Глава «Архитектура Централизованной феодальной Бирмы XVIII–XIX вв.» книги «Всеобщая история архитектуры. Том 9. Архитектура Восточной и Юго-восточной Азии до середины XIX века». Автор: Ожегов С.С.; под редакцией Прибытковой А.М. (отв. ред.), Веймарна Б.В., Глухаревой О.Н., Думана Л.И., Мухина А.С. Москва, Стройиздат, 1971

В середине XVIII в. основатель последней бирманской династии Конбаунов король Алаунпая объединил почти всю территорию современной Бирмы. Строительство этого периода в основном сосредоточивается в районе Авы, Амарапуры и Мандалая, бывших в разное время столицами страны. В других районах Бирмы строительство велось в очень небольших масштабах. Этот последний период особенно интересен тем, что он оставил значительное количество памятников гражданского зодчества и в первую очередь деревянного.

34. Паган. Традиционный жилой дом	35. Мандалай. Зэят у подножия холма, 1872 г.

Деревянное зодчество. Простейший жилой дом Бирмы строился по следующей схеме: основу его составляет деревянный, чаще всего тиковый каркас из бревен или брусьев (рис. 34). Реже употребляется бамбуковый каркас. Четыре, шесть или более столбов связываются системой балок на уровне пола и перекрытия. Пол приподнимается на 1—2 м над землей для защиты дома от воды в дождливый сезон и змей. Стены в большинстве случаев выполняли из бамбуковых плетеных матов, изготовляемых из расщепленных стволов бамбука. В жилищах более состоятельного населения стены часто сооружали из тонких тиковых досок. Кровлю, укладываемую по бамбуковой или деревянной обрешетке, делали из специально обработанных пальмовых листьев, реже из соломы или тростника. В домах, принадлежащих богатым людям, кровлю делали также из досок или из деревянного фигурного лемеха. Дома с двух- и трехъярусными крышами были привилегией именитых людей или членов королевской семьи.

Планировочная структура дома крайне проста. Передняя фасадная часть представляет собой большое помещение, предназначенное для дневного пребывания, приема гостей; часто оно служит также рабочим, а иногда и торговым помещением. В глубине дома находятся жилые комнаты. Фасадные стены нередко откидываются вверх, образуя навес перед входом. До последних десятилетий бирманский жилой дом был одноэтажным, так как в стране было повсеместно распространено поверье, что чье-либо пребывание над головой приносит несчастье.

Традиционные стеновые и кровельные материалы — бамбуковые маты и «черепица» из пальмовых листьев полностью соответствовали местным климатическим условиям. Они защищали от сильных ветров, но не препятствовали необходимой естественной вентиляции помещений, защищали от дождей, и в то же время служили отличной теплоизоляцией от палящих лучей тропического солнца. Маты почти всегда плели из бамбука двух тонов — светлого и темного, что позволяло создавать бесчисленные варианты простого геометрического орнамента на стенах домов в разных районах страны.

Широчайшее распространение получили в Бирме деревянные зэяты или здания для отдыха, хорошо известные во всех тропических странах Востока. В каждой деревне, монастыре, при всех храмовых комплексах и, наконец, просто у дорог можно встретить эти обычно очень простые сооружения. Крыша, поддерживаемая деревянными столбами, деревянный пол, приподнятый на несколько десятков сантиметров над землей,— вот и вся конструкция простейшего зэята. Нередко зэяты, расположенные в тех или иных значительных местах, покрывали двухъярусной кровлей и украшали орнаментальной резьбой (рис. 35). Иногда пространство между столбами заполнялось в таких зэятах полностью или частично резными филенчатыми стенками.

С зэятом перекликается и другой распространенный тип деревянных зданий — тэзаун. Тэзауны строили для самых различных надобностей, чаще всего их возводили над статуями Будды, но иногда ставили и над большими колоколами или над другими священными реликвиями. Конструктивно тэзаун представляет собой крышу на столбах, но в отличие от зэята он является зданием центрическим с ярко выраженным центром и повышенным внутренним пространством над ним.

