«Бобирнома Расмлари». Миниатюры к «Бабур-наме». Академия наук Узбекской СССР, Музей литературы им. Алишера Навои. Составитель альбома и автор предисловия доктор филологических наук, профессор Хамид Сулейман. Издательство «Фан», Ташкент, 1970 г.

В истории народов Центральной Азии эпоха Тимуридов особо отличается известным развитием социально-экономических отношений, политического строя и культуры [Хронологические границы эпохи Тимуридов определяются началом последней четверти XIV в. и концом первой четверти XVI в.]. Академик АН УзССР И. М. Муминов дает следующую научно объективную оценку роли и места Тимура в истории Средней Азии: «Появление Тимура в Средней Азии из семьи бека барласа Тарагая в кишлаке Ходжа-Ильгара было чистой случайностью. Но именно такая личность была потребностью времени, потребностью эпохи, она была необходима стране, раздробленной между феодальными удельными князьями улуса Чагатая, разрозненной, бесконечно терзаемой беспрерывными нашествиями монгольских ханов и беков Золотой Орды, измученной в течение 150-летнего иноземного господства. Тимур как государственный деятель отражал в известной мере эту потребность создать централизованное, независимое государство в Мавераннахре». [И.М. Муминов, Роль и место Амира Тимура в истории Средней Азии, Ташкент. Изд-во «Фан» УзССР, 1968, стр. 49—50.]

Эпоха Тимуридов, которая отличалась весьма сложными социально-историческими противоречиями и тяжелой эксплуатацией трудового народа, в то же самое время обеспечила такой высокий уровень развития всех областей человеческого знания, какой только мог быть в условиях развитой формы феодальных отношений.

Целая плеяда великих умов народов Средней Азии жила и творила именно в этот период. Всему миру известны имена историков: Шарафиддина Али Язди, Ибн Арабшаха, Мирхонда, Хондамира, Давлетшаха Самарканди; ученых: Улугбека, Али Кушчи, Кази-заде Руми; философов-поэтов: Абдуррахмана Джами, Алишера Навои, Лютфи, Саккаки, Атаи; художников: Бехзада, Касым Али, Мирак Наккаша, Махмуда Музаххиба; каллиграфов: Султанали Мешхеди, Султана Мухаммеда Хандана, Мухаммед бин Нура, Дервиш Мухаммед Таки и многих других.

Последним представителем этой плеяды был потомок Тимура — выдающийся узбекский поэт, ученый, государственный деятель Бабур.

Захириддин Мухгммед Бабур родился в 1483 г. 14 февраля в городе Андижане. Отец его, Умаршейх Мирза — правнук Амира Тимура — был правителем Ферганских владений. Мать Захириддина, Кутлуг Нигар бегим, была дочерью Юнусхана [Гробница Юнусхана в настоящее время находится на территории Октябрьского района г. Ташкента (в Шейхантахуре) и охраняется правительством УзССР как исторический памятник XV в] из феодальной знати Ташкента. Детские годы Бабура проходили в Фергане. Нет сомнения, что школьное образование он получил в Андижане, обучался преимущественно на родном узбекском языке.

Общественно-философские взгляды Бабура Мирзы, его эстетические вкусы и научные интересы формировались на гениальных произведениях Мирзы Улугбека, Алишера Навои, Абдуррахмана Джами, Лютфи и других классиков Востока.

После смерти отца в 1494 г. 12-летний Бабур занял его престол в Андижане и стал правителем Ферганского удела.

Большая часть территории империи Тимура в это время была захвачена Шейбанидами. Чтобы освободить Самарканд от Шейбанихана, Бабур дважды совершил поход на Самарканд (1498, 1500—1501), но не добился успеха. Тогда с немногочисленной группой преданных ему людей и родственников он двинулся в Кабул. Этот эпизод красочно описан в известном сочинении дочери Бабура Гульбадан бегим «Хумаюн-наме»: «В течение полных одиннадцати лет (Бабур) в Мавераннахре вел столь бесчисленные безуспешные бои и оборонительные операции с чагатайскими султанами, что невозможно их описать. Тогда (отец) во главе группы, состоящей из 200 преданных ему близких людей и родственников, пешком, с халатами на плечах, с чарыками на ногах и с палками в руках, без оружия, положившись только на аллаха, взяли путь в сторону Бадахшана и Кабула» [Гулбаданбегим, Хумоюннома, Тошкент, УзССР ФА нашриёти, 1959, 24—25-бетлар.]. Обосновавшись в Кабуле, который входил во владения его отца Умаршейха Мирзы, Бабур сформировал новую армию и в 1519 г. двинулся в сторону Индии. Только в апреле 1526 г. после известного исторического сражения возле Панипати к северу от Дели, одержав победу над султаном Ибрагимом Луди, Бабур создал свое обширное государство — империю Бабуридов. Город Агра на реке Джамна сделался столицей новой империи.

