Глава «Архитектура Азербайджана XIII—XIV вв.», «Всеобщая история архитектуры. Том 8. Архитектура стран Средиземноморья, Африки и Азии. VІ—XIX вв.». Авторы: Усейнов М.А., Бретаницкий Л.С., Саламазаде А.В.; под редакцией Яралова Ю.С. (ответственный редактор), Веймарна Б.В., Лаврова В.А., Прибытковой А.М., Усейнова М.А., Халпахчьяна О.Х. Москва, Стройиздат, 1969

Монголы не встретили в Азербайджане организованного отпора из-за его феодальной раздробленности. Сопротивление нашествию врагов оказывало преимущественно население городов, феодалы же, как писали современники, стремились укрыться в своих замках. Последствиями монгольского завоевания были резкое сокращение населения страны и уменьшение площади обрабатываемой земли. В конце XIII в. девять десятых земельной площади оставалось невозделанной, а из каждого десятка жилых зданий городов пять были необитаемы. С населения взималось более 30 видов налогов и податей. Особенно тяжелым было положение на севере страны, между Шемахой и Дербентом.

Перемещение караванных путей на юг и перенесение Ильханами резиденции в Марагу, а затем Тебриз способствовали росту старых городов и возникновению на юге страны новых центров ремесленного производства и международной торговли. В их строительстве преобладали гражданские сооружения, возводившиеся наряду с дворцовыми и культовыми зданиями. Обновлялись и расширялись укрепления старых городов, создавались они и во вновь возникших. С оживлением караванных путей связано строительство караван-сараев, водохранилищ и мостов. Восстанавливалась старая оросительная сеть в засушливых Мильской, Муганской и других степях. На границах возводились оборонительные стены и валы с военными поселениями вблизи них.

Сохранились замки феодалов. В их облике, организации пространства, архитектурных формах и конструкциях отчетливо видны черты генетического родства с ранее сложившимся типом. Однако архитектура их отразила новые условия строительства. По-прежнему прямоугольник крепостных стен с барбетом и бойницами обрамляет небольшой двор с мощным донжоном в центре. Средства обороны сосредоточены по верху стен и донжона, завершенных навесными бойницами и зубцами. Внутри донжоны также расчленены на ярусы, но их число увеличилось. Возросла их площадь и изменились конструкции — стрельчатые своды и плоские деревянные перекрытия вытеснили каменные купола. Не изменился и выразительный архитектурный облик замков. Богатая светотенями корона машикулей подчеркивает строгую гладь стен. Однако тщательно обработанную каменную кладку сменила получистая теска. Исчезли и ранее скудные элементы убранства.

Хорошо представлено мемориальное строительство того времени. Многообразие архитектурных типов обусловлено особенностями развития архитектуры в различных областях страны. Размах строительства в южных городах притягивал зодчих, не находивших работы в охваченных войной северных областях. Отсюда и распространение приемов каменного строительства в районах традиционной кирпичной техники. Возникают комплексы сооружений, часть которых строилась из кирпича, а часть из камня. В некоторых каменных зданиях зодчие своеобразно интерпретируют мотивы, известные ранее только по кирпичным сооружениям. О светском характере архитектуры мемориальных зданий свидетельствуют композиционные приемы, архитектурные формы и методы убранства, распространенные и в иных сооружениях.

Упрочившаяся тема башенных мавзолеев отчетливо характеризует новый этап развития. По-прежнему их особенностью является башенность. В композициях доминируют вертикальные членения, подчеркнутые вытянутостью пропорций, а также соотношением облицованного камнем цоколя, кирпичного корпуса и заостренного шатра. Характерна удлиненность порталов и динамика рисунка облицовки. По обыкновению помещения расположены одно над другим; полуподземная нижняя камера служит склепом. Богатое убранство фасадов контрастирует с аскетической строгостью интерьеров, в особенности верхних камер. Конический или пирамидальный шатер, подчеркивая стройность силуэта, защищает стрельчатый или эллиптический внутренний купол.

В равной мере эти особенности присущи мавзолеям и XII и XIV вв., подтверждая преемственность в развитии древних традиций. Однако приемы XII в. претерпевают некоторые изменения в XIV в. Отличается характер интерьера. Замкнутый объем верхней камеры с небольшим входом уступил место пространству, раскрытому на две или четыре стороны проемами, трактовка которых изменилась. Скромные малоприметные входы сменились объемно выделенными и декоративно подчеркнутыми порталами, которые стали наиболее эффектными элементами пространственных композиций. Всефасадность мавзолеев XIV в. связана с древней традицией центрических зданий, и выделение главного фасада в это время еще не наблюдается.

