было как бы разорвано (рис. 7, 2).

Многие хуре крестообразно пересекались двумя широкими улицами, носящими название «хуренэй удэ» [Удэ (монг. уудэ) — дверь, вход.]  (рис. 7, 3).

Со временем ламский поселок разрастался; к нему иногда пристраивались торговые слободки или же какие-либо гражданские строения и в результате форма кольца резко видоизменялась.

Большие монастыри очень часто располагались в речных долинах, к которым обычно подходили горные отроги, и хуре принимало вытянутую форму вроде эллипса, так как развитие ламского поселка в таких монастырях происходило, естественно, вдоль долины (рис. 7,4). 

Позднее монастыри заранее обносились оградой и развивались в границах этой ограды (рис. 7, 5).

В XIX в. небольшие степные оседлые монастыри стали возводить таким образом, что храмовая площадь лишь с двух сторон (с запада и востока) была окружена ламским поселком (рис. 7, 6).

Большие монастыри типа хуре с несколькими ламскими общинами аймаками имели особые генеральные планы. Каждый аймак представлял небольшое хуре. Жилища лам кольцом окружали аймачный храм. Такие аймачные комплексы, в свою очередь, размещались по кругу, в центре которого лежала обширная площадь с общемонастырскими храмами. В Дахуре к концу XIX в., состоявшем из 28 аймаков, эта площадь представляла огромный круг. Следует сказать, что Да-хуре по своей величине был самым большим монастырем в Монголии. Другие крупные обители Халхи были значительно меньше. Барун-хуре, например, состоял всего из четырех аймаков (рис. 7, 7).

В оседлых монастырях типа хуре, помимо зданий, выполненных в формах национальной монгольской архитектуры, можно было встретить храмы китайского, тибетского и смешанного зодчества. Разностильность сооружений не понижала эстетических качеств ансамблей, а наоборот, делала ансамбль более живописным. Ансамбли кочевых хуре, конечно, могли состоять только из сборно-разборных построек.

К наиболее характерным ансамблям типа хуре следует отнести такие монгольские обители, как Барун-хуре, Да-хуре и Цзун-хуре. Все они были построены по единому принципу и представляли подлинно монгольский тип монастыря.

Да-хуре (Большой курень) считался резиденцией главы ламаистской церкви Монголии богдо-гегена. Нет сведений о том, где кочевал монастырь до 1719 г. С 1719 до 1779 г. (т. е. за 60 лет) монастырь 20 раз менял свое местоположение. С 1779 г. курень становится оседлым, расположившись на северном берегу р. Толы.

О росте Большого куреня можно судить по количеству аймаков, которых к 1889 г. было 28 и ожидалось уже образование 29-го, а общее количество лам достигало 14 000 человек.

8. Улан-Батор. Монастырь Да-хуре. Соборный храм Цокчин, 1654 г. Не сохранился

На южной половине огромной храмовой площади, образованной кольцом аймаков, по главной оси возвышались триумфальные ворота Ян-пай (см. рис. 5,2). Этот участок площади был не застроен и назывался «местом поклонения». За ним к северу лежала резиденция богдо-гегена с придворным храмом Дучин-Галбайн-сумэ. Еще дальше располагался громадный Цокчин (рис. 8). В геометрическом центре храмовой площади стоял храм Майдари и около него главная реликвия всей обители — юрта Абатай-хана Барун-орго.

По сторонам от главной оси и на северной половине площади размещались храмы специального назначения и второстепенные общемонастырские храмы.

Вид ламского городка Большого куреня мало чем отличался от подобных поселков других хуре. Те же бесконечные заборы с окрашенными красной краской воротами, та же пыль и теснота переулков. Таков был внешний вид крупнейшего монастыря старой Монголии Да-хуре, предшественника современного Улан-Батора.

В Тибете существует поверье: владеющий горной вершиной властвует над окружающей местностью. Вероятно, по этой причине многие тибетские храмы располагались на господствующих вершинах.

9. Главные храмы монастырей: 1 — монастырь Маньчжушри-хит, Гол-сумэ, XVIII в. Надстройки на крыше позднейшего времени; 2 — Улан-Батор, монастырь Гандан, храм Мэгджит-Джанрай-сэг, 1911 — 1913 гг. Современный вид

Тибетские монастыри располагались обычно на горных склонах таким образом, что на самом верхнем участке склона сооружались храмы. Такие монастыри чаще всего носили название хитов. Среди хаоса камней устраивалась искусственная терраса, обычно с помощью циклопической кладки, на которой возводился главный храм, или Гол-сумэ (рис. 9,1), Ниже на таких же террасах располагались другие храмы. Еще ниже по склону в виде длинного шлейфа спускались жилые дома монахов.

В горных хитах постройки возводились преимущественно по тибетским и тибето-китайским традициям. Архитектура таких построек, основанная на приемах каменного зодчества, хорошо вписывалась в горный ландшафт.

В 1809 г. по соседству с монастырем Да-хуре, к западу от него, был основан монастырь Гандан специально для изучающих высшее буддийское богословие — цанит.

К концу прошлого века Гандан состоял из четырех аймаков, которые в этом монастыре имели значение отдельных буддийских школ. Монастырь Гандан по праву считался крупнейшим очагом ламаизма старой Монголии. Планировочные принципы Гандана точно соответствовали принципам хита. Монастырь располагался на сравнительно пологом склоне горы таким образом, что ламский городок подобно подкове опоясывал с юга храмовую площадь. Последняя занимала северную, наиболее высокую часть монастыря. На этой площади стояли все монастырские храмы и дворец богдо-гегена.

Огромный храм Мэгджит-Джанрай-сэг, построенный в 1911—1913 гг., стал играть решающую роль во всей архитектурной композиции Гандана (рис. 9, 2).

Храм Мэгджит-Джанрай-сэг был хорошо виден с расстояния в несколько километров и впоследствии стал ключом композиции не только Гандана, но и всей Урги.

10. Улан-Батор. Монастырь Гандан. Общий вид. На переднем плане субурганы

По северной и западной границам Гандана стояли 28 белых субурганов (ныне не существующих), которые были сооружены для «отогнания всякого рода бед и напастей» [Позднеев А.М. Монголия и монголы, т. 1, Спб., 1896 г., стр. 119.] от обители (рис. 10).

Ламский городок Гандана по характеру застройки был похож на ламские поселки других буддийских монастырей степной полосы Монголии.

Монастырь Маньчжушри-хит располагался на южном склоне Богдо-улы; от Улан-Батора его отделяла лишь эта гора. Основание монастыря относится к 1733 г., когда для лам-отшельников, живших в пещерах отвесной скалы, в течение одного года был сооружен храм Чулун-дацан (Каменный храм) в тибетских традициях.

Маньчжушри-хит может служить образцом сооружения, располагаемого в сложнейших условиях горного рельефа. Монастырь лежал у основания скалы, спускаясь террасами по крутому склону, и был окружен лесом со всех сторон.

Все постройки монастыря, в том числе и ламские кельи, были возведены на искусственно созданных площадях и сообщались между собой узкими тропинками, или каменными лестницами, вырубленными прямо в скале (см. рис. 9, 1).

