Глава «Архитектура Средней Азии XVI—XVII вв.», «Всеобщая история архитектуры. Том 8. Архитектура стран Средиземноморья, Африки и Азии. VІ—XIX вв.». Автор: Воронина В.Л.; под редакцией Яралова Ю.С. (ответственный редактор), Веймарна Б.В., Лаврова В.А., Прибытковой А.М., Усейнова М.А., Халпахчьяна О.Х. Москва, Стройиздат, 1969

---

На рубеже XVI в. тимуридское государство пало под натиском хлынувших с севера войск узбекского хана Шейбани. Утвердившись в Самарканде и Бухаре, Шейбани присоединил Ташкент, Фергану, Хорезм, затем двинулся в Хорасан и занял Герат.

Государство первых Шейбанидов, унаследовавшее от кочевых традиций некоторые черты дофеодального государства, дробилось на княжества и уделы, где отдельные узбекские племена сохраняли самостоятельность. Политическая обстановка была тревожной: удельный правитель Ферганы Бабур энергично стремился отвоевать родовые владения, опираясь при этом на иранского шаха Исмаила, который в свою очередь упорно боролся с узбекскими ханами за Хорасан. Первая половина XVI в. прошла в войнах и междоусобицах. 40-е годы были порой двоевластия с центрами в Самарканде и Бухаре.

Упрочение государственной власти Шейбанидов и создание централизованной державы связано с именем Абдулла-хана II, который с 1557 г. правил в Бухаре, а в 1583—1598 гг., вплоть до своей смерти, был всеузбекским ханом. Абдулла-хан вернул Ташкент, Фергану, Туркестан, Хорасан с Мешхедом, Балх и Герат, а в последние годы правления — Хорезм. Сложилась мощная держава с широкими международными связями. Экономические и культурные отношения связывали Бухару с Индией, а с Турцией ее объединял и политический союз. Прочные политические и торговые отношения установились также с Московским государством, границы которого подошли вплотную к берегам Каспийского моря и кочевой степи Дешти-Кипчак.

В культуре Средней Азии при Шейбанидах продолжают развиваться достижения предшествовавшей блестящей эпохи. Шейбани-хан и его приемники были образованными людьми, ценили науки и искусства, привлекали ко двору ученых и поэтов. Шейбани-хан сам занимался литературой и писал стихи. С падением государства Тимуридов в Бухару переместились ученые и художники, до того собранные при гератском дворе. Особенно расцветом искусства отмечена эпоха Абдулла-хана, который слыл покровителем просвещения и меценатом. Немалое внимание уделял он строительству.

Зодчество XVI в. отличается ярко выраженной характеристикой конструкций, архитектурных форм и типологии сооружений. Время Абдулла-хана отмечено большим размахом строительства коммунальных и гражданских зданий. Международная торговля требовала развитой сети благоустроенных дорог с мостами, крытыми цистернами сардоба, и караван-сараями, а также военными постами — рибатами на всем их протяжении. Утверждая, что Абдулла-хан построил 1001 рибат и сардоба, хроники, очевидно, включают в эту цифру и караван-сараи. В городах строились в большом числе крытые рынки — тимы и торговые пассажи — ток, караван-сараи и бани, сооружались хаузы и крытые цистерны. От XVI в. сохранились самые ранние в Средней Азии крытые рынки.

Изменились взгляды на мемориальные сооружения — монументальные усыпальницы уступают место захоронению под открытым небом. Усиление суфийских сект вызвало интенсивное распространение культовых зданий типа ханаки. Если от предшествующих столетий почти уникальным образцом остается комплекс Ходжа Ахмада Ясеви в Туркестане, то, начиная с XVI в., этот тип сооружений широко распространяется. В самой направленности строительства происходит поворот от уникальных зданий к массовым утилитарным постройкам.

XVI в. не оставил грандиозных сооружений, но зодчие того времени мудро и рационально развивают инженерные идеи предыдущих эпох в области конструкций и объемно-планировочных схем. В многообразии планировки, более широкой трактовке форм, изобретательности в деталях сказывается прогресс архитектурной мысли. Строительная техника, формы, архитектурный декор — все направлено к экономичности и массовости строительства. Идеал эпохи — не грандиозное и пышное, как во времена Тимура и его потомков, а массовое и целесообразное. В этом значительное достижение эпохи. Интересен и тот факт, что при Абдулла-хане сооружения возводились повсеместно — в малых городах, селах и просто вдоль караванных путей.

В строительстве XVI в. выявляются два периода — первая половина XVI в. и годы правления Абдулла-хана. В произведениях первой половины XVI в. еще живы традиции прошлого, но уже рождаются особенности, характерные для эпохи в целом. После 1557 г. происходит становление стиля.

Потребности массового строительства обусловили изменение приемов зодчества.

Основой для разбивки здания на участки служил план, вычерченный по модульной сетке. Сохранились чертежи бухарского зодчего XVI в., составленные для ханаки, караван-сарая и других сооружений. В планировке зданий зодчие смело отступают от принятых канонов. Наряду с типом ханаки, вытянутым в продольной оси, возникает интересный по замыслу центрально-купольный вариант. Изменяется частично и планировка медресе. Углы двора срезаны, что дает возможность обеспечить независимый ход в угловые помещения. Галерея главного фасада не только связывает кельи этой части здания, но и открывает доступ к помещениям второго этажа, расположенным позади портала. В развязке внутренних узлов медресе используются смелые решения. Для бухарских медресе, в противоположность самаркандским, характерен вход по оси с последующим разветвлением на два коридора, причем дворовый портал открывается ко входу большим зарешеченным окном. По обе стороны от входа лежат залы мечети и аудитории-дарсханы.

Меняется и внешний облик зданий. Ниши порталов получают граненую форму и сводятся вверху полукуполом. Остававшиеся необработанными боковые уличные фасады медресе во втором этаже оформляются аркадами. Высокие угловые минареты уступают место массивным башням, срезанным на уровне стен и покрытым купольным фонарем. Закрепляя композиционно линию фасада, башни выполняли и конструктивную роль угловых устоев.

Под стены выводился фундамент из рваного камня или булыжника на глиняном или алебастровом растворе и цоколь, облицованный естественным камнем; камышёвая прокладка служила сейсмической подушкой и гидроизолирующим слоем. Кладка стен сначала была монолитная, но во второй четверти XVI в. техника меняется: внешняя оболочка стен выполняется укладкой в перевязку обожженного кирпича на алебастре, внутренние же полости больших массивов заполняются кирпичным ломом на глиняном растворе. Обусловленное экономией материала, это нововведение нельзя рассматривать как небрежность или технический недостаток: оно едва ли отразилось на прочности зданий, так как в большинстве своем они не только уцелели, но и функционируют в наши дни. В стенах делались отвесные желоба для отвода с кровли дождевых и талых вод.

В основе объемных построений XVI в. лежит блестящая инженерная разработка сводчато-купольных систем. Прежде всего в громоздкой двойной структуре купола упраздняется внешняя оболочка. Это имело огромное значение для тектоники здания: исчезла нагрузка наружной, в основном декоративной части, опустился центр тяжести постройки, что благоприятно отразилось на сейсмостойкости конструкции. Архитектура вновь обрела утраченное перед тем единство форм и конструктивной основы. Развиваются конструкции пересекающихся арок и щитовидных парусов. Купола ставятся на две, четыре, восемь несущих арок, иногда расположенных под углом 45° к стенам — параллельно диагоналям квадрата. В конструкции самого купола различаются два варианта: скуфья купола опирается на арки или оболочка купола пронизана ими как нервюрами. В последнем случае незамаскированная система арок, видимая извне, производит впечатление своеобразной, хорошо развитой мускулатуры.