Существенно изменились приемы и средства убранства. В усложнившихся рисунках орнамента стилизованные растительные мотивы потеснили строгие и четкие линии геометрических узоров. Почерки «куфи», характерные угловатостью очертаний, сменяет свободная вязь «несха», легко переплетавшегося с живописными растительными узорами орнаментов. Вместо однотонных облицовочных блоков применяется облицовочная «рубашка» из кирпича различной фактуры и цвета, определившая парадную многоцветность художественного образа мавзолеев XIV в. Орнаменты лапидарных надписей приобретают двоякое назначение, выполняя декоративные и религиозно-пропагандистские функции. Если на монохромных фасадах мавзолеев XII в. надписи размещались на фризах, порталах и обрамлениях граней, то в XIV в. чётко начертанные краткие религиозные формулы, многократно повторяясь, полностью покрывают поверхности фасадов.

Архитектура культовых сооружений представлена крупными джума-мечетями Дербента, Маранда, Урмии и Султанин, а также небольшими квартальными мечетями Баку.

Архитектуру гражданского строительства характеризуют немногочисленные сооружения и сведения письменных источников. Расширение торговых связей Азербайджана, в особенности южных его областей, со странами Запада и Востока способствовало строительству дорог и связанных с ними придорожных и городских караван-сараев, водохранилищ и мостов. Рашид ад-Дин упоминает о строительстве «ильчи-хане» — специальных дворов для гонцов, а также о порядке размещения в городах новостроившихся караван-сараев. Сохранившиеся здания позволяют выявить некоторые общие черты организации внутреннего пространства и архитектурного облика. Замкнутый, как правило, прямоугольный двор по периметру обстраивался «стандартными» ячейками, которые предназначались для проживания купцов и хранения товаров. Каждая ячейка обычно состояла из купольного помещения с айваном, обращенным во двор стрельчатым проемом.

Объектами широкого строительства были бани, служившие одновременно местами общения и отдыха. Несмотря на особенности архитектуры каждой бани, в них прослеживается общность приемов организации пространства и системы отопления, роднящая их с банями других областей средневекового и эллинистического Востока. Для сокращения теплопотерь, а иногда и в зависимости от системы водоснабжения бани обычно заглублялись в землю. На невысоком, скромном фасаде выделялись только подчеркнутый арочным проемом вход и купола помещений. По приемам организации и связи внутренних помещений бани Азербайджана делятся на две группы.

Центром плана одной группы служат большие восьмиугольные залы-мыльни, соединенные системой переходов с помещениями других назначений и температур. В более простой группе бань помещения сложной конфигурации отсутствуют. Прямоугольные купальные залы соединялись короткими сторонами. В обеих группах график движения хорошо продуман и четко организован. Вода по залам, за редкими исключениями, не разводилась. К купальным залам примыкали специальные помещения с резервуарами, из которых черпалась горячая и холодная вода.

Для бань характерны: большая толщина наружных и внутренних стен, трудно прогревавшихся, но зато долго сохранявших тепло; небольшая высота помещений, которые вентилировались и скудно освещались через дырчатые фонарики в макушках куполов; строгость убранства интерьеров — вводился лишь несложный декор на переходах стен зал к опорным кольцам куполов. Мастерство зодчих определяли рациональность планировки и функциональные достоинства здания.

В архитектуре XIV в. четко прослеживаются ранее сложившиеся традиции. Сопоставление различных групп сооружений XII—XIV вв. выявляет черты несомненной преемственности, наблюдавшиеся в таких различных по назначению и архитектурному облику сооружениях, как феодальные замки или минареты северных областей страны и башенные или кубические мавзолеи южных районов. Однако показательны возросшие монументальность и парадность общественных, мемориальных и культовых сооружений, достигавшиеся приемами композиции и средствами убранства. Характерна тенденция к усложнению и декоративности архитектурных форм. Пропорции сооружений становятся более изысканными. Тщательно прорисовываются и выполняются архитектурные элементы, в особенности входных порталов, значение которых неизмеримо возросло.

Обязательным элементом едва ли не любого монументального сооружения становятся многоцветные керамические облицовки. Однако облицовочные рубашки не менее органично связаны со строительным массивом и подчинены архитектурному строю зданий, нежели блоки предшествующего периода. В орнаментике же наблюдается иное явление. Интенсивность расцветки резных мозаичных наборов приводит к большей плоскостности узоров. Цвет превращается в одно из наиболее важных средств художественной выразительности. Известность азербайджанских зодчих и мастеров архитектурного убранства в XIV в. значительно выросла и имена их встречаются далеко за пределами родных городов— в Бурсе, Мешхеде, Каире, Герате, Багдаде, Конии, Самарканде, Шахрисябзе и т. д.