К большому храму по главной оси монастыря проложена прямая дорога, местами переходящая в каменную лестницу. С двух сторон этой дороги на обширных террасах лежал ламский поселок, состоящий из однообразных по своей форме и цвету монашеских келий. Издали поселок сливался с горой, а его террасы казались исполинскими ступенями, ведущими наверх к храмам.

Маньчжушри-хит по праву может считаться красивейшим горным монастырем старой Монголии.

Планировочный принцип «смежных дворов», присущий дворцовым и монастырским ансамблям Китая, с конца XVIII в. стал переноситься из Китая в Монголию, где он применялся при строительстве ламаистских монастырей, возводимых на средства маньчжурского правительства. По такому же принципу были построены в Монголии и некоторые дворцы духовных и светских феодалов.

Большинство монастырей, возведенных по принципу смежных дворов, назывались в Монголии сумэ.

К характерным особенностям монастырей типа сумэ следует отнести строгую симметрию архитектурной композиции, размещение важнейших объектов ансамбля на оси север — юг, доминирующую роль архитектуры ворот, стоящих на этой оси, заранее ограниченные размеры всего монастыря. Увеличение размеров монастыря шло только за счет расширения ламского поселка. Новые байшины монахов строились уже за стенами обители, обычно к востоку и западу от нее. В результате по соседству со строгим ансамблем сумэ вырастала бессистемная застройка ламского городка, характерная и для монастырей типа хуре и хит.

В 1728 г. в северной Халхе на р. Ибэн-гол начали строить первый в Монголии им-ператорский монастырь Амур-баясхуланту. Для сооружения монастыря из Китая прибыли художники, которым было поручено сделать главный храм «с великолепием, ни в чем не уступающим храмам Срединного государства».

Монастырь состоял из четырех отдельных дворов. В первом дворе против главных ворот стоял особый храм Тамагайн-сумэ, где хранилась дощечка с дарственной надписью, пожалованная монастырю китайским императором.

11. Императорский монастырь Амурбаясхуланту на реке Ибэн-гол. Соборный храм, 1728—1735 гг.

12. Северная Монголия. Монастырь Амур-баясхуланту, постройки 1728—1735 гг. Детали стены

Во втором дворе стоял соборный храм (рис. 11), перед которым размещались две часовни, а к востоку и западу от него — другие храмы.

В третьем дворе находились «основные святыни» монастыря: кумирня цзу, усыпальница Ундур-гегена и храм Аюши, усыпальница четвертого богдо-гегена и кумирня Манлы.

Середину четвертого двора занимал дворец богдо-гегена Лабран с оригинальной белой черепичной крышей. На остальной площади этого двора размещались три храма.

Весь комплекс был обнесен монументальной оградой из обожженного кирпича, оштукатуренной, окрашенной в розовый цвет и покрытой коричневой черепицей (рис. 12).

Есть основание предполагать, что в первые годы после построения сумэ монахи, обслуживающие храмы, жили в стенах монастыря. Позднее низшие ламы были выселены из пределов сумэ и обосновались к востоку и западу от него.

13. Монастырь Дамба-Дорчжи, 1765 г. Рисунок автора

14. Хэнтейские горы. Монастырь-усыпальница Гунжин-сумэ (Храм принцессы, вторая половина XVIII в.). План (обмер автора): 1 — развалины гробницы; 2 — большой храм; 3 — храм-ворота; 4 — помещение для охраны; 5 — часовня с императорским камнем на черепахе

15. Улан-Батор. Монастырь Чойчжин-Ламайн-сумэ, 1904—1908. Пайлур («каменный щит»)

К разряду императорских относился и монастырь Шач-жини-Бадарагулухчи, известный у монголов под названием Дамба-Дорчжи. Он был построен в 1765 г. в память второго богдо-гегена в 6 км к северу от Улан-Батора (рис. 13). По преданию, все храмы монастыря, его ограда построены китайскими мастерами за один год.

Характерной особенностью Дамба-Дорчжи является то, что императорские храмы его были возведены не по китайским образцам, а по образцам тибетского и тибето- китайского зодчества. Однако принцип планировки всего монастыря и архитектура дворцовых помещений хутухты (расположенных в северном дворе) выдержаны в китайских традициях.

Кроме монастырей Амур-баясхуланту и Дамба-Дорчжи к выдающимся ансамблям типа сумэ следует отнести монастырь-усыпальницу Гунжин-сумэ (Храм принцессы, рис. 14), дворцовый комплекс Ногон-орго (Зеленый дворец) и монастырь Чойчжин-Ламайн-сумэ (рис. 15).

---

Жилище. К XVI в. почти единственным видом жилища монголов стала сборно-разборная юрта, состоявшая из деревянного решетчатого каркаса и войлочного покрытия (рис. 16,1). Юрта в принципе осталась такой же, как в XIII в. Появились только складные решетки стены — так называемые ханы, т. е. отдельные элементы решетки, деревянные планки которых скреплены в местах пересечений сыромятными ремешками.

16. Жилище монголов: 1 — каркас современной юрты монголов. На земле куски юртового войлока, XX в.; 2 — монгольские палатки (майханы)

Жилая юрта Абатай-хана (Барун-орго, т. е. Западный дворец) — это образец монгольской княжеской юрты XVI в., сохранившийся до нашего времени. Она вмещала до 300 человек. Внук Абатай-хана Ундур-геген освятил ее в храм. С тех пор она кочевала всегда с монастырем Да-хуре (Ур-га), а в Эрдени-дзу долго сохранялся ее «сури», т. е. пол.

Судя по юрте Абатай-хана, юрта монголов за период с XVI по XX в. изменилась мало [Хотя размеры юрты Абатай-хана значительно превышали габариты обычной жилой юрты монголов, конструктивные принципы ее оставались неизменными.]. Каркас стен юрты состоит из раздвижных решеток «хан» и дверной коробки, а каркас кровли — из верхнего круга «тон» и стрел «уни». Размер юрты определяется количеством хан в ней. Наиболее распространены четырех- и шестиханные юрты.

Тон юрты выполняется в виде массивного деревянного обруча с несколькими выгнутыми перекладинами. По внешнему периметру тона имеются выдолбленные гнезда для уни — прямых палок, один конец которых слегка заострен, а на другом имеется веревочная петля.

У четырехханной юрты обычно бывает 60 стрел (уни), а диаметр тона немного больше метра. Тон обычно выполняют из березы, планки ханов — из ивняка или вербы, а соединяющие их ремешки — из верблюжьей кожи.

В местностях, где возможны большие нагрузки на крышу юрты от снега или сильного ветра, а также в юртах больших размеров (восьмиханные и больше), тон внутри юрты поддерживается дополнительно двумя-тремя деревянными стойками («бакан»), имеющими в верхней части своеобразную капитель простейшего очертания.

В старину дверь монгольской юрты выполнялась в виде войлочной занавески, из двух слоев войлока, простеганного нитками. В северных районах Монголии обе двери юрты выполняются из дерева, но чаще всего наружная бывает однопольная, а внутренняя — двухпольная. 

Ханы юрты, как правило, не окрашивают, но уни, тон и поддерживающие стойки красят масляной краской ярко красного цвета. Верхние концы стрел часто окрашивают в зеленый цвет, двери — в красный. Капитель стойки и наружная поверхность однопольной двери украшаются иногда монгольским орнаментом.