36. Окрестности Молмьяйна. Группа тэзаунов	37. Мандалай. Тэзаун над городскими воротами (фото из коллекции Археологического управления Бирмы)

Тэзауны часто перекрывали рядом двускатных крыш, постепенно повышавшихся к центру (рис. 36). Однако самое распространенное перекрытие центра тэзауна — специфическая бирманская форма — пьятта, состоящая из нечетного числа уменьшающихся кверху квадратных в плане крыш, образующих характерный пирамидальный абрис. Над венчающей частью, имеющей форму сильно вытянутой луковицы, находится ти. Практически число крыш колебалось от трех до семи. Нередко пьятта покрывалась филигранной резьбой.

Тэзауны с пьятта венчали башни и ворота крепостных стен Мандалая (рис. 37). Легкие изящные павильоны и мощные кирпичные стены создают неповторимую композицию, основанную на резком выразительном контрасте. Орнаментальная художественная резьба этих пьятта — шедевр декоративного искусства Бирмы начала XIX в.

Монастыри. Бирманский монастырь (бирм. «понджи-чаун») состоит из одной или нескольких построек, как правило, подобных обычным жилым домам. Однако нередко в центре монастыря стоит здание со специфическим обликом, ставшим классическим для Бирмы. В плане его структура напоминает жилой дом. К главному восточному фасаду примыкают помещения для приемов, для статуи Будды и демонстрации пожертвований. Жилые помещения размещаются в задней, западной части.

Вся композиция обычно симметрична и вытянута вдоль оси восток — запад. Две или три самостоятельные крыши перекрывают отдельные помещения или группы помещений монастыря. Парадное входное помещение отмечается многоярусной пьятта или двух-трехъярусной крышей. К зданию всегда примыкает открытая галерея. Иногда ее делают только с восточной, главной стороны, но чаще галерея окружает всё здание. Пол поднят на 2—3 м над землей. На галерею ведут монументальные, чаще всего кирпичные лестницы.

38. Мандалай. Монастырь Швенандо (фото из коллекции Археологического управления Бирмы)

39. Мандалай. Монастырь Швенандо. Разрез и план

40. Мандалай. Деталь деревянной резьбы монастыря Швенандо (фото из коллекции Археологического управления Бирмы)

Ещё до второй мировой войны в Мандалае существовало несколько великолепных образцов деревянных монастырей, среди которых были такие шедевры, как Золотой Монастырь Королевы и Монастырь Салин, сгоревшие во время японской оккупации. Один из немногих удовлетворительно сохранившихся деревянных монастырей — монастырь конца XVIII в. Швенандо («Золотой дворец») позволяет судить не только о принципе построения монастырских зданий, но и о системе конструирования и строительства крупных деревянных зданий вообще (рис. 38).

Все крупные деревянные здания в Бирме вне зависимости от их размеров строили на основе конструктивной сетки с пролетами от 3 до 5 м, образованной колоннами каркаса (рис. 39). Колонны изготовляли из целых, неокантованных стволов тика, поставленных на каменные базы, лежащие на земле. Размеры колонн зависели от их положения в плане. Крайние колонны, служившие опорой для низких частей здания, были невысокими. Центральные, поддерживавшие верхние ярусы крыш, достигали в некоторых зданиях высоты 15—20 м и имели диаметр до 40—50 см. Полы, потолки и крыши лежали на системе перекрещивающихся под прямым углом брусчатых прогонов, балок и стропил. Большинство конструктивных узлов осуществлялось без гвоздей, на врубках. Обычно основные прогоны укладывали в отверстиях, прорезавших колонны насквозь. Стены, вернее перегородки, и потолки делали в виде больших филенчатых панелей, приставленных к одной из сторон колонн или поставленных между колонн по их осевой линии.

Монастырские здания от основания до конька кровли покрывались великолепной резьбой по дереву (рис. 40). Мотивами резьбы были различные виды растительного орнамента в сочетании с барельефами, изображавшими фантастические существа бирманской мифологии и персонажи буддийских священных текстов. Резьба по дереву сочеталась с позолотой, часто покрывавшей в наиболее значительных постройках всю поверхность стен и потолка. Нередко в качестве элементов декора интерьера и фасадов применялась стеклянная мозаика, прорезные орнаменты из позолоченного листового железа, бронзы.

Дворцы (бирм. «нандо»). В Бирме существовало три типа королевских дворцов. В центрах столичных городов возводили главные, самые крупные дворцы. В местах кратковременного пребывания короля строили пригородные дворцы. Наконец, специальные дворцы сооружали для королевских развлечений. Известны, например, Водяной и Слоновый дворцы в Амарапуре.