Промежуточным звеном в цепи до- и послемонгольских замков Апшерона является замок в сел. Нардаран. В центре обнесенного стенами двора стоит круглый донжон. Полуциркульного и стрельчатого очертания куполами он расчленен на три яруса, соединенные винтовыми лестницами. В нижнем этаже находится связанный с системой кягризов колодец. Надписи донжона содержат дату строительства — рамазан 700 г. х. (1301 г.), имя и титулатуру заказчика, а также имя зодчего — Махмуда сына Са’да, известного еще по двум характерным для архитектуры Апшерона зданиям — несохранившейся мечети с минаретом в пос. Ханлар и Молла-Ахмед — мечети в бакинской Крепости.

17. Сел. Мардакян. Замок, конец XIV в. Общий вид

Значительно отличается от ранее построенного замок в сел. Мардакян (конец XIV в.) (рис. 17). Его мощный донжон (22 м) обеспечивал превосходный обзор окрестностей. Прямоугольный двор обрамлен семиметровой высоты стенами, углы и центры прясел которых укреплены глухими трехчетвертными и полукруглыми башенками. Вдоль банкета стен проходит пояс навесных бойниц и зубцов. Во дворе находится более трех десятков высеченных в материковом известняке кувшинообразных хранилищ и колодец с питьевой водой. Донжон расчленен на пять ярусов, освещенных узкими смотровыми оконцами. Его призматический объем усложнен угловыми трехчетвертными цилиндрами. На получистой кладке выделяются немногие щелевидные амбразуры и объемы машикулей. Суровость архитектурного образа подчеркнута жестко прорисованными грубоватыми деталями.

18. Сел. Рамана. Замок, XIV в. Общий вид, план

Природные условия определили особенности плана и образа замка в сел. Рамана (рис. 18). Он венчает скалистый отрог, и многоугольник его стен является своеобразным продолжением обрывистых склонов. С востока, куда ведут пологие подходы, из их плоскости выступает портальный вход. Глухие полубашни на стыках и посреди фасадов стен повышали их прочность. Над внешней оградой высится мощный призматический донжон, углы которого также усилены трехчетвертными башенками.

19. Сел. Карабаглар. Архитектурный ансамбль, XII—XIV вв. Общий вид, план

У подножья Зангезурских гор, на окраине села Карабаглар (Нахичеванская АССР), сохранились мавзолей и минареты сильно разрушенного ансамбля (рис. 19). Усложненный сомкнутыми полуцилиндрами корпус мавзолея стоит на цоколе, облицованном каменными плитами. Бирюзовые и шлифованные кирпичи образуют сетку квадратов, заполненных орнаментом повторяющегося религиозного изречения. Над ним виднеются фрагменты сталактитового карниза. Наружное коническое покрытие и каменный внутренний купол не сохранились. Эффектны порталы мавзолея; своей пространственностью выделяется северный. Его подъарочное пространство заполнено сложной системой сталактитов, подчеркивающих упругий абрис архивольта. Вход в верхнюю камеру фланкировали выступы — остатки двусторонней распашной лестницы, которая вела в верхнюю 12-гранную камеру. Стены обработаны плоскими пилястрами, соединенными стрельчатыми арками. Переходом к внутреннему куполу служит несложная система сталактитов.

В ансамбль ведет вход, фланкированный минаретами. Фасады их оснований обработаны узорчатой кладкой. Переходом к цилиндрическим стволам служит небольшой восьмигранник. Особенности плана сооружения, остатки стен которого обнаружены между минаретами и мавзолеями, напоминают ханегу, которые нередко строились возле захоронения какого-либо почитаемого лица. На месте мавзолея (XIV в.), видимо, было другое подобное сооружение, связанное с ханегой (XII в.) назначением и единством архитектурного замысла. Ансамбль, вероятно, обладал сходством с комплексом сооружений Нахичевани.

	20. Барда. Мавзолей, 1322 г. Общий вид после реставрации, план, разрез

Карабагларскому мавзолею близок мавзолей в Барде (рис. 20), построенный в 1322 г. мастером Ахмедом сыном Эйюба ал-Хафиза ан-Нахичевани. Мавзолей стоит на каменном цоколе, и его цилиндрический корпус покрыт облицовочной рубашкой из бирюзового и хорошо шлифованного кирпича. Рисунок облицовки завершает фриз с фрагментарно сохранившейся надписью из корана. Молочно-белые буквы несха и бирюза растительных плетений вырисовываются на темно-синей глазури. Ячейки сталактитового карниза над фризом также декорированы наборной мозаикой. Наружный конический шатер и стрельчатый внутренний купол ныне восстановлены.