В XX в. войлочное покрытие в богатых юртах стали покрывать белой материей, украшенной аппликациями национального орнамента.

Юрта не имеет окон и свет попадает внутрь лишь через тон, а летом и через дверь. На ночь или во время непогоды тон закрывается с помощью квадратного куска войлока «орке», для чего к последнему привязана особая веревка.

В городах юрты почти всегда устанавливаются на деревянный пол круглого очертания и несколько большего диаметра, чем юрта, из досок толщиной 5—8 см, уложенных прямо на землю или по деревянным коротышам.

Средние размеры юрты: диаметр 4—5 м, высота по центру, около 3 м, вес 200—250 кг. Два человека могут установить четырехханную юрту за 2 ч.

Во время дальних поездок с караванами монголы живут в палатках — «майхан». Майханы больших размеров устанавливаются для гостей во время народных праздников (рис. 16, 2).

Нередко снаружи палатки украшены национальным орнаментом («алхан-хэ», «уль- зи» и Др.), сделанным в виде аппликации.

---

Пути развития монгольской архитектуры. Развитие монгольской архитектуры в Халхе (т. е. на территории Монгольской Народной Республики) связано с распространением в этой стране в XVI в. ламаизма (рис. 17).

Широкое строительство культовых сооружений в то время упиралось в низкий уровень строительной техники. Северные монголы в ту пору не имели понятия о строительстве каких-либо иных сооружений, кроме жилых юрт.

17. Развитие монгольской национальной архитектуры. Схема автора: 1 — жилая юрта монголов; 2 — ханские юрты больших размеров и юрты-храмы; 3 — юртообразная постройка с мягким покрытием и решеткой в заполнении фахверка; 4 — юртообразная постройка с жестким покрытием и дощатым заполнением фахверка; 5 — квадратная в плане постройка с комбинированным покрытием; 6 — постройки типа «цокчин» большой вместимости

В этом отношении южные монголы стояли на более высоком уровне, так как, находясь в непосредственной близости от Китая, могли заимствовать традиции китайского зодчества. Туметские монголы уже в XVI в. возводили в Куку-Хото буддийские храмы по китайским образцам.

Феодалы Халхи стали создавать домашние молельни в своих юртах. Впервые в такую молельню была обращена большая ханская юрта Абатай-хана.

Только через восемь лет после принятия буддийской веры Абатай-хан в 1585 г. смог, наконец, приступить к строительству первых храмов в Халхе. На развалинах бывшей столицы Чингис-ханидов Каракорума Абатай-хан возвел в архитёктурных формах Китая храмы Трех цзу, положившие начало монастырю Эрдени-цзу. Это строительство, законченное в один год, было сопряжено с огромными трудностями. За тысячу километров из Куку-Хото везли строительные материалы: кирпич, черепицу, краски и т. п. Бурханы (скульптуры богов) были, видимо, также вывезены из Южной Монголии. Все это стоило огромных средств, не считая содержания туметских мастеров, художников и скульпторов.

Кочевое население не могло долго находиться в зоне неподвижного монастыря, так как приезжающие в большом количестве паломники быстро опустошали своими стадами окружающие монастырь пастбища и создавали для вновь прибывших скотоводов своеобразную «мертвую зону».

Выход из создавшегося положения был один: строить кочующие вслед за населением монастыри с храмами, размещенными в обычных юртах.

Особое положение было у кочующих монастырей в Центральной и Восточной Халхе, где в плодородных речных долинах Орхона, Толы и Керулена находилось сравнительно густое население, кочующее с многочисленными стадами. Такие монастыри имели огромные доходы, а количество лам в них быстро увеличивалось. Поэтому создавалась необходимость увеличить вместимость кочевых храмов.

Первым шагом по пути образования юртообразного здания было видоизменение конструкции стены.

18. Конструктивные элементы монгольских построек: 1 — юртообразное здание: а — разрез и план; б — детали каркаса юртообразных построек. Обмеры автора; 2 — конструкции фахверковых стен зданий монгольской архитектуры. Обмеры автора: а — решетка в верхней трети стенового блока; б — решетка (занимает две трети по высоте блока); в — то же, с ребром жесткости; г — сплошное заполнение из досок с ребрами жесткости; д — решетка из вертикальных брусков в верхней трети блока; е — блок с решеткой в верхней трети и ребром жесткости

Для усиления стен был использован принцип разборного фахверка с каркасом из деревянных брусьев и заполнением в виде деревянной решетки, напоминающей обычные юртовые ханы, но из брусков большего сечения. Фахверковая стена позволила значительно увеличить диаметр юртообразного здания, вследствие чего стрелы кровли выполнялись уже не из палок, как в юрте, а из жердей диаметром 8—10 см. Тон соответственно увеличивается, а следовательно, утяжеляется. Поэтому для поддержания его устанавливали деревянные колонны, которые вкапывали в землю (рис. 18).

Летом решетчатые стены и кровля из жердей юртообразных построек покрывались материей, а зимой — войлоком. Деревянные части зданий выполнялись из хвойных пород, в основном из лиственницы, широко распространенной в Северной Монголии.

В 1647 г. был построен храм Цаган-хуре (Белый храм) в монастыре Барун-хуре на берегах Сарайн-гола в Хангае. Для истории монгольской архитектуры храмы Барун-хуре представляют интерес как образцы первых кочевых храмов.

В начале XVII в. отмечается быстрое конструктивное усовершенствование круглых в плане юртообразных зданий, достигающих 20—30 м в диаметре. В связи с этим растут и сечения элементов каркаса фахверковой стены, а заполнение фахверка делается более жестким, т. е. сплошным из досок. Такая дощатая стена уже не требовала закрытия ее войлоком или материей (рис. 18, 2).

Происходит значительное улучшение конструкции крыши — появляется деревоплита, самонесущая кровля, т. е. не требующая обрешетки.

19. Здания монгольской архитектуры (по материалам М.И. Кондратьевой): 1 — различные формы жестких рам: а — жесткие рамы юртообразных построек; б — жесткие рамы квадратных в плане зданий; 2 — различные формы тонов: а — в юртообразных постройках; б — в квадратных постройках; 7 — в юртообразных храмах большой вместимости

При больших диаметрах юртообразных зданий кроме колонн, поддерживающих тон, приходилось делать еще промежуточные опоры и для кровли. Основание колонн закапывали настолько, чтобы колонна могла самостоятельно стоять в момент монтажа, т. е. до того, как на нее положат обвязку. Жесткость от горизонтальных усилий, возникающих при ветровой нагрузке на кровлю больших зданий, достигалась путем устройства горизонтальной рамы жесткости из массивных бревен, которая укладывалась на центральную группу колонн (рис. 19, 1). На нее опирались стойки, поддерживающие тон (рис. 19, 2).

Стены юртообразных зданий большого размера ставились на своеобразный сборный цоколь из каменных плит или из деревянных брусьев.

Трудоемкость изготовления криволинейных брусьев обвязки привела к созданию построек с обвязкой из прямых брусьев, в результате чего юртообразные здания стали представлять в плане многоугольник.

Сложность разбивки таких зданий на земле перед сборкой, трудоемкость изготовления и монтажа пирамидообразной крыши заставили искать дальнейшего упрощения юртообразных построек.