Щитовидные паруса образуют систему так называемых корзинчато-сетчатых парусов, создающих в сочетании с угловыми нишами плавный переход к скуфье купола. Зодчие на время отказываются от тромпов, но впоследствии к ним снова возвращаются, неузнаваемо их перерабатывая путем изменения пропорций подкупольного пояса конструкций, сочетая тромпы и сетчатые паруса. Получается развитая в высоту, внушительная по масштабам и формам система, которая придает интерьеру значительность и парадность.

На принципе пересекающихся арок разработано множество вариантов декоративных куполов. Прихотливая форма куполов и полукуполов, покрывающих коридоры входа и ниши двора, закрепляется каркасом лёгких алебастровых гуртов; промежутки между гуртами и скуфья купола забраны шлифованным кирпичом в елочку. Набор таких кирпичиков предварительно монтируется в блоки на лекальной форме, заливается алебастровым раствором и ставится на место. Для того чтобы усовершенствовать и ускорить сборку декоративных куполов, заполнение производится подкрашенными под терракоту алебастровыми плитами. В алебастре прочерчивается затейливый геометрический герих, оживляемый фигурными вставками бирюзовой глазури. Система щитовидных парусов с кирпичом в елочку иногда завершается мозаичной скуфьей. Наиболее декоративное выражение получают куполки, форма которых представляет собой переход к типу сталактитов, при этом в противоречие форме сохраняется имитация кирпичной кладки (медресе Кукельдаш). Многочисленные грани декоративной конструкции образуют причудливую игру светотени.

Меняются и детали. Упраздняются несущие портальную арку стройные колонны и обрамляющий ее жгут. Вместо них контур арки оформляется срезанным под углом профилем. Характерно закругление внешних углов портала. По углам каменных панелей фасада сохраняются декоративные колонки.

В интерьере сочетание пространственной системы пересекающихся арок с сетчато-звездчатыми парусами дополняется сталактитами, украшающими паруса, софиты арок и карнизы. Сетчатые паруса создают особенно плавные и пластичные формы, смягчая переход к куполу. Льющийся через световой фонарь мягкий рассеянный свет рельефно оттеняет линии арок и парусов. Поскольку скуфья освещена не снизу, а сверху, отпадает смысл расписного орнамента — он уступает место объемной лепке деталей. Во второй половине XVI в. возникает особый монохромный стиль белого интерьера с геометрической логикой объемов и строгой системой линий обнаженной конструкции. Таковы залы медресе Кукельдаш. Все эти приемы составляли настоящую революцию в архитектуре интерьера.

Происходят большие перемены и в архитектурном декоре. Сначала еще применяются резная поливная мозаика, техника «кундаль», росписи синим контуром по белому полю; но во второй половине XVI в.

они исчезают. Майолика употребляется на протяжении всего столетия, хотя во второй его половине качество поливы резко снижается. Гамма красок суживается до сине-зеленой и чернильно-фиолетовой с черно-белым рисунком; тона ее получают химический оттенок, расплываются и перемешиваются. Однако для XVI в., особенно времени Абдулла-хана, характерны не эти приемы, изжившие себя в течение столетий. Мастера XVI в. изобретают свои, не менее ценные в художественном отношении формы орнамента, более экономичные и рассчитанные на широкое распространение. Появляются сборные бесшовные мозаики, изразцовые или из шлифованных кирпичиков с прокладкой голубой или синей поливы; они монтируются в блоки геометрического узора и заливаются алебастровым раствором с обратной стороны.

Новое в архитектуре фасада — украшение портальной ниши алебастровыми сталактитами. В этом приеме сочетаются такие разнородные, казалось бы, несовместимые виды декора, как алебастровые сталактиты или полукупола с мозаичными медальонами.

От чисто народных традиций заимствована техника так называемой ганчевой мозаики — часпак, применяемой главным образом в интерьере. Этот вид декора, экономичный и несложный по технике, дает прекрасный эффект даже в монументальных масштабах. Некоторые части рисунка вырезаются в алебастровом слое и заполняются алебастром другого тона при сохранении гладкой поверхности стены или свода.

От обширных и богатых зданий Самарканда — столицы первых шейбанидов, уцелели только остатки медресе Абусаид-хана и дахма шейбанидов. Дахма — платформа с облицованными серым мрамором стенами, на которой покоятся Шейбани-хан и члены семьи (5,85 × 5,9 м, высотой 2,65 м), помещалась некогда среди двора медресе Шейбани-хана, ныне стоит близ Тилля-Кари.

В 30-х годах XVI в. столицей государства вновь становится Бухара — центр политической и культурной жизни обширного государства, опора суннитского богословия всего Ближнего Востока и средоточие его святынь. Быстро растущая застройка не вмещается в кольце стен домонгольского времени. К середине XVI в. территория города была расширена главным образом к западу и востоку, отчасти к северу и заново окружена стеной. При Абдулла-хане в городскую черту вошла местность Джуйбар. Бухара выросла примерно на одну треть и достигла нынешних размеров.

1. Бухара. Ворота Шейх-Джалаль, XVI в. Фасад, план, разрез. Разрез и фрагмент фасада городской стены

В XVI в. окончательно сложился облик феодальной Бухары с ее планировкой и основными постройками, которые с небольшими изменениями дошли до наших дней. Несмотря на ремонты и подновления, почти полностью сохранились от XVI в. ее крепостные стены длиной до 10 км. Сложенные из битой глины высотой до 10 м и шириной в основании до 5 м, они снабжены полукруглыми массивными башнями и завершаются парапетом с бойницами и зубцами. Башни приспособлены для установки пушек, а бойницы — для огнестрельного боя. Городские стены были прорезаны одиннадцатью воротами, тяжелые деревянные створки которых открывались между двух полукруглых башен. От XVI в. уцелели только одни ворота Шейх-Джалаль (рис. 1), остальные ворота не старше XVIII—XIX вв.

В Бухаре выделяется повышенным рельефом ее наиболее старая часть — шахристан. Вековые наслоения строительных остатков образовали холм цитадели — арка, где высится резиденция правителей; у ворот арка располагалась площадь Регистан. Город снабжался водой из магистрального канала Шахруд. Вода разводилась в хаузы. Спускавшиеся к воде ступени были облицованы камнем, а мраморные водосливы имели форму головы льва или дракона. Вдоль узких улиц у фасадов медресе и мечетей оставлялись разгрузочные площади — карманы. 

2. Бухара: а — городской центр, план XVII в. 1 — мечеть Калян; 2 — медресе Мири-араб: 3 — Токи Заргарон; 4 — тим Абдулла-хана; 5 — Токи Тельпак Фурушон; 6 — баня Мисгарон; 7 — караван-сарай; 8 — медресе Улугбека; 9 — медресе Абду-лазисхана; 6 — медресе Мири-араб. Разрез, фасад, план

На узлах торговых улиц ставились торговые купола — чорсу, или ток. До сих пор на перекрестках вытянутой с юга на север магистрали высятся три базарных купола — Токи Саррафон («Купол менял»), Токи Тельпак Фурушон («Купол продавцов шапок») и Токи Заргарон («Купол ювелиров»). Не так давно существовали еще два купола — Токи Орд Фурушон («Купол продавцов муки») и Токи Тиргарон («Купол изготовляющих стрелы»). Вдоль этой торговой улицы тянулись караван-сараи, крытый рынок, бани; близ нее группируются крупные мечети и медресе (рис. 2).

Много внимания уделяется ансамблю. Возникают ансамбли парных, поставленных на одной оси зданий — так называемые кош.

Самые значительные сооружения Бухары относятся к XVI в.