41. Мандалай. Генеральный план королевского дворца: 1 — залы приемов; 2 — большая пьятта над Львиным троном; 3 — Главный дворец; 4 — круглая башня-бельведер; 5 — тронный зал главной королевы; 6 — сады с водоемами и каналами; 7 — монетный двор; 8 — гробница на месте кремации короля Миндона; 9 — колокольная башня; 10 — зал совета; 11 — культовые постройки; 12 — здания охраны и прислуги; 13 — конюшни и стойла слонов; 14 — арсенал; 15 — кирпичная стена; 16 — частокол из тиковых бревен
42. Мандалай. Королевский дворец. Главный фасад с залами приемов и большой пьяттой над Львиным троном (фото из коллекции Археологического управления Бирмы)
43. Мандалай. Королевский дворец. План Главного дворца: А — трон; В — покои короля
44. Мандалай. Королевский дворец. Здание Главного дворца (фото из коллекции Археологического управления Бирмы)
45. Мандалай. Королевский дворец. Трон Лилий (фото из коллекции Археологического управления Бирмы)	46. Мандалай. Королевский дворец. Круглая башня-бельведер (фото из коллекции Археологического управления Бирмы)

Королевский дворец в Мандалае располагался в геометрическом центре цитадели. Этот крупнейший деревянный комплекс мира был сожжен английской авиацией во время второй мировой войны. Территория дворца занимала площадь размером 590 × 620 м (рис. 41). Она была обнесена частоколом из тиковых бревен высотой 6 м и кирпичной стеной. Четверо ворот вели на территорию дворца. Пятые ворота на севере, «Водяные», предназначались для прохода королевских барж во внешние рвы во время церемониальных шествий. Еще одна внутренняя кирпичная стена ограждала платформу размером примерно 150 × 300 м со зданиями дворца, приподнятую на 2 м над землей. Между двумя рядами внутренних стен размещались декоративные сады с прудами и каналами, казармы королевской охраны и помещения прислуги, монетный двор, арсенал, конюшни и стойла для слонов, гробницы членов королевской семьи, немногочисленные культовые постройки.

Дворец состоял из нескольких десятков зданий, соединенных в единое целое системой крытых переходов. Подобно жилому дому, дворец отчетливо делился на две зоны — восточную и западную. Парадная, восточная зона представляла собой анфиладу тронных залов, залов для приемов, совещаний и различных церемоний. В западной части находилась жилая зона с помещениями для королевских жен и детей. В этой зоне располагалось только одно парадное помещение — тронный зал главной королевы, обнесенный невысокой стеной.

Из всех помещений дворца самой выразительной была анфилада парадных залов, тянувшаяся на 150 м. Она начиналась гигантской семиярусной пьятта, стоявшей над Львиным троном и фланкированной двумя открытыми залами для приемов, раскинувшимися по фронту на 75 м (рис. 42). Интерьеры Львиного зала, называемого «Центром Вселенной», и приемных залов были облицованы тонким листовым золотом. Через ряд промежуточных помещений анфилада вела в тронный зал Главного (или Стеклянного) дворца (рис. 43—44), самого крупного из дворцовых зданий, отделанного золотом и стеклянной мозаикой. Кроме парадной анфилады на оси симметрии располагался еще тронный зал с Троном Лилий (рис. 45). Все остальные здания, представлявшие собой жилые дома с двух-трехъярусными крышами, стояли по сторонам главной оси, образуя уравновешенные, но не строго симметричные группы.

В системе дворцовых зданий находились и некоторые постройки сугубо специального назначения. Некоторые из них были построены из камня и предназначались для хранения королевских сокровищ и содержания белого слона, бывшего символом могущества короля.

Особое место в композиции дворца занимала круглая башня в юго-восточном углу платформы (рис. 46), нарушавшая строгую симметрию. Это интересное сооружение с наружной винтовой лестницей, увенчанное небольшой пьяттой, предназначалось для прогулок короля. Отсюда он наблюдал за жизнью города и дворца.

47. Амарапура. Слоновый дворец (фото конца XIX в.)