Квадратные постройки, повторяя все основные принципы юртообразных храмов (фахверковые стены, кровлю из деревоплиты или с мягким покрытием, рамы жесткости и т. д.), были значительно проще. Крыша таких построек в виде четырехгранной пирамиды не вызывала каких-либо трудностей при возведении. Характерно, что монголы не признавали двускатной кровли с фронтоном, хотя хорошо были знакомы с этой формой крыши по китайским постройкам в Монголии.

Монгольские четырехугольные постройки всегда были квадратными, в то время как постройки, возведенные в Монголии по китайским традициям, почти всегда представляли в плане вытянутый прямоугольник.

Максимальные размеры квадратных построек все же не превышали 20x20 м. При дальнейшем увеличении размеров квадратных зданий их крыша, имеющая уклон 30°, становилась настолько высокой и испытывала такие большие ветровые нагрузки, что требовала особых конструктивных решений.

В середине XVII столетия квадратные в плане постройки уже получили широкое распространение. Юртообразные и квадратные храмы, вмещающие до 800—1100 человек, удовлетворяли полностью нужды небольших и средних кочующих монастырей, а также отдельных аймаков в больших монастырях. Однако еще не было создано таких храмов, которые могли бы быть сборными и вмещать сразу всех лам из всех аймаков больших обителей. Особенно в этом нуждался крупнейший монастырь Халхи Да-хуре (Урга).

20. Улан-Батор. Монастырь Да-хуре. Аймачный храм, 1651 г. Входной портик позднейшего времени. Не сохранился	21. Монастырь Цзун-хуре, 1761 г. Цокчин. С правой стороны помост на столбах Бурейн-шата

В 1651 г. в Да-хуре существовало семь аймачных юртообразных .храмов (рис. 20).

В 1654 г. в Да-хуре был построен Цокчин (соборный храм), который стал крупнейшим сооружением монгольской архитектуры. Он представлял собой громадную сборно-разборную постройку, квадратную в плане, вмещавшую до 2,5 тыс. человек. Первоначально размеры этого храма равнялись 42x42 м, но потом он был расширен до 51x51 м путем пристройки крытой галереи шириной 9 м. Крыша храма после этого приобрела сложное очертание и представляла как бы две замкнутых складки, размещенных вокруг центрального, несколько приподнятого объема, имеющего четырехскатную кровлю. Такое перекрытие не ограничивало размеры храма.

Кровля Цокчина имела внутренние водостоки, но особых устройств для отвода воды не существовало, так как осадки в Монголии незначительны, а грунт быстро поглощает поверхностную воду. Цокчин, подобно другим монгольским постройкам, не имел чердака, поэтому форма его кровли придавала своеобразие внутреннему объему.

Каркас стен был выполнен из брусьев размером 22x22 см, а заполнением служили вертикально поставленные доски. Крыша поддерживалась 108 колоннами круглого сечения. Зимнее покрытие было из войлока, летнее — из белой материи с орнаментом «эрихе». Оба покрытия укреплялись по обрешетке из жердей диаметром 8—12 см.

Интерьер освещался через четыре небольших окна, прорезанных в крыше. Почти все помещение занимали низкие скамьи, на которых сидели ламы во время богослужения. У северной стены храма размещалось «седалище гегена». По бокам от него стояли бурханы.

Внешне Цокчин напоминал гигантский шатер. Впоследствии во многих монгольских монастырях возводились соборные храмы по типу Цокчина в Дахуре, но они все же не достигали его размеров. Цокчин в Дахуре был вершиной монгольского зодчества и по праву может быть назван замечательным памятником монгольской национальной архитектуры. После создания этой постройки в течение последующих двух с половиной веков наблюдается только процесс усовершенствования архитектурных и конструктивных решений. Декор фасадов обогащается живописным орнаментом и скульптурой. Развитие архитектуры Цокчина в Дахуре привело к созданию замечательной постройки Цокчина в монастыре Цзун-хуре на р. Керулене.

Цокчин в Цзун-хуре (рис. 21) построен в 1761 г. Однако в архитектуре нового Цокчина мы встречаем более совершенные конструктивные решения и дальнейшее улучшение пропорций. В целом постройка, несмотря на поразительную простоту своих форм, полна изящества. Кровля этого храма выполнена из деревоплиты и окрашена в белый цвет с темно-красным обрамлением по контуру.

Начиная с половины XVII в. в Халхе создается ряд законченных ансамблей, целиком выполненных в национальных формах Монголии (монастыри Барун-хуре, Да-хуре, Цзун-хуре и др.), хотя к этому времени китайские и тибетские традиции уже получили распространение в Северной Монголии.

Кочующие монастыри, сыграв ведущую роль в становлении архитектуры второй половины XVI и XVII вв., постепенно, на протяжении XVIII столетия, стали оседать. В районах с редким населением они сохранялись еще очень долго. Монголы и в оседлых монастырях продолжали возводить храмы сборно-разборной конструкции.

	22. Улан-Батор. Монастырь Гандан. Цокчин, 1838 г. Общий вид (фотография 1946 г.), разрез (обмер автора) — справа пунктиром показана схема возможного расширения храма, план (обмер автора), деталь стены

Строительство юртообразных — круглых в плане зданий и зданий типа Цокчин — продолжалось и на протяжении последующих столетий. Так, например, в 1838 г. в Гандане (Улан-Баторе) были построены два здания типа Цокчин. Деревянный каркас одного храма с размерами в плане 30X30 м существует до настоящего времени (рис. 22). Фахверковые стены имели смешанное заполнение (решетка и доски) и устанавливались на цоколе из серого гранита. Кровля — мягкая, по жердям, поддерживалась 64 колоннами.

Так как здание представляло собой своего рода лекционный зал буддийского учебного заведения, зодчие предусмотрели хорошее освещение его интерьера. Свет проникал через сплошную ленту окон в стене. Цокчин в Гандане — образец редких в старой Монголии построек, сооруженных специально для учебных целей буддистов.

Постройки монгольской архитектуры, как правило, одноэтажные. Композиция их фасадов такова, что главенствующая роль принадлежит крыше, которая по своему объему доминирует в общем облике здания.

23. Схемы планов храмовых зданий монгольской и монголо-китайской архитектуры (по материалам М.И. Кондратьевой и автора)

Аймачные храмы некоторых монгольских монастырей в плане представляли собой сочетание двух окружностей, или двух квадратов, или окружности и квадрата. У некоторых аймачных храмов второй объем выполнялся в виде позднейшей китайской деревянной пристройки в форме вытянутого прямоугольника (рис. 23).

Круглые и квадратные в плане постройки небольших размеров строились иногда в северных районах Халхи (в монастыре Гандан на р. Тэс, в Аршан-дугуне на р. Иро и др.) с бревенчатыми стенами.

Фахверковые стены обычно красили в два цвета. Каркас (обвязки и стойки) всегда окрашивали масляной краской в темно-красный цвет, дощатое заполнение — чаще всего в белый цвет известковой побелкой, а в богатых храмах — масляной краской. Реже встречалась желтая и темно-красная окраска заполнения. Заполнение в виде решетки и оконные решетки обычно окрашивались масляной темно-красной краской.