Мавзолей по обыкновению состоит из двух помещений. В верхнюю камеру ведут два портала. Северный значительно выступает из стены, в то время как уступающий размерами южный повторяет абрис корпуса. Склеп покрыт крестовым стрельчатым сводом, зеркала которого декорированы полихромной мозаикой. Стены верхнего 10-гранника обработаны плоскими стрельчатыми нишами, над которыми проходит сталактитовый карниз.

21. Сел. Ашаги-Вейсэлли. Мавзолей Мир-Али, XIII в.

22. Барда. Мавзолей Ахсадан-баба. Интерьер, план и разрез склепа

Выразительность образа мавзолея определяют целостность композиционного замысла и законченность архитектурных форм. В цепи башенных мавзолеев Азербайджана его ближайшими аналогами служат мавзолеи Салмаса и Хиова, а также позднее перестроенные мавзолеи Шейх-Сефи в Ардебиле и Имам-заде в Старой Гандже. Эта тема использована и в каменном мавзолее Мир-Али в сел. Ашаги-Вейсэлли (рис. 21).

Ахмедом сыном Эйюба, видимо, построен мавзолей Ахсадан-баба в той же Барде, отличающийся редкой формой плана склепа — шестиконечный крест, и богатством мозаичного убранства интерьера (рис. 22).

23. Сел. Хачин-Дорбатлы. Мавзолей, 1314 г. Общий вид, план, разрез

Своеобразен мавзолей в сел. Хачин-Дорбатлы (рис. 23). На невысоком трехступенном цоколе стоит завершенный пирамидальным шатром 12-гранник. Ребра его отбиты узенькими пилястрами, с капителями, близкими формам деревянного зодчества. Крупный орнамент фриза подчеркнут цветом. На гранях корпуса размещены проемы вытянутых пропорций или декоративные ниши, верх которых заполнен сталактитами. Палевый тон кладки хорошо оттеняет темно-красный и глуховато-зеленый тона, которыми окрашены сталактиты и орнамент фриза и ниши. Интересны изображения над частью ниш и проемов. Их тематический круг обычен — терзающий лань хищник, крылатый грифон, леопард, несущиеся олени и косули.

Над полуподземным склепом находится крестообразная камера. Великолепен ее многоярусный сталактитовый свод, к которому примыкают сталактитовые заполнения ветвей креста. В северном торце расположен вход, а на южном — михраб. Скромная надпись над входом, обрамленным цепочкой резных розеток, содержит имя погребенного, дату строительства — 714 г. х. (1314 г.) и имя зодчего — устад Шахбензер. Как и михраб, надпись свидетельствует о том, что заказчик был мусульманином. Тем не менее в архитектуре мавзолея немало элементов, говорящих о связях с зодчеством соседних областей.

Композиция и облик его встречают близкие параллели в мемориальном зодчестве Малой Азии. Показательны также рисунок и конструкция «зонтичного» покрытия, прием обработки входа, трактовка сталактитов, не говоря уже об изображениях живых существ, редких в убранстве памятников Азербайджана. Архитектура мавзолея расширяет представления о связях мусульманского и христианского мира в искусстве Переднего Востока.

Известно немало небольших квартальных мечетей, пятничных же, или соборных, — меньше. В конце XIII в. была построена мечеть в пос. Ханлар, сравнительно недавно разрушенная. Сводчатый зал ее разделяла подпружная арка. Киблу отмечали богато декорированный михраб и минбар. На южной же стене находилась надпись на арабском языке с именем зодчего — Махмуда сына Са’да. Изысканностью пропорций и изяществом элементов минарет выгодно отличался от предшествующих минаретов — Сынык-кала и ханеги на р. Пирсагат.

24. Дербент. Джума-мечеть, 1368 г. Разрезы и план

В XIV в. сложился современный облик огромной джума-мечети в Дербенте (рис. 24). Древние ее элементы позволяют полагать, что это перестроенный в VII в. христианский храм, что подтверждается строительными особенностями и базиликальным планом здания, свойственным культовым сооружениям Кавказской Албании и сопредельных областей. Поврежденную землетрясением мечеть в 1368 г. отстроил зодчий устад-бенна Тадж-ад-Дин ал-Бакуи, как и другие бакинские архитекторы, привлеченный к строительству Дербента. Молельный зал (70 × 20 м) расчленен двумя рядами колонн, соединенных стрельчатыми арками. В пристроенном квадратном зале, покрытом сферическим, с заостренной макушкой куполом, находится михраб. По его оси в центральном нефе выделено также покрытое куполом помещение, видимо, максура — место представителей Ширваншахов или местных феодалов. Мечеть выходит на вымощенную каменными плитами просторную площадь, на противоположной стороне которой в XV в. построено большое медресе, обращенное к ней стрельчатой аркадой худжр.