За много километров от города виднеется островерхий минарет Калян, отмечающий местоположение самого раннего из сохранившихся ансамблей Бухары — поставленных в паре мечети Калян и медресе Мири-араб. Расположенные в центре Бухары, у скрещения главных магистралей, на толще многовековых наслоений, здания главенствуют в городском ландшафте. Мечеть относится в основном к XV в., хотя отделка ее, как гласит надпись на фасаде, закончена в 1514 г. Портал входа со срезанными под углом 45° боковыми гранями соответствует архитектурному стилю второй половины XVI в. Его граненая ниша завершается полукуполом фигурной кладки шлифованного кирпича на алебастровых гуртах. Та же форма повторена в боковых нишах второго яруса портала; средняя ниша украшена, кроме того, мозаикой тонкого рисунка. В нижнем ярусе портала ниши были отделаны изразцовой мозаикой, которая украшала тимпан и срезы по контуру арки портала и тимпаны меньших арок. Щековые поверхности портала и его лицевые грани выложены, так же как в Ишрат-хане, шлифованным кирпичом со вставками майолики.

В медресе Мири-араб (1535—1536 гг.) поражает красотой рисунок плана, симметричный и уравновешенный, продуманный в  мельчайших деталях. Гармоничны объемная композиция и пропорции фасадов. Ни одно медресе Средней Азии не сравнится с этим произведением неизвестного зодчего.

Анализ плана показывает, что он построен по модульной сетке, основные деления которой равны десяти гязам (в местных единицах длины).

3. Бухара. Медресе Мири-араб. Полукупол восточного айвана, купол вестибюля

Медресе Мири-араб — крупное сооружение заключает 111 худжр (рис. 2). Угловые залы переднего фасада имеют план в форме неравноконечного креста. Из них южный служил одновременно мечетью и аудиторией, северный являлся усыпальницей, где похоронены шейх Мири-араб, Убайдулла-хан, могила которого отмечена деревянным кенотафом, и др. Во двор открываются четыре высоких айвана — летние аудитории. Детали и убранство медресе отличаются безупречным вкусом и совершенством. Главный портал сплошь покрыт мозаикой. Арка обрамлена жгутом многогранного сечения. Судя по некоторой незаконченности деталей, можно предположить, что отделка портала осталась незавершенной. Коридоры, ведущие во двор, перекрыты плоскими куполами фигурной кладки из притертого шлифованного кирпича. Контур рисунка кладки подчеркнут бирюзовыми изразчатыми швами. Корзинчато-сетчатые паруса имитированы ганчем.

Фонарь-барабан усыпальницы покоится на пересекающихся арках. Под сочленением арок группируются сталактиты, а выше начинается сетчатая система парусов; основание барабана подчеркнуто венцом из сталактитов. Эти алебастровые детали и декор следуют формам скрытой несущей конструкции из кирпича. Два бирюзовых внешних купола венчают фасад. Тимпаны порталов и арок двора покрыты резной изразцовой мозаикой. Яркие краски прекрасно исполненной мозаики включают оттенки белый, голубой, синий и черный марганцевого отлива, сверх того желтый; отсутствие зеленого тона отличает эту мозаику от самаркандской. В сталактитовые ганчевые полукупола граненых айванов на поперечной оси двора вкраплена майолика (рис. 3). На западной стороне сводчатый айван прямоугольного плана срезан по линии фасада; восточный айван, тоже прямоугольный в плане, покрыт полукуполом на ганчевых щитовидных парусах с мозаичными медальонами. Сочетание алебастровых деталей с мозаикой создает своеобразную игру матовой белизны и глянцевых сверкающих красок. Размеры медресе Мири-араб 73 × 55 м со двором 37 × 33 м. Перед фасадом выступает просторная терраса.

Комплекс Калян-Мири-араб занимает 2 га (235 × 85 м). Образуемую ими площадь кош отличает от других площадей такого типа в Бухаре та особенность, что магистраль идет не вдоль нее, а по короткой северной стороне площади, образуя глубокий карман. Хотя ансамбль сложился исторически, зодчие каждый раз учитывали существующие здания. Об этом свидетельствует простейшая система пропорциональных отношений, связывающих их размеры в плане и даже высоты зданий и минареты. Для мечети Калян и медресе Мири-араб свойственны черты, с одной стороны, архитектуры XVI в. (планировка Мири-араб, конструкции куполов), а с другой — тесная связь с традициями предыдущего столетия (высокий бирюзовый внешний купол, изразцовая мозаика). От первой половины XVI в. в Бухаре сохранились еще две постройки, архитектурное убранство которых тяготеет к приемам XV в.

4. Бухара. Мечеть-ханака Ходжа-Зайнеддина, XVI в. План, купол

Мечеть-ханака Ходжа Зайнеддина — купольная постройка, стоящая на перекрестке двух улиц. Она решена в формах народной архитектуры. Мечеть обращена внутрь квартала колоннадой айвана с деревянным потолком; айван огибает здание с востока и севера. Рядом расположен большой облицованный камнем хауз того же имени. Тесно окруженные жилой застройкой, хауз и мечеть, затененные по берегам перголой из виноградника, составляют один из самых уютных уголков старой Бухары.

Зал мечети выходит на три стороны: глубокой арочной нишей на улицу и на двусторонний айван (рис. 4). Купол опирается на тромпы, дополненные системой сложных щитовидных парусов. Сетка парусов, уменьшая пролет, сводит квадрат основания к 32 граням. Пышный сталактитовый карниз еще более сужает поперечник разделенной ребрами скуфьи. Две большие ниши интерьера, тромпы, михраб завершены сталактитовым полукуполом.

Зал мечети богато декорирован. На панелях изразцовой мозаики нанесен с трех сторон геометрический орнамент (многоугольники и звезды), с четвертой, западной стороны, панель оформлена рисунком фигурных арочек с растительным узором. От панели до пояса тромпов стены покрыты растительным орнаментом, исполненным синей, черной и белой красками; в арках и тимпанах появляется кирпично-красная краска. Орнамент больших ниш, михраба, сталактитов и лента письма западной ниши были выполнены техникой кундаль; ныне позолота ее осыпалась и краски поблекли. Ребристая чаша скуфьи также расписана мелким цветочным рисунком с позолотой (рис. 4). Такое разнохарактерное и многоцветовое убранство утомляет глаз. Спокойные белые стены айвана составляют контраст чрезмерной насыщенности интерьера дробными формами и красками. Фигурные деревянные плафоны были собраны без гвоздей и клея, расписаны и украшены геометрической аппликацией из реек. С запада к залу мечети примыкают худжры и терраса с надгробием шейха Зайнеддина, отделенным от улицы решеткой.

5. Бухара. Мечеть Балянд, XVI в. Общий вид, разрез, план

Мечеть Балянд («Высокая») в юго-западной части города предельно проста по формам, но не менее богата по внутреннему убранству (рис. 5). Поставленная на высоком, облицованном камнем цоколе, с двухсторонним айваном на тонких колоннах, постройка производит впечатление стройности и собранности. Поверхность белых ганчевых стен айванов разбита штукатурными тягами; балки потолка покрыты расписными квадратными дощечками, чередующимися с выструганными «в елочку» валиками. Прямоугольное помещение декорировано изразцовой панелью; ее шестиугольные плитки, зеленые на восточной стене и темно-синие на южной и северной, были расписаны растительным узором твореного золота; панель западной стены, обрамленный жгутиком михраб, и панно над ним выложены резной изразцовой мозаикой. Выше панели стена разбита на стрельчатые панно с росписью кундаль и завершается таким же эпиграфическим фризом. Расписной дощатый потолок с накладным геометрическим орнаментом и сталактитовым куполком-хаузаком посередине подвешен цепями к балкам перекрытия.