[Под влиянием европейской исторической науки в восточных странах и в России государство Бабура и его потомков называют «империей Великих Моголов». Такое определение не соответствует исторической действительности. Справедливо указывая на ошибочность такого определения, академик В. В. Бартольд писал: «Европейцы считают Тимура и его потомков по происхождению моголами, для обозначения династии Бабура сочинили название «Великих Моголов» (В. В. Бартольд. История изучения Востока в Европе и России, 1925 г.)]

Бабур в Индии занимал престол всего пять лет (1525—1530). Скончался он 26 декабря 1530 г. в возрасте 47 лет и похоронен в Агре в саду Нурафшан. Через некоторое время, согласно завещанию, его останки были перенесены в Кабул и захоронены в Баги Бабури (Сад Бабура). Ф. Энгельс, описывая Кабул, заметил, что «главным его памятником является гробница императора Бабура» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 14. стр. 77.].

У Бабура осталось четверо сыновей (Мухаммед Хумаюн, Камран Мир¬за, Мирза Аскарий, Мирза Хиндол) и три дочери (Гульранг бегим, Гуль-чехра бегим и Гульбадан бегим). Из его сыновей Хумаюн, а из дочерей Гульбадан бегим отличались широким кругозором и большим талантом.

После Бабура в течение 25 лет (1531—1556) престол занимает его старший сын Хумаюн и в течение 50 лет (1556—1605) — сын Хумаюна, знаменитый Акбар. Это был период небывалого расцвета экономики и культуры Индии XVI в. После смерти Акбара 22 года (1605—1627) у власти находился его сын Джахангир и 30 лет (1628—1658) — сын Джахангира Шахи Джахан. В дальнейшем трон империи перешел к сыну Шахи Джахана — Аурангзебу, который, будучи религиозным фанатиком, 48 лет своего правления (1659—1707) был врагом всего прогрессивного и прекрасного. Сложившиеся социально-экономические условия XVIII в. не давали возможности Бабуридам возродить былую славу. К середине XIX в. династия Бабуридов окончательно сходит с исторической сцены.

Итак, в Индии триста лет господствовали Бабуриды. Деятельностью Захириддина Мухаммеда Бабура ознаменовано восхождение новой династии, и господством Аурангзеба отмечено начало ее заката.

Захириддин Мухаммед Бабур был разносторонне развитой личностью и энциклопедическим умом своей эпохи. Он поражает нас энергией, острым умом, утонченным вкусом, нежной душой. Это крупный государственный деятель, полководец, талантливый ученый, прекрасный поэт, большой ценитель и покровитель искусства и страстный патриот. Бабура меньше всего интересовал престол монарха, он был озабочен созданием централизованного государства, обеспечивающего благосостояние страны. Об этом американский исследователь Бабура Гарольд Лэмб в 1960 г. писал: «...Бабур, как Улугбек в Самарканде, считал себя не просто правящим монархом, а человеком, призванным быть ответственным за управление... Его необыкновенные качества наложили свой отпечаток на веке величия Могольской империи, который начался с Акбара» [Lamb Harold. An aspect of the character of Zahir ad-din Muhammad surnamed Babur, founder of the dynasty known as the great Mughuls of India. Tруды XXV Международного конгресса востоковедов, т. III, М., ИВЛ, 1963. стр. 221.].

Английский ученый-востоковед Эдуард Гольден в статье о Бабуре дал высокую оценку его личности и деятельности. Он писал, что Бабур обладал всеми свойствами великодушного человека. Гольден считает, что если учесть отличие эпохи и условий, то полководец Бабур, как правитель и литератор, не мог казаться не стоящим занимать место рядом с Цезарем, характер Бабура более достоин любви и уважения, чем характер Цезаря.

Благодаря своим высоким интеллектуальным качествам и энергии, если не в Мавераннахре, то в Индии, Бабур сумел обосновать централизованное государство, сыгравшее важную роль в истории Индии.

Джавахарлал Неру, высоко отзываясь о нем, писал: «Бабур был обаятельной личностью, типичным государем эпохи Возрождения, смелым и предприимчивым человеком, он любил искусство, литературу, любил наслаждаться жизнью» [Дж. Неру. Открытие Индии, М., ИЛ, 1955, стр. 272.].