Уклон крыш в различных постройках колеблется от 25 до 40°. Покрытие крыши применялось трех видов: мягкое (или сменное), жесткое (или постоянное) и комбинированное. Мягкое покрытие, наиболее древнее, состояло из несущей обрешетки и собственно покрытия: зимой из войлока, летом из бумажной материи.

К недостаткам мягкого покрытия следует отнести короткий срок его службы (3—4 года) и весьма непривлекательный вид крыши к концу этого срока. Кроме того, она не имела выносного карниза и во время дождей вода стекала по стенам. Сменное покрытие было удобно лишь летом, обеспечивая хорошую вентиляцию храма.

Жесткое покрытие было, наоборот, постоянным и представляло собой довольно совершенную конструкцию в виде деревоплиты. Последняя выполнялась из досок толщиной 8—10 см (обычно сосновых) и шириной 10—12 см, которые в продольном направлении плотно соединялись на шпонках. В конусообразных крышах доски деревоплиты имели переменную ширину.

Годовые слои древесины смежных досок были направлены в разные стороны. Этим достигалась незначительная деформация всей плиты от переменной влажности. Очень тщательная подгонка реек давала возможность такому покрытию работать как монолитной плите.

Основное преимущество деревоплиты как покрытия — относительно долгий срок службы и хорошая защита здания от холода и дождя. Плита позволяла делать свес кровли (обычно от 40 до 60 см) и этим обеспечить хороший отвод воды от стен.

24. Улан-Батор. Монастырь Да-хуре: 1 — юртообразный храм, XVII в. На крыше орнамент «халцза»; 2 — чжалцан — знак победителя

Конусообразные кровли круглых построек украшались особым рисунком «халцза», который наносился красной краской по белому или желтому полю (рис. 24, 1).

Пирамидальные крыши и крыши построек типа Цокчин украшались орнаментом, который у ламаистов получил название «эрихе» (четки) или «толи» (зеркало) [По буддийской символике в зеркале отражаются как добрые, так и дурные деяния каждого человека.]  и состоял из трех полос: двух черных и красной между ними. На черных лентах повторялся рисунок из белых или желтых кругов.

На крышах ламаистских храмов иногда размещались скульптурные украшения, связанные с буддийской символикой и устанавливаемые согласно канонам только в определенном месте. Главнейшие из них ганчжир, чжалцаны и хурдэ. Танчжир («полный сокровищ») — это сосуд с вытянутым горлом и закругленной вершиной. Он делался чаще всего из листовой золоченой меди и устанавливался в самой верхней точке крыши.

Чжалцан, т. е. «знак победителя», представляет собой полый цилиндр, сделанный из золоченой меди и надетый в вертикальном положении на древко (рис. 24,2) или из разноцветной ткани (желтой, красной и синей).

Над входом в храм устанавливали позолоченное изваяние «хурдэ» — восьмирадиусное колесо, на которое, подняв свои головы, смотрят две стоящие на коленях газели.

На храмах иногда еще устанавливали своеобразные медальоны с тибетскими надписями, по своей форме напоминающие лист лотоса.

25. Юртообразный храм. Интерьер. На первом плане буддийский алтарь. Видны рама жесткости и тон	26. Улан-Батор. Монастырь Да-хуре. Храм Чжидар-аймака; XVIII в. План (обмер автора). Оригинальное расположение колонн

Поддерживающая часть крыши состояла из колонн, обвязок, жесткой рамы и тона с короткими стойками (рис. 25). В простейших постройках небольшого размера тон непосредственно укладывался на четыре колонны. В круглых зданиях колонны располагались по окружностям, в квадратных зданиях и храмах типа Цокчин — чаще всего по квадрату. Но встречалось и иное расположение колонн (рис. 26).

Обычно колонны в сечении были круглыми с диаметром от 16 до 32 см и многогранные. Вместо капителей по колоннам всегда укладывались подбалки.

Жесткие рамы делали в форме круга или квадрата. Массивные элементы жестких рам были прямоугольного сечения и достигали размера 40x40 см и даже больше. Мелкие постройки не имели жестких рам, а в храмах типа Цокчин рамы заменялись центральным объемом, который, имея наверху фахверковые стенки, обладал достаточной жесткостью.

Монгольское зодчество — продукт творческих сил монгольского народа и в своем развитии опиралось на его многовековые традиции.

В монгольских сооружениях все, начиная от общего композиционного решения и кончая мелкой деталью, отражает национальный быт старой Монголии с ее кочевым хозяйством. Внешние формы построек напоминают жилища монголов: юрту или шатер. Буддийские каноны не в силах были побороть эту форму. Несмотря на многочисленные атрибуты ламаизма, которые украшали монгольские постройки, сквозь них всюду видна народная форма юрты.

Вся структура сооружений монгольского зодчества подчинена сборности и удобству транспортировки. Поэтому были созданы особые сборно-разборные конструкции, отдельные элементы которых, в целях транспортабельности имели ограниченные габариты и вес. Отсюда основной и почти единственный материал строительства — дерево, если не считать войлока и ткани.

Монгольские постройки очень устойчивы и хорошо выдерживают ураганные ветры. Их объемное решение предусматривает хорошо обтекаемую форму. Прототип этих сооружений — жилая юрта — также имеет эти замечательные качества: большую устойчивость при ничтожном весе.

Экономичность — характерная черта монгольских построек. Разрешив ряд сложнейших проблем и в первую очередь проблему сборности, монгольские зодчие обошлись без применения металла и не знали стекла.

Невысокий технический уровень в решении отдельных вопросов строительства привел, например, к большим теплопотерям зданий, вызванным низким теплоизоляционным качеством стен и наличием холодных полов, неудовлетворительной освещенности зимой, так как не было остекления, слабой огнестойкости сооружений и т. д.

В связи с образованием неподвижных (стационарных) монастырей в XVIII в. большое распространение стали получать каменные постройки, возводимые в традициях Китая и Тибета.

В Халхе было построено значительное количество зданий, выполненных в архитектурных традициях Китая. Тибетских построек в Северной Монголии насчитывалось меньше, что можно объяснить трудностью их возведения. Массивные каменные стены, плоские, особой конструкции кровли и тяжелые перекрытия усложняли строительство тибетских храмов.

Архитектурные традиции Китая были использованы как в гражданских, так и в культовых постройках старой Монголии. Наиболее скромные гражданские постройки имели «хашанные» стены из вертикально поставленных неошкуренных бревен лиственницы, на которые с двух сторон наносили толстый слой глины, перемешанной с рубленой соломой. Односкатная или двускатная крыша также покрывалась толстым слоем глины. Стены домов более зажиточных владельцев возводили из сырцового или обожженного кирпича, а крышу — из серой черепицы.

Культовые постройки, возводимые в Монголии по традициям Китая, можно подразделить на две категории. Одни представляют собой прямоугольную в плане постройку, перекрытую двускатной кровлей. По всей длине главного фасада всегда устраивается галерея, торцы которой замыкаются продолжением боковых стен храма. Стены выкладывались из кирпича с особой тщательностью и иногда штукатурились. Кровля со стороны галереи поддерживается деревянными колоннами круглого сечения с капителями в виде ложной подбалки. Дверь и оконные проемы обычно размещаются на стене главного фасада с переплетами очень тонкой работы. Вместо остекления применялась промасленная бумага.