Эти два памятника доказывают, что мастера XVI в. не утратили секретов искусства и прекрасно владели техникой «кун-даль». В постройках второй половины XVI в. она уже не применялась. Форма купольных и плоскокровельных построек с двусторонним айваном характерна для квартальных мечетей XIX—XX вв. Очевидно, мечети Ходжа-Зайнеддин и Балянд были именно таким культовым центром богатых кварталов города.

6. Бехауддин близ Бухары. Ханака, XVI в.: план ансамбля, план ханаки, фасад, разрез

XVI в. характеризуется творческими исканиями в области культового зодчества, которые приводят, в частности, к созданию нового типа ханаки. Если прежде ядром данного типа сооружений была трапезная, то теперь основой плана становится мечеть. Этот композиционный центр обрастает худжрами, обращенными наружу, и принимает формы центрально-купольного здания. Ханака в Бехауддине близ Бухары первой половины XVI в. — прекрасный образец такой композиции. Ее компактный, почти квадратный план построен на двух осях симметрии с четырьмя равноценными порталами (рис. 6). Здание интересно не только планом, но и смелой конструкцией купола на пересекающихся арках. Отделка его осталась незавершенной. Впоследствии ханака обрастает многочисленными постройками, включая караван-сарай, образующими живописный ансамбль с садом и хаузом. Сквозь наслоения могил старого кладбища ведет узкий проход, стенки которого облицованы плитами мрамора. Ханака с могилой святого привлекала издалека поток паломников.

7. Бухара. Кош-медресе. Медресе Модари-хан, 1566—1567 гг. и Абдулла-хана, 1588—1590 гг. План ансамбля, разрез медресе Абдулла-хана

Среди ансамблей «кош» неизвестно ни одного примера единовременной постройки. Разрыв во времени составляет десятки, а иногда сотни лет. Так, в ансамбле бухарской мечети Калян хронологический разрыв достигает по меньшей мере двух десятилетий, тогда как минарет возведен примерно на четыре столетия раньше. То же относится и к ансамблю Кош-медресе (рис. 7), расположенному в западной части города, на дороге от Регистана к воротам Ширгарон. Здесь между фасадами нет площади, их разделяет лишь неширокая улица.

Первым было возведено в 1566—1567 гг. небольшое и скудно украшенное медресе Модари-хан без обычных порталов на поперечной оси двора и с уширенной к югу фасадной частью. Для соблюдения правильной ориентации пришлось расположить зал мечети под острым углом к фасаду; при этом, ввиду небольших размеров медресе, строители сочли более удобным разбить под тем же углом все остальные постройки. В результате ось фасада не совпадаете осью двора, а контуры здания близки к трапеции. Формы постройки обеднены; барабаны, а следовательно и верхнее освещение, отсутствуют. Конструкция всех куполов выполнена на сетчатых парусах в ганче. Декор сосредоточен на фасаде; скромная мозаика из поливного и неполивного кирпича в кладке портальных арок и майолика в тимпанах. Краски майолики с добавлением желтой еще не совсем обычны для архитектуры времени Абдулла-хана, когда в поливе устанавливается сине-зеленая гамма.

8. Бухара. Медресе Абдулла-хана. Портал входа, софит арки портала, купол вестибюля, фрагмент двери

Медресе Абдулла-хана построено в 1588—1590 гг. Его фасад — типичнейшее произведение того времени (рис. 8). Линии его просты и монументальны, углы портала плавно закруглены, чего еще нет в медресе Модари-хан. Лицевая поверхность пилонов портала гладкая; весь его фасад облицован майоликой в форме огибающих арку эпиграфических полос и растительного орнамента тимпана характерного абдуллахановского типа. Арка портала, пояса и лопатки крыльев фасада, башни и закругленные углы покрыты мозаикой мелкого жженого кирпича с поливными вставками трех тонов (белого, голубого, синего).

Эта постройка ансамбля, поставленная под прямым углом к улице, вдвое крупнее, чем первая. Зал мечети для соблюдения нужной ориентации размещен под углом к другим помещениям. Сложный рисунок плана контрастирует с ясной простотой фасада. Зодчий создал, кроме осевых айванов, дополнительные группы помещений. В глубине двора лежит октогональный купольный зал, или крытый дворик, куда выходят ниши-лоджии группы комнат первого и второго этажа. Купол покоится на двойных щитовидных парусах; прорезанные в барабане 16 окон дают обильный свет.

На северной стороне сложный узел помещений разделен поэтажно, тогда как в углах западной части образуются многокомнатные комплексы в два этажа. Прорезанные окнами барабаны куполов мечети и аудитории покоятся на пересекающихся арках и сетчатых парусах; углы арок заполнены сталактитами. Линии конструкций подчеркнуты рельефным геометрическим бордюром занджира. Скуфья и ползучие сводики мечети украшены рельефным звездчатым орнаментом. Внутренний дворик остался неотделанным, он лишен даже штукатурки. Хороши плоские чаши куполов и своды ведущих во двор коридоров — резные терракотовые плитки, фигурная кладка, резная терракотовая мозаика с инкрустированными бирюзовой поливой швами. Купол вестибюля украшен майоликовыми вставками в форме звезд с ганчевым бордюром. Арки дворовых порталов, кроме восточного, крыты полукуполом на сетчатой системе парусов; западный портал орнаментирован занджирой (звезды и многогранники). Тимпаны арок порталов и худжр облицованы майоликой, а боковые порталы обрамлены еще полосой из кирпичной мозаики. Входная дверь выполнена тонким столярным набором и украшена ювелирной резьбой геометрического с растительным заполнением рисунка.

9. Бухара. Медресе Кукельдаш, 1568—1569 гг. Разрез фасадной части, план

10. Бухара. Медресе Кукельдаш. Купола мечети, аудитории, вестибюля

В 1568—1569 гг. сановник Абдулла-хана построил самое крупное не только в Бухаре, но и в Средней Азии медресе Кукельдаш площадью 86 × 69 м. Медресе насчитывает до 130 худжр. Медресе Кукельдаш отличается от медресе Мири-араб и Абдулла-хана довольно простым рисунком плана. Отсутствие во дворе боковых порталов здесь неоправдано; получилось много неполноценных помещений, слишком тесных или неправильных (рис. 9). Недостатки плана восполняются архитектурой интерьеров. Купола дарсханы и мечети на прорезанном окнами барабане опираются на пересекающиеся арки со сталактитовым заполнением углов. Своеобразно перекрытие дарсханы, где пересекающиеся арки направлены по диагонали зала. Как и в других медресе того времени, хороши купола проходных коридоров, опирающиеся на систему щитовидных парусов с выкладкой из шлифованного кирпича. Особенно привлекает внимание один из них с пятью звездчатыми мозаичными вставками мелкого изразцового набора в обрамлении складчатых веерообразных полузвезд (рис. 10). Так же оформлены полукупола в углах двора. Тимпаны порталов и арок двора украшены майоликой; ниша портала на северной стороне двора завершается полукуполом на системе щитовидных парусов с ганчевой штукатуркой. Однако главный фасад медресе, если не считать некоторых деталей (майолика по срезу арки и майоличные надписи в нише портала), остался без отделки. Хотя каменная панель отсутствует, на углах арки поставлены невысокие колонки из полупрозрачного камня. Ниша портала покрыта полукуполом на тромпах с ганчевой штукатуркой. На внешнем западном фасаде по второму этажу тянется аркада стрельчатых ниш, куда выходят двери худжр.