Если мы будем оценивать деятельность Бабура по тому, что он дал для своей эпохи, в частности для Индии, по сравнению со своими предшественниками, то следует обратить внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, Бабур, завоевывая Индию, не ставил перед собой цель ограбить завоеванный край для обогащения своей страны, как это делали другие завоеватели почти без исключения, во-вторых, путем постепенного объединения ряда раздробленных феодальных государств Индии в единую мощную империю он положил конец опустошительным междоусобным и разнообразным религиозным войнам. Этим положено начало новой эпохи в истории Индии, отмеченной высоким подъемом экономики, культуры и благоустройства страны. Высказывание Джавахарлала Неру о том, что после прихода Бабура «в Индии произошли большие сдвиги, и новые стимулы вдохнули свежесть и жизнь в искусство, архитектуру и другие области культуры», является объективным определением места и роли Бабура и его потомков в истории Индии.

За свою короткую жизнь Бабур оставил большое литературное и научное наследие. Он писал на родном узбекском и персидско-таджикском языках. Все его сочинения, кроме трактатов по музыке и военному искусству, дошли до нас. Особое место среди них занимает знаменитое произведение «Бабур-наме» («Книга Бабура»), которое называют и «Мемуарами». «Бабур-наме» — признанный образец узбекской классической прозы эпохи Тимуридов и выдающийся памятник узбекского литературного языка первой четверти XVI в. В противовес сочинениям придворных историографов Рашидиддина, Шарафиддина Али Язди, Мирхонда и Хондамира, произведения которых написаны высоким, иногда чрезвычайно сложным, вычурным стилем с бесконечными гиперболами и эпитетами, Бабур свои мемуары писал простым, в то же время блестящим общедоступным языком, отличающимся исключительной лаконичностью.

«Бабур-наме» как бесценный источник по истории народов Средней Азии, Афганистана и Индии конца XV — начала XVI вв. на протяжении ряда столетий продолжает оставаться настольной книгой историков, востоковедов, этнографов, археологов, лингвистов, литературоведов, искусствоведов, географов, зоологов, ботаников и др. Поэтому не случайно, что «Бабур-наме» начиная с XVIII в. переводили с узбекского на латинский, голландский, французский, немецкий, английский, русский, индийский, турецкий языки. Персидский перевод «Бабур-наме» был исполнен при дворе Акбара три раза и самым лучшим из них является перевод, сделанный в 1589 г. сыном Байрамхана Абдуррахимханом. При Аурангзебе текст «Бабур-наме» был переписан с его староузбекского оригинала, который известен как «Хайдарабадский текст».

Самые древние и уникальные рукописи «Бабур-наме», относящиеся к последней четверти XVI в., дошли до нас в переводе Абдуррахимхана на персидский язык. Они богато иллюстрированы мастерами индийской миниатюрной живописи в придворной библиотеке Акбара. Из таких рукописей «Бабур-наме» в настоящее время известны два полных списка — хранящийся в Британском музее в Лондоне (OR. 3714) без даты, в Национальном музее в Нью-Дели, датированный 1598 г., — и 69 отдельных миниатюр, вырванных из погибшей рукописи «Бабур-наме», которые являются достоянием Музея восточных культур в Москве. Эти 69 миниатюр в 1960 г. были опубликованы известным искусствоведом С. Тюляевым и датированы последним десятилетием XVI в. [Миниатюры рукописи «Бабур-наме» (автор предисловия и составитель С. Тюляев), М., Государственное издательство изобразительного искусства, 1960.]

Из трех известных нам иллюстрированных списков «Бабур-наме» по полноте текста и уникальности, по высокому мастерству иллюстрирующих их миниатюр рукопись Британского музея является непревзойденной. Отдельные образцы миниатюры этой рукописи были опубликованы исследователями индийской миниатюрной живописи и нами. [К Международному научному симпозиуму ЮНЕСКО по изучению искусства эпохи Тимуридов, состоявшемуся в сентябре 1969 г. в Самарканде, нами были опубликованы 32 миниатюры в виде подборки из числа миниатюр рукописи Британского музея (Миниатюры к Бабур-наме, составитель Хамид Сулейман, Ташкент, Изд-во «Фан», УзССР, 1969).]

Эти 93 миниатюры с одним двусторонним фронтисписом впервые публикуются нами полностью. Я приношу глубокую благодарность Британскому музею, в частности проф. Базиль Грею и Мередит-Оуэнсу, предоставившим мне возможность приобрести слайды указанных миниатюр. Теперь они станут достоянием не только потомков Бабура, но и широкого круга исследователей восточной миниатюры, всех ценителей прекрасного.

Алишер Навои был великим меценатом своей эпохи, покровителем деятелей науки, литературы и искусства Герата второй половины XV в. Основоположник гератской школы миниатюрной живописи, гениальный художник Востока Камалиддин Бехзад — один из воспитанников Алишера Навои. Миниатюрная живопись, достигшая наивысшего развития в гениальных творениях Бехзада и его учеников (Касым Али, Мирак Наккаш, Дуст Мухаммед, Шах Музаффар и др.), после падения власти Султан Хусейна Байкара в 1506 г. продолжает свою дальнейшую эволюцию в Средней Азии, Иране и Индии. В XVI в. в ряде городов Центральной Азии появляются новые школы миниатюрной живописи и художественной рукописи, которые продолжают и развивают лучшие традиции гератской школы Бехзада в сочетании с местными элементами.