48. Амарапура. План Слонового дворца из рукописной книги XIX в. "Планы королевских дворцов"

Слоновый дворец в Амарапуре (рис. 47) может служить примером дворца специального назначения. Здесь король наблюдал за процессом приручения и дрессировки слонов. Дворец состоит из группы зданий для короля и его свиты и из обширного двора, обнесенного мощной кирпичной стеной, где происходили сами слоновые потехи (рис. 48). Композиция дворца напоминает головную часть дворцовой анфилады Мандалая, уменьшенную в несколько раз. Место короля, его «ложа», отмечена пьяттой с двумя зэятами, отдаленно похожими на залы для приемов в Мандалае. Далее, на основной оси размещено главное помещение дворца, окруженное группой подсобных зданий. Весь комплекс окружен изгородью из тиковых бревен.

Лучшие резчики страны работали над украшением королевских дворцов. Как и в монастырях, здания дворцов были покрыты филигранной резьбой. Отдельные сооружения были позолочены не только внутри, но и снаружи. Для того чтобы лучше подчеркнуть утонченность и изысканность резных деревянных построек, бирманские мастера почти всегда вводили в композицию элементы контраста в виде нарочито грубых кирпичных оснований или лестниц. Эти побеленные каменные детали контрастировали с темным деревом построек не только формой, но и фактурой, и цветом.

Деревянное зодчество Бирмы как нельзя лучше отражает социальную дифференциацию строительства. Выше уже говорилось, что типы жилых зданий определялись в период централизованного абсолютизма законодательно по сословным признакам. Королевские же дворцы, принадлежавшие верховному феодалу с неограниченной властью, и ряд культовых сооружений строили с возможно большим размахом и пышностью.

Репрезентативный характер бирманской архитектуры XIX в. можно проследить на примере ряда сооружений Мандалая.

49. Мандалай. Храмовый комплекс Кутодо

50. Мандалай. Храмовый комплекс Кутодо. Павильоны над стелами с текстами Трипитаки

Комплекс Кутодо (рис. 49) занимает квадратный участок у подножия Мандалайского холма. Его структура аналогична классической схеме бирманского храмового комплекса — ступа в центре, обход вокруг нее, четыре входа, ориентированные по странам света. Необычны лишь постройки, расположенные на периферии комплекса, вокруг обхода центральной ступы. Это 729 небольших совершенно одинаковых храмиков, увенчанных ступами. Под сводом каждого храмика находится белая мраморная стела с высеченным на ней текстом из буддийского канона Трипитаки (рис. 50). Король Миндон, основатель Мандалая, желая увековечить свое имя в истории буддизма, построил в 1872 г. этот комплекс с текстами, специально проверенными пятым буддийским синодом, собиравшимся в Мандалае после многовекового перерыва.

Вскоре после строительства Кутодо у подножия холма был построен еще один аналогичный комплекс — Сандамуни, в котором центральная ступа, как и в Кутодо, была окружена несколькими сотнями одинаковых храмиков, увенчанных ступами. В этих храмиках хранились плиты с текстами комментариев к Трипитаке.

В обоих комплексах впервые был использован прием многократного повторения одинаковых второстепенных зданий вокруг центральной ступы.

Подчеркнутая репрезентативность характерна и еще для одного крупного сооружения Мандалая — монастыря Атумаши, построенного тем же Миндоном. Структура здания, имевшего форму ступенчатой пирамиды с основанием 45x60 м и высоту около 30 м, характерна для бирманских деревянных зданий больших размеров. Конструктивный каркас здания образовывали мощные тиковые бревна, связанные системой горизонтальных балок. Снаружи здание было облицовано керамическими блоками, прикрепленными к деревянному каркасу специальными гвоздями, и оштукатурено. Внутри стены, колонны и потолки покрывала сплошная позолота.

Здание просуществовало недолго, оно сгорело в 1892 г. Сейчас от него осталась лишь обходная галерея с лестницами, сделанная из кирпича. В архитектуре галереи Атумаши можно видеть причудливое смешение национального бирманского и европейского декора. Европейские мотивы в архитектурном декоре гражданских и культовых зданий стали для бирманского зодчества второй половины XIX в. достаточно широко распространенным явлением. Это было своеобразной реакцией на консервативность культовой архитектуры периода феодализма, выразившейся в стремлении расширить рамки художественной выразительности традиционной системы декора.

Зодчество Авы, Амарапуры и Мандалая стало лебединой песней бирманского абсолютизма, прерванной английским завоеванием. С конца XIX в. все проявления национальной культуры начали преследоваться и подавляться колониалистами.