11. Некрополь Чор-Бакр близ Бухары. План: 1 — мечеть; 2 — ханака; 3 — мавзолей. Фасад, разрезы, купола мечети и ханаки

Бухара славится постройками не только в черте города, но и за его стенами. В пяти километрах за воротами Ширгарон, в селении Сумитан, у мазара местного «святого» Абу-Бакра Саада в 1560—1563 гг. возник своеобразный комплекс ханаки и мечети под названием Чор-Бакр. Композиция ансамбля необычна: здания стоят на общей платформе и связаны цепочкой худжр в два этажа (рис. 11). В глубине созданного таким образом дворика третий портал объединяет композицию, подчеркивая ось, а вынесенный вперед, на край платформы, минарет закрепляет ее. Некоторая асимметрия объемных масс и фасада (портал мечети более стройный, чем у ханаки) не портит общего впечатления. Боковые фасады ханаки и мечети оформлены арками-нишами то прямоугольного, то граненого плана. Комплекс открывается на площадь, с трех сторон окруженную усыпальницами, протянувшимися далее на север вдоль узкой улички. Это небольшие фамильные кладбища, обнесенные стеной с порталом и худжрами в фасадной части. На продолжении оси комплекса лежит вход в противолежащую усыпальницу. На подступах к ансамблю со стороны города возведен чортак — четырехарочный павильон с порталом.

Ханака и мечеть перекрыты двойным куполом на барабане с окнами. Но их формы и конструкции различны. В ханаке крестообразного плана использованы обычные пересекающиеся арки и сетки декорированных занджирой парусов. Перекрытие мечети необычно по замыслу: прямоугольный зал разбит посередине двумя поперечными арками, между этими арками перекинуты еще две полуарки и на их пересечении поставлен купол. Образовавшиеся два больших полукупола и ползучие сводики переходят красивой сеткой парусов к ребристо-звездчатому завершению. Относительно небольшой в поперечнике, купол расчленен по высоте на три яруса — сталактитов, сетчатых парусов и миниатюрной гладкой скуфьи. Барабан составляет внешнюю конструкцию, и свет поступает через проемы барабана и зарешеченные арочки меж парусами.

Перекрытие Чор-Бакр пролетом 16,3 × 9,8 м при двойной оболочке куполов было значительным достижением творческой мысли. Подобная форма покрытия является логическим завершением поисков, продолжавшихся около трех столетий. Зодчие Средней Азии и сопредельных стран не раз возводили постройки с куполами на подпружных арках. Но лишь строители Чор-Бакра впервые соединили в одной конструкции подпружные арки, боковые полу-купола и центральный купол, создав столь гармоничное и целостное решение внутреннего пространства. Стены мечети и ханаки внутри расчленены тягами на гладкие панно. Во внешней отделке использованы майолика и кирпичная мозаика. Своеобразно декорировано южное крыло курдонера: тимпаны арок облицованы керамическими плитками с прочерченным на них геометрическим орнаментом и оконтурены бордюром изразцов. Портал украшен керамическими плитками с поливной инкрустацией швов. Купол ханаки покрыт бирюзовыми изразцами. Загородные здания, не стесненные плотной застройкой, отличаются от городских более свободной композицией объемов, рассчитанных на круговой обзор. Их массы продуманы и фасады оформлены по крайней мере с трех сторон. Этим в значительной мере объясняется пространственная композиция Чор-Бакр.

12. Файзабад близ Бухары. Ханака, 1598—1599 гг. План, купол, фасады, разрез

Свободная постановка на участке определила внешний облик ханаки в Файзабаде, возведенной в 1598—1599 гг. Ее большой купольный зал выходит порталом на восток; в углах пилонов и сзади к залу примыкают в один этаж худжры. Вдоль боковых фасадов тянутся купольные галереи на массивных пилонах (рис. 12). При таком распределении масс главный фасад рисуется симметричным пятиступенчатым силуэтом, боковые — нарастающими к востоку ступенями. Композиция захватывает устремленной к востоку и вверх — по оси фасада — динамической трактовкой архитектурных масс. Гармоническая, предельно четкая прорисовка плана, распределение объемных масс свидетельствуют о большом мастерстве зодчего.

Замечателен интерьер ханаки. Купол покоится на восьми распалубках и системе щитовидных парусов, измельченная сетка которых покрывает и углы зала. Прочерченный рисунок пересечения арок, образующих паруса, подчеркивая конструкцию, одновременно создает чудесный декор; каждая распалубка отмечена в замке пятиконечной звездой. Барабана нет, и окна прорезаны под распалубками. Основание купола отмечено великолепным сталактитовым карнизом, звездочки которого украшены майоликой. Парящая на легкой, как будто невесомой сетке парусов чаша купола заполнена тонким растительным орнаментом, исполненным белым по черному в технике кырма. Своеобразный рисунок плана, объемная композиция, тектоничное решение, изящество деталей, строгая гамма черно-белых тонов — все это выделяет памятник среди произведений среднеазиатского зодчества.

К XVI в. относится капитальная перестройка бухарской намазга, когда был возведен монументальный портик, игравший роль балдахина над михрабами XII в. Средняя часть с куполом на пересекающихся арках выделяется стройным пештаком. Его тимпаны заполняет фигурная керамическая облицовка с мозаичной инкрустацией швов. Арку огибает майоличная лента письма. В постройке четко намечена программа типа мечетей-намазга, предназначенных для многолюдных общегородских молений в большие годовые праздники: это своего рода портик над михрабной нишей, ориентирующий к Каабе молящихся, которые собирались на обширном дворе.

Однако культовые памятники еще не определяют характер зодчества эпохи. От того времени остались не менее совершенные образцы строительного искусства в зданиях общественного назначения. Базары, игравшие огромную роль в жизни средневековых городов Средней Азии, представляли собой не рыночную площадь, как в западноевропейских городах, а систему улиц и пассажей. На пересечении двух торговых улиц, практически на скрещении главных магистралей, стоял чорсу, который служил своеобразным распределительным узлом движения, одновременно включая мастерские и торговые помещения. В небольших городах был один чорсу в центре; в Бухаре было несколько токов, из которых каждый принадлежал определенному ремесленному цеху. Эти сооружения, будучи чисто утилитарными, почти лишены элементов декора; их открытая конструкция достаточно логична и красива сама по себе.

13. Бухара. Торговые купола XVI в. 1 — Токи Саррафон; 2 — Токи-Тельпак Фурушон; 3 — Токи Заргарон. Разрез, план

Бухарские торговые купола решены в зависимости от их положения в сети улиц: в плане использованы формы квадрата, шести- и восьмиугольника (рис. 13). Токи Саррафон, или первый купол, самый маленький, не имеет обводной галереи, как два других. Восьмиугольное помещение пролетом 11,5 м со срезанными углами, с четырьмя проездами по осям и четырьмя арками в углах покрыто посредством четырех мощных пересекающихся арок. Арки, будучи дополнены щитовидными парусами, несут увенчанный фонарем купол, переложенный в начале XX в. с сохранением старых форм. Далее к северу стоит Токи-Тельпак Фурушон. Эта постройка шестиугольного плана с главным куполом на шести устоях и серией боковых куполов на арках, отсекающих квадратные и треугольные камеры. На фасадах видны кое-где остатки изразцов. Зодчий ловко решил задачу, связав четыре улицы в один узел, из которого вышла пятая — торговая магистраль (начало ее отмечено купольной галереей); Токи Заргарон примерно соответствует главному перекрестку улиц древнего шахристана. Этот третий по счету купол квадратного плана с выделением центра и обводной галереи крупнее и сложнее первых двух по композиции. В нишах его основной части, портиках и пристройках размещалось свыше тридцати мастерских ювелиров. Центральному куполу на восьми пересекающихся арках и системе парусов предшествует невысокий барабан с прорезанными в его гранях стрельчатыми арочками.