В истории восточной миниатюры установлено четыре эпохи, охватывающие ряд школ: эпоха Тимуридов — Хорасан и Мавераннахр (гератская, самаркандская, тебризская, ширазская школы); эпоха Сефевидов — Иран (ширазская, тебризская, мешхедская, исфаганская школы); эпоха Шейбанидов — Средняя Азия (бухарская и самаркандская школы); эпоха Бабуридов — Индия (агринская и делийская школы).

Индийская миниатюра XVI—XVII вв. почти всеми ее исследователями по старой традиции названа «миниатюрой Великих Моголов». С точки зрения объективного хода исторического процесса будет вполне справедливым взамен старого, не соответствующего действительности термина, ввести в научный обиход новый термин «миниатюра эпохи Бабуридов».

Бабуриды — продолжатели династии Тимуридов в Индии. Отмечая прогрессивное значение правления Тимуридов в Мавераннахре и Хорасане, академик И. М. Муминов об их потомках в Индии пишет: «...особенно Бабур и Акбаршах в Индии продолжали лучшие традиции, сложившиеся в Средней Азии при Тимуре, связанные с развитием экономики и культуры» [И. М. Муминов. Роль и место Амира Тимура в истории Средней Азии, Ташкент, Изд-во «Фан», УзССР, 1968, стр. 44.]. Прекрасный знаток культуры, литературы и искусства своей родины и Герата Захириддин Мухаммед Бабур, установив активную связь Индии со Средней Азией и Ираном, способствовал новому расцвету индийской культуры.

Благотворное влияние искусства народов Средней Азии и Сефевидского Ирана на индийское искусство дало изумительные плоды. В частности, индийская миниатюра эпохи Бабуридов зародилась как творческий синтез местных индийских школ с лучшими традициями тимуридских, сефевидских и среднеазиатских школ.

Сын Бабура Хумаюн во время смут в Индии был гостеприимно принят шахом Тахмаспом из династии Сефевидов и несколько лет провел в Казвине и Тебризе. Хумаюн, будучи в Тебризе, был сильно увлечен искусством миниатюрной живописи, познакомился с работами выдающихся художников — учеников Бехзада. При дворе шаха Тахмаспа Хумаюн подружился со знаменитыми художниками Мир Саид Али из Тебриза и Ходжа Абдус Самадом из Шираза, которых в 1550 г., возвращаясь в Индию, привез к своему двору. Мир Саид Али Тебризи — ученик Камалиддина Бехзада — в индийскую миниатюру внес традиции гератской школы миниатюры эпохи Тимуридов, а Ходжа Абдус Самад Ширази — традиции иранской миниатюры эпохи Сефевидов. Таким образом, они являются связующим звеном тимуридской, сефевидской и бабуридской школ миниатюрной живописи.

Мир Саид Тебризи и Ходжа Абдус Самад Ширази заложили основы искусства миниатюры Бабуридов, стали во главе новой школы, которую Хумаюн основал при своей императорской библиотеке. Таким образом, рождается новый стиль искусства, где техника и традиции тимуридской и сефевидской миниатюры наполняются новым содержанием.

После смерти Хумаюна престол занял его сын четырнадцатилетний Акбар. Как только утвердились его позиции, он оказал благотворное влияние на развитие бабуридской школы миниатюры. Акбар ставит перед собой задачу создать в своем государстве новую национальную культуру. Он проводит политику веротерпимости, уважения национальных традиций индийских, персидских и тюркских сограждан.

Акбар был большим ценителем искусства и сам обладал талантом художника. В альбоме «Мураккаи-Гулшан» из королевской библиотеки Ирана имеется миниатюра, изображающая юношу Акбара, рисующего с натуры. Несмотря на запрет ислама изображать живые существа, Акбар высоко ценил живопись. По этому поводу Абу-ль-Фазл в «Айин-и-Акбари» писал, что Акбар с ранней молодости проявлял большой интерес к живописи и всячески поощрял ее, считая средством познания и наслаждения. Дальше Абу-ль-Фазл, описывая мастерство индийских миниатюристов, отмечал, что точность в деталях, общая законченность, смелость исполнения, которыми теперь отличаются картины, несравненны. Даже неодушевленные предметы выглядят как живые. Интенсивным развитием искусство Бабуридов немало обязано именно личному интересу Акбара к искусству и его покровительству художникам. Наглядным примером этому служит тот факт, что для иллюстрации 360 сказаний Амира Хамзы были привлечены 50 художников из школы Бехзада, 12 томов сборника проиллюстрированы 1700 миниатюрами. По сведениям «Айин-и-Акбари» Абу-ль-Фазла, при дворе Акбара работали 145 художников-миниатюристов различных национальностей.