Крыша обычно покрывалась серой, реже цветной черепицей. По всей длине конька подымалось высокое ребро, украшенное, как и ребра скатов, декоративными керамическими деталями символического характера (китайского происхождения). В целом подобные храмы, несмотря на кажущуюся простоту своих форм, были полны изящества и сдержанной красоты.

Другие культовые постройки с китайской крышей сложной формы имели план в виде вытянутого прямоугольника, квадрата или многоугольника и выполнялись как правило из кирпича или дерева. Крыша в богатых храмах всегда делалась из зеленой, желтой или коричневой черепицы, покрытой глазурью. В бедных храмах применяли деревянную кровлю, но обязательно с подделкой под черепицу.

Некоторые монастыри в Халхе сооружались на средства китайских императоров и поэтому носили название императорских. Ограда таких монастырей красилась в розовый цвет по слою штукатурки, а кровля храмов делалась из глазурованной черепицы желтого или коричневого цвета.

27. Район Улан-Батора. Монастырь Дамба-Дорчжи. Сторожевая башня. Крыша, 1765 г.

Китайские постройки с кровлей сложной формы и сложным карнизом с традиционными кронштейнами типа доугун выглядели очень эффектно (рис. 27). Деревянные элементы фасадов и интерьера покрывались многоцветной росписью и лаком.

Культовые сооружения Халхи, выполненные в архитектурных традициях Китая, возводились почти всегда в виде законченных, отдельно стоящих ансамблей. Храмы, стоящие на главной оси (север — юг), сооружались с крышами сложной формы, а боковые постройки — с кровлей простейшего очертания.

Среди памятников, построенных в традициях Китая, особенно выделяются древнейшие храмы Гурбан-цзу монастыря Эрдени-цзу, построенные в 1586 г. и существующие до настоящего времени. Они имеют сравнительно редкую в китайском зодчестве композицию фасадов и перекрыты двухъярусной крышей.

Соборный храм в монастыре Амур-баяс-хуланту на р. Ибэн-гол построен в 1728—1735 гг. и сохранился до настоящего времени. По бокам от соборного храма располагаются в четком ритме небольшие здания с крышами простейшей формы.

К числу интересных памятников в формах китайской архитектуры принадлежит Гунжин-сумэ (Храм принцессы) в Хэнтейских горах. Храмы этого комплекса возведены во второй половине XVIII в. Почти все здания представляют собой китайские постройки с простейшей крышей. Исключение составляет так называемая Ту-пунай-сумэ (Часовня над императорским камнем) — шестиугольная в плане постройка с крышей красивого очертания. «Императорский» камень в виде стеллы с изложением истории возведения гробницы покоится на спине белой мраморной черепахи. Все постройки выполнены в серой гамме (из серого кирпича и серой черепицы).

Построенный в 1832 г. Улан-Баторе дворцовый комплекс Ногон-орго (Зеленый дворец) служил резиденцией восьмого богдо-гегена, а ныне является музеем. Среди построек этого ансамбля особый интерес представляют так называемые Богдойн-халга (Святые ворота), архитектура которых достигает предела пышности (см. рис. 5,5).

К югу от Святых ворот размещаются триумфальные ворота Ян-пай и так называемый Пайлур — каменная стена с китайским карнизом и рельефным панно на буддийскую тему.

28. Улан-Батор. Дворец Ногон-орго. 1 — боковая постройка (1832 г.); 2 — Ян-пай (1832 г.); 3 — боковые ворота; 4 — каменный лев

Ансамбль Ногон-орго — замечательный образец дворцовой архитектуры в китайских традициях (рис. 28).

Триумфальные ворота Ян-пай, построенные в 1883 г.в Да-хуре (Улан-Батор), размещались посреди огромной площади монастыря Да-хуре, на главной ее оси. По своей форме они очень похожи на Ян-пай в Ногон-Орго, но отличались большими размерами и более тонким рисунком своих деталей, некоторые из которых представляли подлинно деревянное кружево.

Композиция ворот очень эффектна. Вся постройка кажется парящей в воздухе благодаря тому, что поддерживающие крышу столбы по сравнению с массой кровли очень тонки. Оригинальная конструкция триумфальных ворот, несмотря на большую вспарушенность крыши, выдерживала значительные ветровые нагрузки.

29. Улан-Батор. Чойч-жин-Ламайн-сумэ, 1904—1908 гг. 1 — Ян-пай из гранита; 2 — главный храм (Гол-сумэ), резная деревянная капитель

К той же группе построек в китайских традициях относится и ансамбль Чойч-жин-Ламайн-сумэ в Улан-Баторе (рис. 29), воздвигнутый в 1904—1908 гг. (ныне музей). На пайлуре этого ансамбля мы находим прекрасные барельефы. Триумфальные ворота Ян-пай (к сожалению, не сохранившиеся) были выполнены из светлого гранита, но имитировали дерево (единственные ворота в Монголии такого рода).

Святые ворота и сторожевые башни ансамбля были окрашены в различные цвета (красный, желтый, белый).

Главный храм (Гол-сумэ) состоит из нескольких объемов и отличается изящными деталями. Особенно хороши капители с драконами (рис. 29, 2) у передающие все великолепие старинного китайского искусства. Ограждение входного портика выполнено из серого гранита с барельефами животных тоже превосходной работы.

Боковые храмы не менее интересны, чем главный. Один из них, так называемый докшидный-сумэ, т. е. храм, посвященный «гению-хранителю монастыря», представляет собой восьмигранную в плане постройку с двухъярусной крышей. Верхняя часть его стен окрашена красной краской, а нижняя — желтой. Внутри находятся изумительные барельефы, расположенные по стенам храма. Архитектура этой постройки привлекает внимание. Монастырь Чойчжин-Ламайн-сумэ — редкий по красоте ансамбль.

Постройки тибетской архитектуры стали появляться в Монголии, видимо, не раньше середины XVII столетия. Они обладали рядом характерных особенностей.

Главные (южные) фасады прямоугольных или квадратных в плане построек обычно компоновались по определенной установившейся схеме: по длине они членились на три части симметрично центральной оси фасада. Членение подчеркивалось изменением рельефа стены. Чаще всего средняя часть южного фасада западала. Внешняя поверхность наружных стен наклонна, что придает зданиям особую монументальность. Композиция фасадов проста и в то же время полна величия и строгости. Белые стены двух- или трехэтажных зданий завершались черной полосой карниза, украшенного золочеными медальонами. Редко расставленные окна имели вытянутую по высоте форму, перекрывались тяжелыми сандриками и обрамлялись рисованными по стене наличниками черного цвета. Портал входа поддерживался толстыми темно-красными деревянными колоннами.

Если в монгольской архитектуре основным материалом стен является дерево, в китайской — кирпич, то для тибетской архитектуры характерны каменные стены. Кладка стен во многом напоминает бутовую кладку, хотя встречаются стены с правильной перевязкой камней и настоящая циклопическая кладка. С XVII в. многие тибетские храмы возводились со стенами из кирпича. Снаружи каменные или кирпичные стены несколько раз белили густым раствором извести.