Поэт при дворе Абдулла-хана Мушфики составил четверостишие, где называлась дата базарных куполов — 1586—1587 гг. Связывавшая их улица была в прошлом вся покрыта куполами, сводами или балками с берданой, сплошь застроена мастерскими, лавками, караван-сараями.

14. Бухара. Тим Абдулла-хана, XVI в. Разрез, план

Близ Токи Заргарон расположен тим Абдулла-хана (1577 г.) для торговли шелком. Почти квадратное в плане здание с тремя порталами в сторону улицы состояло из главного купола на восьмерике и окружающей галереи с серией малых куполов (рис. 14). Свет проникает через окна в барабане и отверстия в куполах. План тима прорисован с удивительным изяществом. Все его элементы подчинены центральному пятну, где упруго поднимается большой купол на восьми устоях, связанных в четыре узла. Погашающие распор купола и полукупола галереи располагаются вокруг живописным венцом, образуя целую иерархию размеров. Тим бесспорно построен крупным мастером и принадлежит к выдающимся памятникам гражданского зодчества Средней Азии.

Кроме токов и тима, в Бухаре до сих пор функционируют некоторые бани XVI в. Одна из них связана с Токи Саррафон и носит то же название, другая — баня Мисгарон, примыкает к Токи Тельпак-Фурушон. Их план очень схож. Первое помещение бани — просторный каркасный вестибюль под балочной кровлей на деревянных колоннах. Здесь оставляли верхнюю одежду перед входом в баню, пили чай после купания. Корпус самой бани с купольными помещениями из жженого кирпича для сохранения тепла углублен в землю. Свет поступает сверху через отверстия в зените куполов. Помещения обогреваются подпольной системой жаровых каналов; начинаясь в топке позади корпуса, они нагревают прежде всего воду в цистернах. Температура повышается постепенно по мере продвижения от входа в глубь корпуса. Первые помещения предназначены главным образом для смягчения температурного перехода. В середине корпуса находится центральный зал, где производится массаж. За главным залом расположены мыльни — горячая и с умеренной температурой.

Особенность старинных бухарских бань — неправильное пятно плана, где пяти- и шестиугольные помещения с гранеными нишами на каждой стороне, словно розетки с лепестками, образуют замысловатую гирлянду.

Среди чертежей бухарского мастера угадываются караван-сарай с цепочкой помещений вокруг двора, цистерна-сардоба с круглым резервуаром в окружении дополнительных помещений, с портальным входом и ведущей вниз лестницей. Изысканный рисунок плана ложится на модульную сеть квадратов словно вышивка на канву, ее делениям кратны размеры помещений и толщина стен.

В зданиях общественного назначения радует глаз прихотливая игра форм и конструкций. Внешне довольно грузные, эти сооружения имеют кружевной рисунок плана, сочетающий геометрические фигуры от квадрата, даже треугольника, до октогона. Разнообразны подкупольные конструкции — от простейших сведенных небольшими ребрами к скуфье многогранных парусных куполов чархи к щитовидным парусам и пересекающимся аркам. Снаружи покрытие с куполами разного пролета образует своего рода холмистый ландшафт, внутри зданий — причудливую игру линий и граней, контрасты света и тени, постоянную смену форм.

Памятники XVI в. рассеяны в других городах и селениях Средней Азии, а также вдоль караванных путей.

15. Карши. Мечеть-намазга, XVI в. Разрез, план

Каршинская намазга была расположена у южных ворот города (рис. 15). Принципы композиции бухарской намазги получили здесь значительное развитие. Ее план составляют главный купольный зал с порталом и боковые крылья с четырьмя куполами в каждом. Главный купол на квадратном основании покоится на отчеркнутых полкой тромпах и системе двойных щитовидных парусов; над ним прежде высился внешний купол на барабане. В сторону михраба выступает просторная ниша, покрытая сетчатой системой парусов. Малые купола опираются на ложно-сферические паруса. Декор фасада — майолика и вязь письма, исполненная глазурными кирпичиками — типичен для XVI в. Внешний купол был, вероятно, покрыт бирюзовыми изразцами.

16. Кермине. Ханака Косым-Шейха, 1558—1559 гг. Разрез, план

В Кермине сохранилась от XVI в. ханака Косым-Шейха (1558—1559 гг.). План с крестообразным залом отличается четкостью и симметрией (рис. 16), которая нарушена в XVIII в. пристройкой к восточной стене летней мечети в форме купольных галерей. На три стороны открываются портальные арки. Видимо, до пристройки такая арка была и с четвертой стороны. С западной стороны, где находился михраб, арка глухая. Поскольку ханака находилась ближе к Самарканду, чем к Бухаре, то в ее объемных формах прослеживается воздействие тимуридских традиций; внутренний купол на пересекающихся арках увенчан внешним куполом на высоком барабане, что напоминает в пропорциях купол Ишрат-ханы. Интерьер, оформленный в духе одновременных памятников Бухары, оставлен чисто белым; система пересекающихся арок дополняется щитовидными парусами; углы заполнены сталактитами типа ироки, а ниши завершаются корзинчато-сетчатыми полукуполами. Вспарушенные арки орнаментированы рельефным геометрическим узором. Снаружи заметны кое-где остатки глазурного декора.

Если в столичных городах не строились мавзолеи, они ставились в удалении от столиц. Значительными размерами и богатым декором известен мавзолей Суюнидж-хана Ташкенте (1531—1532 гг.), построенный на двух осях симметрии, с высоким бирюзовым куполом (во второй половине XVI в. мавзолей вошел в состав медресе Барак- хана). В горах долины Кашка-Дарьи приютился мавзолей Лянгарата, видимо, относящийся к концу столетия, так как здесь повторено удачное решение интерьера ханаки Файзабад — сетчатые паруса и ганчевая мозаика купола (на этот раз бело-красных тонов и более сложного геометризованного рисунка). Однако постройка увенчана, подобно ханаке Косым-Шейха, внешним куполом на высоком стройном барабане.

В городах и селах Узбекской, Таджикской, Туркменской ССР выявлено множество памятников XVI в. Это медресе Кукельдаш в Ташкенте, ансамбль ханаки с дахмой и другими постройками в сел. Сивас к востоку от Китаба (части комплекса, лежащие в разных уровнях, связаны над дорогой лестницей с прорезанной в ней аркой), мечеть Кок-Гумбаз в Ура-тюбе, мечеть Кокильдора в Термезе и многие другие.

От XVI в. в Средней Азии сохранилось обширное и ценное архитектурное наследие. Зодчие того времени создали образцы высокого мастерства в области композиции, конструкций, декора. Целью их непрерывных исканий было не уникальное и грандиозное, а массовое и целесообразное. Вкусы эпохи, особенно второй половины столетия, строги и взыскательны, например монохромное решение интерьера в матовых тонах чистого ганча и устремленные ввысь упругие линии обнаженной конструкции, которые наглядно выражают усилие статических сил.

В планах, объемах, фасадах построек XVI в. неизменно соблюдались пропорциональные отношения, выдержанные в простейших числах и производных. Ярко выявились новаторские тенденции в планировке зданий (центрально-купольный тип ханаки с обращенными во вне худжрами), в композиции (комплекс Чор-Бакр, ханака в Файзабаде), в декоре (перенесение техники декора из интерьера на фасад и наоборот). В корне изменились эстетические воззрения — блеск и пышность сменяются спокойной уравновешенностью, пестрота и полихромия — решением интерьера в тонах чистого ганча. Зодчество XVI в. развивается на почве достижений предыдущей эпохи, совершенствуя архитектурные формы и добиваясь во всех направлениях новых успехов. Например, принципы архитектуры самаркандского Ак-Сарая породили последовательное развитие композиции в ханаке Косым-Шейха и ташкентском Кок-Гумбаз. В XVI в. эта планировочная схема достигла такой уравновешенности, симметрии и совершенства, каких не было в XV в. Обогащаются планировочные приемы. В сущности именно к XVI в. складывается все богатство типологических оттенков гражданского и культового зодчества.