В 1573 Г. из Гуджарата Акбар привез трех художников индийской манеры — Джаганната, Тара Чанда и Санвал Даса. Затем были привлечены ко двору художники из Кашмира, Пенджаба, Раджпута и других областей. Искусству миниатюрной живописи они обучались у Мир Саид Али и Абдус Самада и затем сами иллюстрировали роскошные рукописи. Лучшими художниками школы Акбара были Даснават, Басаван, Лал, Устад Мансур, Кесу, Мукунд, Давлет, Мискин, Фаррух бек Калмык, Мадху, Джаган (Джаганнат), Махиш, Хемракан, Тара Чанд, Санвал Дас, Гарибанс, Рам и др. Особенно высоко ценились произведения Даснавата и Басавана. В изображении животных никто не мог сравниться с Устад Мансуром, ко¬торый получил прозвище «Надир ал-Асир», т. е. «Чудо века».

Из 32 миниатюр «Бабур-наме», изображающих фауну и флору Индии, большинство выполнены Устад Мансуром с исключительной силой мастерства.

Индийские художники, отказавшись от традиционной религиозной условности, в бабуридскую миниатюру внесли портретность, отражение характера, внутреннего мира изображаемых, а тимуридский и сефевидский стили проявились в композиции, архитектуре, орнаменте и цветовой схеме.

Джахангир, как и отец, был страстным коллекционером произведений миниатюрной живописи, художественно оформленных рукописей, альбомов. Он систематически посылал своих людей в Иран и Среднюю Азию для покупки рукописей и других произведений искусства. Все, что попадало к нему, подробно описывалось и комментировалось.

В мастерских Джахангира продолжали трудиться многие художники из мастерских Акбара, но были привлечены и новые мастера — индусы Манохар, Бишндас, Хунхар, Анупчатар, Читарман, Балчанд, Бичитр и др., иранцы и тюрки Абул Хасан, Мир Хашим, Мухаммед Факир Аллах хан и др. Среди них особенно выделялся Абул Хасан, который превзошел своего отца — художника из Герата Ага Риза. Об исполнении фронтисписа «Джахангир-наме», изображающего вступление Джахангира на трон, император в своей книге пишет, что Абул Хасан как художник является «Надир аз-заман (Чудо времени. — X. С.), его произведения — шедевры эпохи».

Бабуридская школа постоянно пополнялась и маститыми художниками из Средней Азии и Ирана. Примером этому могут служить Мухаммед Надир Самарканди и Мухаммед Мурад Самарканди, работавшие при дворе Джахангира [В Институте востоковедения АН УзССР им. Абу Райхана Беруни хранится уникальная рукопись «Шахнаме» Фирдоуси, инв. № 751, переписанная 964-1556/57 г. в Хорезме. Рукопись проиллюстрирована 116 миниатюрами, выполненными Мухаммед Мурадом Самарканди.].

Бабуридская школа продолжала развиваться и при Шахи Джахане, но теперь предпочтение отдавалось портретному изображению.

До возникновения бабуридской школы миниатюрной живописи в Северо-Западной Индии развивалась местная самобытная раджпутская миниатюра. Она процветала главным образом в Гуджарате в XV — начале XVI в. Несмотря на религиозный характер, по идейному содержанию раджпутская миниатюра глубоко народная; она проповедовала идею любви и братства всех людей независимо от их кастовой, религиозной и национальной принадлежности. Впоследствии раджпутская миниатюра, слившись с лучшими традициями тимуридской и сефевидской миниатюр, создала новый синтез бабуридской школы индийской миниатюрной живописи и означала высшую фазу ее развития.

Хотя отдельные крупные художники Средней Азии и Ирана руководили придворными библиотеками Бабуридов и играли основную роль в становлении нового стиля, главными творцами бабуридской миниатюры были индийские мастера, среди которых ведущими были раджпуты. В придворных «Китабхана» (библиотека) и «Кархана» (мастерская) Акбара, Джахангира и Шахи Джахана работало большое число художников из Гуджарата, Кашмира, Пенджаба и других частей Индии.

В XVI—XVII вв. Бабуриды сыграли исключительную роль в развитии индийской культуры, великолепными памятниками которой и поныне восхищается весь мир. Видимо, это объясняется, помимо социальных и экономических условий обществ, еще и другими факторами — просвещенностью двора Бабуридов и его высокими эстетическими идеалами.