30. Монастырские комплексы: 1 — Долина Орхона, монастырь Эрдени-цзу, храм; 2 — монастырь Ихэ-Тамир, храм. Видны консоли водосточных желобов
31. Река Хурху. Монастырь Бревен-хит, Ихэ-дугун (Великий храм), 1654 г.	32. Тибетские традиции в архитектуре храмов: 1 — монастырь Эрдени-цзу. Дворец Лабран, XVIII в. Фрагмент фасада. Видны «чжалцаны», «хурдэ» и тибетские медальоны в виде листьев лотоса; 2 — монастырь Дамба-Дорчжи, 1765 г. Капитель храма тибетской архитектуры; 3 — Хангай, монастырь Цзаин-хуре. Храм тибетской архитектуры (первая половина XVIII в.)

Для таких зданий характерна плоская крыша с водосточными желобами в виде консолей большого вылета (рис. 30, 2).

Один из первых тибетских храмов в Монголии — Ихэ-дугун («Великий храм») в монастыре Бревен-хит на р. Хурху (правый приток Онона) — построен в 1654 г. (рис. 31).

Образцом тибетской дворцовой трехэтажной постройки служит Лабран (Дворец Хутухты) в Эрдени-цзу (рис. 32,1), возведенный в XVIII в. и существующий поныне. Лабран несомненно является подлинным произведением искусства и одной из самых красивых построек тибетского зодчества в Монголии.

Среди других замечательных построек в традициях Тибета выделяется Чулун-дацан (Каменный храм) в монастыре Маньчжушри-хит, построенный в 1733 г. Его каменные стены выложены циклопической кладкой и побелены. Храм стоит на фоне скалы и его суровая архитектура хорошо увязывается с дикой природой южного склона Богдо-улы.

Сооруженный в XVIII в. Гол-сумэ (Главный храм) в Манчжушри-хите служит примером деревянного храма. Его стены были выполнены из брусьев и снаружи выбелены известью. Храм стоял на искусственной террасе из камня. Надстройки с китайскими крышами — позднейшего происхождения (см. рис. 9,1).

Один из самых больших и монументальных тибетских храмов в Монголии — Гушик-дацан в Цзаин-хуре (Хангай, р. Урту-Тамир), возведенный в первой половине XVIII столетия.

33. Улан-Батор. Дворец Цаган-сумэ, 1840 г. Общий вид. а — план первого этажа; 6 — план второго этажа

34. Образование архитектурных стилей в Монголии. Схема автора: 1 — постройки китайской архитектуры с крышей простейшей формы; 2 — постройки монгольской национальной архитектуры; 3 — постройки тибетской архитектуры; 4 — постройки китайской архитектуры с кровлей сложного очертания; 5 — ранняя монголо-китайская архитектура; 6 — тибето-китайская архитектура; 7 — позднейшая монголо-китайская архитектура; 8 — тибето-монгольская архитектура

До настоящего времени сохранилось главное здание дворцового ансамбля Цаган-сумэ (Улан-Батор, рис. 33), построенное в 1840 г. и представляющее собой двухэтажную постройку с необычайной композицией фасадов. Китайская беседка на плоской кровле сооружена позднее. Стены выложены из серого кирпича и с фасадов густо побелены известью.

Междуэтажное перекрытие, характерное для тибетского зодчества, выполнено из брусьев 13x13 см, уложенных очень часто.

Потолки внутренних помещений покрыты тончайшей росписью.

Рядом с главным зданием стоят два небольших домика также в тибетском стиле. Ансамбль Цаган-сумэ был летней резиденцией богдо-гегена.

Нередко в районе монастырей, построенных в традициях Тибета, находятся интерес¬ные наскальные рельефы. 

Монголия в силу исторических условий оказалась страной, где наряду с совершенно самостоятельным развитием национального зодчества получила развитие оригинальная «смешанная» архитектура, которая была продуктом сосуществования в непосредственном соприкосновении культур народов Китая, Монголии и Тибета (рис. 34).

Наиболее старые монголо-китайские постройки появились после принятия Халхи в подданство маньчжурской династии (1691 г.). Первые из них возникли среди аймачных храмов крупнейшего кочевого монастыря Халхи Да-хуре.

Высшее духовенство ламаистской церкви Монголии старалось проявить свои верноподданические чувства, что нашло выражение в украшении храмов элементами китайского зодчества. Взяв за основу монгольский сборно-разборный квадратный в плане храм, ламы срезали верхнюю часть его крыши и на образовавшейся таким образом квадратной площадке сооружали небольшой (сравнительно с храмом) объем, перекрытый китайской крышей, так называемый «гонхон». Эта квадратная надстройка также была сборно-разборной. Распространенная в китайских храмах черепичная кровля, конечно, не могла применяться в кочевых храмах и поэтому была талантливо имитирована из дерева. Позже (начиная с XIX в.) под черепицу стали имитировать и металл, чаще всего листы золоченой меди.

Постройки ранней монголо-китайской архитектуры четко делятся на две части: верхнюю (китайскую) и нижнюю (монгольскую). В дальнейшем четкое деление храма на две разностильные части постепенно стиралось. Стены монгольского типа (сборный фахверк) сочетались с оконными проемами китайской формы. Фахверковые стены иногда штукатурили, но рисунок фахверка оставался выявленным, так как раствор штукатурки наносился только на заполнение фахверка. Монгольская шатровая крыша из деревоплиты имела ребра чуть загнутые вверх, что характерно для китайской архитектуры. Такие постройки располагались в монастырях Мурэн-хуре на р. Дэльгэр-Му-рэн и Ван-Хуре (Дайчин-ван) по среднему течению Орхона.

35. Улан-Батор. Храмы монголо-китайской архитектуры: 1 — монастырь Да-хуре, храм, XVIII в. Китайский портик позднейшего времени; 2 — монастырь Гандан, храм Трех субурганов. Гонхон (стены и крыша) облицован золоченой медью (год постройки не установлен)

Характерными памятниками монголо-китайской архитектуры являются храмы в Да-хуре (рис. 35,1).

Архитектура храма Трех субурганов в Гандане (Улан-Батор рис. 35, 2) характерна гонхоном, облицованным золоченой медью.

После того как в Халхе было освоено строительство каменных зданий и постройки, выполненные в традициях Китая и Тибета, уже получили широкое распространение, стали появляться храмы оригинальной тибето-китайской архитектуры. Композиция таких храмов целиком построена на контрастах.

Объемное решение представляло собой сочетание по высоте двух объемов: нижнего, выполненного в архитектурных традициях Тибета, и верхнего — в традициях китайской архитектуры. Разграничение этих объемов было очень четким.

На монументальном белом постаменте (тибетская часть) покоилась легкая нарядная деревянная надстройка с китайской крышей. Стены надстройки окрашивались обычно в красно-коричневые тона, а крыша могла быть красной, зеленой или золотой. Стены тибетской половины храма выполнялись чаще из кирпича, который потом покрывался слоем густой побелки. Таким образом, контраст существовал в объемном решении, цвете, фактуре и материалах. Храмы тибето-китайской архитектуры чрезвычайно эффектны, в силу чего и получили большое распространение в Северной Монголии.

Первые храмы тибето-китайской архитектуры появились в Халхе не раньше начала XVIII столетия, но вскоре их можно было встретить почти во всех монгольских монастырях.