В застройке города представлены все типы мечетей, известные вплоть до XX в.:

• мечеть приходская — гузарная или квартальная, обслуживающая определенный городской квартал с купольным или балочным залом и айваном на деревянных колоннах. Таких мечетей в городе насчитывалось десятки и даже сотни;
• мечеть Джума — пятничная или соборная, где горожане собирались по пятницам. Небольшие города довольствовались одной пятничной мечетью, в крупных городах, таких, как Бухара, их было две и больше;
• мечеть-намазга была рассчитана на скопление жителей всего города по большим праздникам курбан и фитр. Никакая постройка не могла вместить всех молящихся, для них огораживали стеной обширный двор. Мечеть представляет собой открытую с трех сторон галерею-портик над михрабом, который помещался в главном зале с большим куполом и порталом.

Ханаки делятся на два архитектурных типа:

• постройка прямоугольного плана с продольной осью симметрии и выделением главного фасада. При этом и боковые фасады получают оформление, что отличает её от ханаки Ходжа Ахмада Ясеви, где три фасада лишены обработки;
• центрально-купольная постройка с двумя взаимно поперечными осями симметрии и четырьмя порталами. В обоих случаях помещения ханаки, в противоположность композиции медресе, открыты во внешнее пространство.

В XVI в. достигло кульминации развитие сводчато-купольных систем, идеальное выражение получили тонкие оболочки на прочной и красивой системе нервюр.

Среди разнообразных видов сооружений уже намечается типизация строительства. В области декора возникло понятие сборности, блока, массовости.

Для зодчества XVI в. характерен цельный и своеобразный стиль, хронологически ограниченный рамками одного столетия, который следует рассматривать как прогрессивное явление в истории архитектуры Средней Азии.

Попытки Абдулла-хана создать централизованную державу не нашли прочной базы в экономике страны, подорванной сокращением земледельческого хозяйства. После смерти Абдулла-хана к власти пришла родственная династия Аштарханидов. Возобновившийся с новой силой политический распад мешал бухарским ханам сопротивляться внешним врагам. Границы государства суживаются — отпадают Герат, Хорасан, северные области страны. Феодальные распри еще более способствовали хозяйственному упадку. К концу правления Аштарханидов бухарское ханство фактически состояло из ряда почти независимых владений.

Ремесло в городах в то время стояло на высоком уровне. По-прежнему велась оживленная торговля с Московским государством, Ираном, Индией и Китаем. Культура продолжала традиции XVI в.

Строительству XVII в. свойственны большой размах и смелые замыслы. Возводятся крупные, подчас богато декорированные здания, создаются городские ансамбли. В частности, главные городские ансамбли Бухары и Самарканда (Ляби-Хауз и Регистан) сложились в теперешнем виде именно в то время. Однако зодчие XVII в. не создают новых решений ни в конструкции, ни в формах, ни в декоре: все это заимствовано из опыта прошлых столетий иногда в усложненном и развитом (сталактиты), иногда в огрубленном и менее совершенном выполнении (майолика и мозаика). Это еще не упадок, но уже застой творческой мысли.

Строились преимущественно культовые здания, главным образом в двух центральных городах Мавераннахра — Бухаре и Самарканде. В это время деление на школы углубляется — каждая из них следует собственной исторической традиции, вплоть до копирования образцов предшествующих столетий.

Бухара остается столицей государства Аштарханидов. На средства, полученные от налогов и торговли, в XVII в. продолжается интенсивная застройка города, возводятся отдельные здания и целые ансамбли. Среди них много интересных по композиции и планировке сооружений. Однако зодчие того времени сравнительно мало используют достижения времени Абдулла-хана, обращаясь по преимуществу к более ранним эпохам. Так, например, строители нередко отказываются от испытанной и красивой системы пересекающихся арок и ставят купол на тромпах; возрождается отвергнутая во второй половине XVI в. техника резной глазурной мозаики, иногда используется и кундаль; не видно декоративных куполков с имитацией фигурной кладки. Все же строители не пытаются восстановить внешнюю оболочку купола.

17. Бухара. Ансамбль Ляби-Хауз. План, XVI—XVII вв. 1 — медресе Кукельдаш; 2 — медресе Диван-Беги; 3 — ханака Диван-Беги; 4 — хауз

Наиболее значительная из построек ансамбля Ляби-Хауз — медресе Кукельдаш — появилась еще в XVI в. Комплекс образовался при сооружении ханаки (1619—1620 гг.) и хауза, к которым скоро добавилось медресе (1622—1623 гг.). Постройки носят имя Надира Диван-Беги, визиря имам Кулихана, по инициативе которого они возведены, а весь ансамбль получил название Ляби-Хауз («на берегу хауза» или «вокруг хауза»). В условиях скученной застройки феодального города это была значительная площадь между двумя параллельными улицами, расположенная в непосредственной близости к торговой магистрали, где кипела деловая жизнь (рис. 17).

Хауз Диван-Беги, самый большой из водоёмов Бухары и Самарканда, размерами 42 × 36 м, глубиной до 5 м вмещал до 4323 л³ воды. Его ступенчатые стенки сложены из крупных каменных блоков. Очертания плана со срезанными углами, характерные для хаузов Бухары, имели конструктивное значение. Устройство хаузов и конструирование их стенок, укрепляемых деревянными связями, подсыпкой камня и трамбовкой, составляли высокоразвитую отрасль строительного дела. Бухарские хаузы наполнялись из арыков, но стока не имели. Мраморные водосливы, украшенные резным орнаментом, нередко изображали голову льва или дракона.

Небольшая по размерам ханака Диван-Беги принадлежит к типу зданий с односторонней ориентацией (в первую очередь этого требовали задачи ансамбля). Два боковых фасада оформлены арочными входами и системой меньших арок, задний, замкнутый прилегающей застройкой, остался глухим. Фланкирующие башенки узкого главного фасада придают некоторую монументальность этой небольшой постройке, закрепляя ее обращенный к площади фронт. Купол одинарный на тромпах и системе щитовидных парусов. По фасаду размещены мозаичная надпись кругом портала и мозаики в тимпанах, почти исчезнувшие.

Медресе Надир Диван-Беги строилось в качестве караван-сарая и лишь впоследствии превращено в медресе. Все в плане и формах здания выдает его изначальные функции: в нем нет ни одной характерной для медресе части — двор окружен одними худжрами, отсутствуют обычные мечеть и аудитория, нет дворовых айванов. Более того, вход не раздваивается, а узкий коридор в глубине здания, видимо, связывал двор со стойлами для лошадей и верблюдов. В постройке интересен сюжет изразцовой мозаики в тимпанах портала, изображающий аистов и ланей. Остатки мозаики видны на боковых фасадах двора.

18. Бухара. Мечеть Магоки-курпа, 1637 г. Разрез, планы 1-го и 2-го этажей

К наиболее интересным произведениям XVII в. относится мечеть Магоки-курпа (1637 г.) близ купола Тельпак-Фурушон (рис. 18). Это здание примечательно тем, что делится на два этажа. В первом этаже квадратные пилоны несут купола на щитовидных парусах с ганчевой штукатуркой, во втором девять куполов опираются на четыре столба октогонального сечения. Три из этих девяти куполов сталактитовые, причем посреди зала и над михрабом сталактиты покрыты росписью, остальные купола на щитовидных парусах. Главный купол поднят на очень высоком и узком барабане. Нижний этаж мечети наполовину скрыт уровнем грунта (отсюда и название Маток — «подземная»). Вниз ведут ворота, наверх — боковые входы. Поливные облицовки здания не сохранились, и обнаженная кирпичная кладка делает его внешне непривлекательным.