Земным характером тематики и своеобразным реализмом отличается бабуридская миниатюра от предшествовавшей ей индийской миниатюры религиозного содержания. Реализм бабуридской миниатюры в известной степени является результатом влияния живописи Средней Азии, которая отличалась светскими мотивами и правдивостью. Кроме того, бабуридская миниатюра, как и все восточные миниатюры, должна была детально, точно и правдиво, с полным учетом исторических, географических и этнографических факторов отразить те или иные эпизоды книги, для которой она служила иллюстрацией. Индийские мастера блестяще справились с такой задачей. В придворной мастерской художников Акбара, Джахангира и Шахи Джахана иллюстрировались «Айин-и-Акбари» («Нравы Акбара»), «Акбар-наме», «Тимур-наме», «Амир Хамза» («Повести об Амире Хамза»), «Джами-ат-таворих» («Всеобщая история»), «Тарихи Ауфи» («История Ауфи»), «Зафар-наме» («Книга побед»), «Шах-наме», «Джахангир-наме», «Бабур-наме» и др.

Рукопись Британского музея «Бабур-наме» имеет 96 миниатюр и один двусторонний фронтиспис в начале книги. Формат рукописи 21 x 32,5 см, формат большинства миниатюр 15,5 x 28 см. Из 96 миниатюр две оказались незаконченными, в виде графических рисунков без красок. За исключением 4, 15, 18, 55, 56, 58, 60, 61, 62, 78 миниатюр, все имеют подписи авторов. В трех миниатюрах (17, 40,49) они не поддались чтению. Имена художников на миниатюре написаны не самим автором, как это обычно делалось у гератских, бухарских и самаркандских мастеров, а другим лицом на нижних полях рукописи красной тушью почерком насталик. Все миниатюры, как и текст рукописи, взяты в рамы из жидкого золота и цветных линий. 62 сюжетные миниатюры сверх обычной рамы дополнительно окантованы цветочными орнаментами из червонного золота на нейтральном фоне шелковой бумаги цвета слоновой кости. Все миниатюры прекрасно сохранились.

Из подписей художников ясно, что в создании миниатюр рукописи «Бабур-наме» участвовал 41 крупный мастер Акбара, среди которых из индийских художников особо выделяются Кесу Куджарати, Рас, Дахнирадж, Сангир Куджарати, Сарун, Тарья, Бахвани, а из среднеазиатских и иранских — Устад Мансур, Ибрагим Наккаш, Абдуллах, Фаррухбек, Джамшид, Ибрагим Кахар и др.

Наличие подписей художников в миниатюрах рукописи Британского музея (в московской коллекции миниатюр, опубликованных проф. С. Тюляевым, их нет) имеет исключительно важное значение для дальнейшего изучения истории бабуридской живописи Индии. Участие более 40 талантливых художников из придворных миниатюристов Акбара в иллюстрировании только одной рукописи «Бабур-наме» достаточно ясно показывает, насколько был велик творческий потенциал индийской миниатюры эпохи Бабуридов.

По тематике миниатюры «Бабур-наме» можно разбить на следующие группы: исторические эпизоды— 15 миниатюр (4, 7, 11, 12, 16, 17, 21, 23, 28, 29, 47, 87, 88, 95, 96); бытовые сцены—13 миниатюр (5, 6, 24, 25, 26, 27, 48, 49, 54, 90, 92, 93, 94); военные эпизоды — 20 миниатюр (8, 9, 10, 13, 14, 15, 18, 19. 20, 22, 30, 31, 38, 39, 40, 41, 44, 53, 89, 91); сцены охоты — 6 миниатюр (42, 43, 46, 50, 51, 52); пиршества — 7 миниатюр (32, 33, 34, 35, 36, 37, 45); животные суши — 5 миниатюр (55, 56, 57, 58, 59); пернатые — 12 миниатюр (60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71); морские животные — 4 миниатюры (72, 73, 74, 75); флора—11 миниатюр (76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86).

Из всех миниатюр только 20 посвящены военным эпизодам и сражениям, остальные 73 ярко и убедительно отражают исторические эпизоды, быт, сцены охоты, пиршества, фауну и флору Индии. Поскольку содержание каждой миниатюры подробно изложено в цитатах из «Бабур-наме» [Бобир Захириддин Мухаммад. «Бобирнома», Тошкент, УзССР Фанлар академияси нашриёти, 1958; Бабур Захириддин Мухаммед. «Бабур-наме», Ташкент, Изд-во АН УзССР, 1958; Beveridge A. The Babur-name in English (Memoirs of Babur) by Zahir ud-din Mohammad Babur Padshah Ghazi, translated by Anette S. Beveridge, vol. I, II, London, 1921.], приложенных к альбому в виде комментария, мы сочли лишним давать их описание. Миниатюры «Бабур-наме» поражают прежде всего реализмом, живостью действия, правдивостью. Художники-миниатюристы, поставившие задачу точно и правдиво изобразить эпизоды событий «Мемуаров» Бабура, добились блестящих успехов. Несмотря на ограниченность художника рамками текста, он берет основное ядро и вокруг него создает законченную творческую композицию, используя все необходимые исторические, географические, этнографические и бытовые атрибуты. Этим самым он воссоздает типических героев эпохи в типических обстоятельствах. Так создавали свои великолепные миниатюры художники Кесу Куджарати, Устад Мансур, Нанд Куваляри, Сангар Куджарати, Фаррухбек, Хусрав Кули, Сарун, Рас, Ибрагим Наккаш и др. Индийские мастера в изумительной гармонии тончайших рисунков и ярких красок сумели воссоздать дух эпохи и ее аромат в конкретно-чувственной форме.