Величайшее сооружение буддийского культа в Монголии — храм Мэгджит-Джан-рай-сэг в Гандане (Улан-Батор),посвященный богу-исцелителю Арьябало (1911 — 1913), — существует и поныне (см. рис. 9). Эта постройка очень эффектно и продуманно вкомпонована в городской ансамбль Улан-Батора. Размер постройки в плане (по линии примыкания стен к цоколю) 27,15x27,15 м, высота около 40—42 м.

Внутри храма стояла ныне не существующая колоссальная скульптура бога Арьябало. Бурхан был отлит из меди и позолочен. По стенам храма на особых стеллажах размещались статуи 1000 Будд, каждая высотой примерно 40 см.

Интерьер храма представляет собой одно очень высокое помещение. Потолок поддерживается колоннами, каждый ствол которых выполнен из одного бревна прекрасной мачтовой древесины и окрашен красным лаком.

Художественное и конструктивное решение храма Мэгджит-Джанрай-сэг позволяет считать его выдающимся произведением монгольской архитектуры.

36. Храмы тибето-китайской архитектуры: 1 — Улан-Батор, монастырь Гандан, храм Мэгджит-Джанрай-сэг, 1911 — 1913 гг. Фрагмент портика; 2 — район пустыни Гоби, монастырь Галбайн-Гоби, храм

37. Монастырь Джанжин-Чойрэн, Гол-сумэ. Колоннада портика

К подобным постройкам принадлежит и храм в монастыре Галбайн-Гоби (район Гоби рис. 36, 2). Это красивое здание с оригинальной объемно-пространственной композицией. Год его возведения неизвестен.

К интересным образцам тибето-китайской архитектуры относятся: Цокчин в Цзаин-хуре (Хангай), Чжар-дацан (там же), Гол-сумэ в Джанжин-Чойрэне (рис. 37), Гунгрик-дацан в Цзаин-хуре и ряд храмов тибето-китайской архитектуры в Улан-Баторе.

Среди архитектурных памятников Монголии реже всего встречались храмы тибето-монгольской архитектуры, которые по установившейся традиции возводились над огромными статуями бога Майдари. Впервые такой храм был сооружен в Да-хуре (Урга) в середине XIX в. 

Хотя эти храмы и делились четко на две части: нижнюю — тибетскую и верхнюю — монгольскую, принцип их композиции был совершенно отличен от принципов композиции тибето-китайских построек. Если в тибето-китайском зодчестве все сооружение было пронизано идеей контраста, то здесь, наоборот, все было подчинено единству. На здании тибетской архитектуры располагалось юртообразное завершение, а все вместе взятое представляло композиционно одно целое.

Таким и был храм Майдари в Да-хуре, построенный для огромного бурхана Майдари. В своем окончательном виде здание существовало с середины XIX в. и было разобрано в 1938 г.

Стены нижней тибетской части храма были выполнены из деревянных брусьев и побелены известью. Монгольская надстройка представляла собой юртообразное сооружение, крыша которого была увенчана ганчжиром.

Тибето-монгольский храм послужил прототипом для ряда подобных же сооружений в честь бога Майдари.

38. Храм Майдари-дацан в Онгингольском хошунном хите

39. Развитие форм субурганов. Схема автора: 1 — древнеиндийская ступа — прообраз субургана; 2 — ранняя форма субургана; 3 — переходная форма субургана; 4 — широко распространенная форма субургана

Храм Майдари-дацан в Онгингольском хошунном хите (рис. 38) возведен в начале XX в. Стены нижней части выполнены из кирпича, монгольская надстройка осуществлена из дерева.

Субурганы. В архитектуре Монголии большой интерес представляют так называемые субурганы, — памятники в виде обелисков особой формы. Прототипом субурганов послужили древнеиндийские ступы (рис. 39,1). Наиболее древняя форма их представлена субурганом в Ихэ-Тамире (рис. 40,1).

В Китае и Монголии субурганы встречаются различных размеров и пропорций. Они выполняются из разных материалов, но при этом всегда содержат одни и те же основные элементы.

Крупнейшие субурганы-храмы находятся в Китае в районе Пекина и на территории Тибета. В Монголии субурганы в основном возводились в виде памятников-обелисков и состояли обычно из трех основных частей: пьедестала, дарохранилища и шпиля. Они сооружались или как гробницы святых лам или как памятники в честь священных событий.

В субурганах — памятниках священных событий — в дарохранилище находились статуи богов, свитки с молитвами и т. п.

Каменные и глинобитные субурганы в Монголии чаще всего белили известью. У богатых каменных субурганов шпиль и венчающая эмблема были выполнены из золоченой меди.

К числу наиболее интересных субурганов Монголии принадлежит Боди-субурган (Святой субурган) высотой 10 м в монастыре Эрдени-цзу (рис. 40,2), сооруженный в 1799 г. Он является крупнейшим из монгольских субурганов. Боди-субурган стоит на особом стилобате в окружении нескольких субурганов меньшего размера.

40. Субурганы: 1 — Ихэ-Тамир (время возведения не установлено); 2 — монастырь Эрдени-цзу, Боди-субурган (Святой субурган); 1799 г.; 3 — Улан-Батор, монастырь Гандан, субурган Джорен-Хашар (год постройки не установлен); 4 — одинокий субурган в степи (деталь)

Старейший монгольский монастырь Эрдени-цзу окружен своеобразной стеной, в которой роль башен выполняют возведенные в разное время 92 субургана, поставленные на массивные основания — стилобаты.

Субурган Джорен-Хашар в монастыре Гандан (ныне не существует) был сооружен «в память возрождения Будды в человеческом виде», почему на шейке шпиля было изображено человеческое лицо. Год постройки не определен. Отдельные части его имели необычную, переходную для монгольских субурганов форму, но были очень соразмерны, что позволяет отнести его к замечательным памятникам монгольской архитектуры (рис. 40, 3).

В старой Монголии существовало огромное количество субурганов, большинство которых располагалось около монастырей или отдельно стоящих храмов, но попадались и одинокие субурганы, которые можно было встретить в самых глухих уголках Монголии (рис. 40, 4).

В целом субурганы — это характерные архитектурные памятники старой Монголии.

***

Монгольская национальная архитектура занимает особое место в истории мирового зодчества. Она создана в XIII в. кочевым народом и ее прототипом было народное жилище — юрта. Несомненно сама юрта существовала и до XIII в. Все последующее развитие монгольского зодчества пошло по пути эволюции юрты, а затем юртообразного здания.

Начиная с XVI в. в течение одного столетия монгольские зодчие решили труднейшие задачи по созданию оригинальных сборно-разборных конструкций и тектоничной и образной архитектуры. Даже декор юртообразных храмов содержал в себе не только обязательные мотивы буддийской символики, но и чисто народные орнаменты.

Крупнейшие соборные храмы кочевых монастырей вмещали 2500 человек. Если учесть, что такие храмы выполнялись из сборно-разборных конструкций и только из дерева, можно понять, какие трудности пришлось преодолеть при их создании. И хотя монгольская национальная архитектура того времени в основном создавалась для культовых целей, она несомненно характеризует высокий уровень творчества монгольского народа.