Индийская миниатюра эпохи Бабуридов четко отличается от тимуридской и сефевидской своим художественным стилем и эстетическими нормами. Условность композиции восточных миниатюр, вызванная необходимостью изображения на маленькой плоскости (лист страницы книги) целого события или цикла эпизодов, с большим мастерством используется художниками «Бабур-наме». Для полноты изображения сложные события делятся на три-четыре эпизода, по которым создаются самостоятельные композиции. Они располагаются на изобразительной плоскости последовательно снизу вверх. Каждую композицию отделяют друг от друга декоративные элементы архитектуры, горы, холмы, реки, растения, фрагменты текстов, входящих в компоновку миниатюры и т. п. При этом все композиции, сохраняя свою самостоятельность, искусно связываются между собой, составляя единое «полотно». Встреча Бабура со своей сестрой Ханзаде бегим (миниатюра 7) дана в четырех планах. На первом плане — снизу наружная часть шатра, где слуга держит коней прибывшего Бабура и сопровождающего его Мухаммеда Кукелташа; на втором — беседа Бабура и Мухаммеда с Ханзаде бегим; на третьем — наверху с правой стороны общий вид двора, а на четвертом — природа Индии. В 41-й миниатюре прибытие Бабура в Кабул изображено в трех планах — городские ворота, внутренняя часть города и обороняющаяся крепость. В миниатюре, изображающей больного Бабура (миниатюра 16), на первом плане — встреча гостей у ворот, на втором — первая половина двора, на третьем — вторая половина двора и покои больного Бабура с врачами, на четвертом — роскошный пейзаж Индии.

Такая многоплановость композиции, дающая возможность художнику широко развернуться в пространстве, встречается в тридцати миниатюрах. Именно в многоплановом развертывании сюжета на чрезвычайно ограниченной плоскости страницы книги, требующем большого таланта и мастерства, проявили свое высокое искусство индийские художники.

Условность художественного приема разнообразна. Помимо многоплановости, она проявляется в плоскостности изображения, сознательной диспропорции соотношения человеческих фигур с масштабами архитектурных сооружений, слабой перспективе рисунка, традиционной позе людей, нарисованных почти всюду в профиль или в три четверти лица.

Уравновешенность композиции в целом обусловлена законами ритма. Строгое соблюдение ритма в расположении человеческих фигур, животных, растений, элементов декора, ритм рисунка, жестов, движения, ритм в сочетании красок, светотени, подсказываемые интуитивными законами чувства прекрасного, создали бессмертные шедевры искусства, какими являются миниатюры «Бабур-наме». Миниатюрам рукописи «Бабур-наме» свойственны драматизм, богатство деталей и законченность.

Творчески освоив лучшие традиции и мастерство миниатюрной живописи Герата, Бухары, Самарканда, Шираза и Тебриза, бабуридские мастера создали типичных для Индии героев. У всех людей, изображенных в миниатюрах «Бабур-наме», лица, глаза, усы, бороды, одежда, обувь, пояса, головные уборы (чалма) типично индийские. Они резко отличаются своим обликом от героев тимуридских и сефевидских миниатюр.

Следует заметить, что установившийся канонический характер индийской миниатюры помешал правдивому изображению деятельности Бабура в Мавераннахре. В миниатюрах, отражающих восхождение Бабура на престол в Андижане, его сражение против Шейбанидов в Самарканде, встречу Бабура с сестрой в Герате, пир у Бадиаззамана, среднеазиатские люди изображены в облике индусов. Вместо роскошных, самобытных памятников архитектуры Самарканда, Герата, его пейзажа: плодородных садов и парков — в миниатюрах даны, как элементы декора, индийская архитектура, фауна и флора.

Среди героев «Бабур-наме», большинство которых являются историческими личностями, особое место занимает образ самого императора Бабура. Из 96 миниатюр в 46 (4, 7, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 23, 25, 26, 28, 30, 31, 32, 33, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 54, 87, 90, 91, 92, 94, 95, 96) изображен Бабур в различных позах. Но замечательно то, что портреты человека, сидящего на троне, в доспехах воина на поле сражения, на охоте, пиру, при дипломатических переговорах с людьми, в прогулках по Индии и т. п., отражают облик одного и того же лица, поразительно похожего на знаменитый портрет Бабура, сидящего в саду с книгой в руках [Данный портрет Бабура хранится в Британском музее (инв. I БМ 1921-10-11-03), формат 12,8 x 18 см. Известный исследователь восточной миниатюры И. Щукин датирует его двадцатыми годами XVII в.], который опубликован в виде дополнения в настоящем альбоме. На центральном плане 46 миниатюр мы видим величественного, полного сил и воли, воинственного, в то же время благородного и нежного душой, мягкого по взгляду обаятельного человека с богатым внутренним миром. Это реалистические портреты Бабура — государственного деятеля, полководца, ученого и поэта. Мы склонны назвать миниатюрные портреты Бабура не только правдивыми, но и достоверными по следующим причинам. Во-первых, Бабур скончался в 1530 г., а миниатюры британской рукописи «Бабур-наме» были созданы примерно спустя 50 лет после его смерти. Следовательно, в 80-е годы XVI в. немало было сподвижников и людей, знавших и видевших императора Бабура, которые могли быть надежными консультантами художников и верными судьями их работ. Во-вторых, не должна подлежать сомнению вероятность существования прижизненного портрета Бабура, так высоко ценившего искусство и покровительствовавшего ученым, поэтам, художникам и каллиграфам своей эпохи. Именно такой прижизненно созданный образ Захириддина Мухаммеда Бабура мог лечь в основу столь сходных друг с другом портретов его в миниатюрах рукописи Британского музея. В-третьих, мог ли великий Акбар — ревностный ценитель прекрасного, обладающий талантом художника-живописца, безразлично относиться к судьбе портрета своего любимого деда — основателя империи? Конечно, нет. Он не мог допустить искажения образа Бабура, как исторической личности, и увековечения в миниатюрах образа, не соответствующего действительности.

Все это дает нам основание заключить, что общее сходство всех портретов, созданных при дворе Акбара, является лучшим доказательством существования достоверного прижизненного портрета Бабура, служившего прототипом всех последующих трактовок его образа [Необходимо отметить, что 30 портретов Бабура в миниатюрах рукописи «Бабур-наме», опубликованных С. Тюляевым из коллекции Музея восточных культур, тоже схожи с его портретами в настоящем альбоме. Это еще раз подтверждает правоту наших доводов.].

Публикуемые миниатюры к «Бабур-наме», будучи непревзойденными шедеврами индийской живописи, впитавшей в себя лучшие традиции самаркандской, гератской, бухарской, тебризской, ширазской и местных индийских школ, представляют собой новый высокий стиль индийской миниатюрной живописи конца XVI в. — эпохи Акбара.

Историческая наука Востока и Запада располагает обширной литературой о прогрессивной роли правления династии Бабуридов в Индии. При оценке исторической заслуги Бабура и Бабуридов мы можем исходить из высказывания В. И. Ленина о роли личности в истории. В.И. Ленин писал: «Исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно со своими предшественниками» [В.И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 2, стр. 178.].

Именно с такой объективно-научной позиции к оценке роли Бабуридов в истории Индии подошел известный общественно-политический деятель Джавахарлал Неру, высоко отозвавшийся о Захириддине Мухаммеде Бабуре и его потомках: «Его внук Акбар,— писал Неру, — был еще более обаятельным и обладал еще большими достоинствами. Смелый и отважный, талантливый полководец и в то же время великодушный и милосердный, идеалист и мечтатель, он был одновременно человеком действия и вождем, снискавшим беззаветную преданность своих последователей. Как воин он покорил обширные территории Индии, но мечтал он о другом, более прочном завоевании, о завоевании умов и сердец людей. По словам португальских иезуитов, бывших при дворе Акбара, его взгляд обладал притягательной силой и глаза «сверкали как море, освещенное солнцем». Акбар возродил древнюю мечту о единой Индии, не только политически объединенной в одно государство, но и органически слившейся в один народ. На всем протяжении своего долгого, почти пятидесятилетнего правления, начавшегося в 1556 г., он стремился к этой цели» [Дж. Неру. Открытие Индии, стр. 227.].

Опубликованные в настоящем альбоме миниатюры рукописи «Бабур-наме», имеющие исключительное художественное и историко-познавательное значение, являются лишь незначительным образцом той огромной художественной культуры Бабуридов, которая была создана в эпоху правления Акбара.

Мы глубоко убеждены, что каждое новое исследование и публикация памятников искусства эпохи Тимуридов, Сефевидов и Бабуридов, безусловно, служит дальнейшему укреплению и развитию лучших традиций дружбы и сотрудничества между народами Центральной Азии, которые являются наследниками этой высокой культуры.