Выдающимся произведением бухарского зодчества XVII в. является медресе Абдулазис-хана, законченное уже в середине столетия (1651—1652 гг.). Судя по надписи, его строителем был придворный зодчий Мухаммад-Салих-мемор. Медресе Абдулазис-хана, поставленное в ансамбле кош с медресе Улугбека, было призвано затмить постройку XV в. и символизировать могущество правителя. Абдулазис-хан стремился создать эпохальное сооружение, которое по своим масштабам и роскоши превзошло бы все доныне построенное в Бухаре. Он достиг одного: архитектура медресе ярко отражает идеалы своего века.

19. Бухара. Медресе Абдулазис-хана, 1651 — 1652 гг. Фасад, план

Не в силах создать новой идеи, строители устремились к достижениям предыдущих эпох, возвращаясь к традициям начала XVI в. и даже более раннего времени. За образец планировки было принято медресе Мири-араб, но шедевр XVI в. не был превзойден: в медресе Абдулазиса, немного уступающем по размерам (60 × 48 м), нет такой пропорциональности целого и частей, кружевной проработки деталей (рис. 19). Решительно не удалась композиция масс. Нехороши пропорции фасадов — внешний портал, так же как восточный и западный дворовые порталы, грузный, тогда как северный и южный порталы двора слишком узкие.

Декор, обычно довольно умеренный в бухарских постройках XVII в., здесь поражает богатством, обилием и многообразием приемов; в нем отчасти возрождаются традиции начала XVI в. и более раннего времени. Однако предпринятый размах строительства, видимо, не соответствовал материальным возможностям, и многие части здания остались без отделки. Двор окаймляет мраморная панель с точеными угловыми колонками, что не практиковалось в бухарском зодчестве XVI в. Тимпаны пештака и арок фасада, порталов и арок во дворах заполнены майоликой; ниша пештака делится поэтажно поясом майоликовой надписи. Зеркала в устоях пештака орнаментированы резной глазурной мозаикой. Лопатки и междуэтажные пояса украшены дробной по рисунку кирпичной мозаикой и изразцами. Полукупол пештака сложен великолепными декоративными литыми из ганча сталактитами с тонкой росписью красным тоном; ниши пештака во втором ярусе также завершаются сталактитами, но уже с синим орнаментом.

В майоликах режет глаз нестройная гамма красок, где большую роль играют ядовитые зеленые и желтые тона (некоторые тимпаны даже имеют желтый фон). Да и качество поливы невысокое, поверхность тусклая, краски поблекшие. Заслуживает внимания тематика некоторых майоличных и мозаичных панно, где выделяются изображения вазонов с цветами, птиц и фантастических змееподобных существ с птичьими головами.

Интерьеры медресе решены гораздо интереснее фасадов. Залы зимней и летней мечетей и дарсханы представляют собой подлинное сокровище орнаментального мастерства: купола помещения и своды глубоких ниш сложены системой алебастровых сталактитов, образующих гроздья, фестоны, причудливые и бесконечно многообразные сочетания. Закрепленные деревянными пальцами, они скрывают конструкцию. В залах мечетей получил применение новый для Средней Азии тип сталактитов — ироки с игрой звездчатых медальонов, отлогих лучевых граней, образующих местами нечто вроде полураскрытого веера. Прообразом этой высокоразвитой декоративной формы были купола при входе медресе Кукельдаш. В дарсхане красивые ячеистые сталактиты плавно облекают формы сетчато-звездчатого свода на щитовидных парусах. В мечети иная конструктивная система купола на тромпах, также заполненных сталактитами. Стены обоих залов отчеркнуты сталактитовым карнизом, поверх которого прорезано по четыре окна. Все грани сталактитов покрыты тончайшей росписью в технике кундаль, а скуфья украшена резным орнаментом. На стенах кундаль обрамляет панно с пейзажной живописью, где синим по белому полю изображены деревья, павильоны, киоски.

Наконец, в медресе Абдулазис-хана заслуживают внимания устройство и детали худжр. Суровые и неприютные двухэтажные кельи медресе времен Улугбека в XVI в. преобразуются в более благоустроенную жилую ячейку. Они делятся поэтажно; в них устраиваются ниши для утвари, поглощающий колодец, камин; иногда план кельи складывается из двух и более помещений. В медресе Абдулазиса помещения еще более благоустроены — каждая худжра представляет собой настоящую маленькую ячейку с возможными в то время удобствами; при входе выделена передняя с очагом, ларем для угля, нишами, камином. Собственно жилая половина имеет приподнятый пол со ступенями, отделенный перилами или легкой перегородкой. Если худжры ранних медресе освещались только зарешеченным оконцем над входом, то здесь каждая келья второго этажа имеет окно на улицу. Замечательна также отделка этих келий: тонкой работы сталактитовые полочки вдоль стен, легкие решетчатые створки оклеенных бумагой дверей и росписи свода. Медальоны росписи несомненно копируют мотивы книжных заставок и переплетов, какими славилась Бухара.

Несмотря на богатство декора и большие достоинства архитектуры интерьера, облик медресе в целом явно не удался. В этом претенциозном здании бросаются в глаза отсутствие чувства массы, плохие пропорции, неслаженность приёмов декора. Фасад медресе не может затмить строгие, но гармоничные линии фасада медресе Улугбека.

Ансамбль медресе Абдулазиса и Улугбека, возведенных с разрывом более чем в двести лет, образует перед Токи Заргарон уширенное пространство с выступающими у фасадов платформами. Такие площадки, отодвигая здание от улицы, обеспечивали обзор его архитектуры. 

В 1668 г. на дороге между Токи-Тельпак Фурушон и Регистаном отстроена ханака Мухаммед-яр Аталык. Квадратный план с окруженным худжрами залом представляет собой вариант композиции ханаки в Богауддине. Однако здесь центричность нарушена, так как главный фасад подчеркнут высоким порталом и угловыми башнями, поэтому ось симметрии всего одна. Зал с куполом на тромпах оштукатурен ганчем без орнамента. По фасаду только портал декорирован глазурью в тимпанах арки и эпиграфических бордюрах.

Самарканд в XVII в. становится центром феодального удела рода Алчин. Правителем вилайета (области) был Ялангтуш-Бахадур. Крупный феодал, военачальник, ловкий политик, он достиг независимого положения и сохранял власть над Самаркандом, несмотря на политические перевороты в столичной Бухаре. Предпринимая самостоятельные походы на Кабул, Мешхед и другие города, Ялангтуш сосредоточил в своих руках огромные богатства. Сложились благоприятные условия для застройки Самарканда, и строительная деятельность в городе возобновилась. Самарканд соперничает с Бухарой монументальностью и пышностью своих сооружений.

20. Самарканд. Регистан. Общий вид

21. Самарканд. Регистан. Разрезы. План: 1 — медресе Улугбека, 1417 г.: 2 — медресе Шир-Дор, 1635—1636 гг.: 3 — медресе Тилля-Кари, 1660 г.; 4 — Чарсу, XVIII в. Разрез и фасад мечети Тилля-Кари

Самарканд. Регистан. Медресе Шир-Дор, XVII в. Минарет и часть портала

В то время на средства и по замыслу Ялангтуша создается новый архитектурный ансамбль на площади Регистан (рис. 20, 21). Обветшавшая ханака Улугбека была снесена и на её месте возводится медресе Шир-Дор. Десять лет спустя на месте караван-сарая Мирзои началась постройка медресе Тилля-Кари, заключившего в свои стены городскую соборную мечеть.

Медресе Шир-Дор, законченное в 1635—1636 гг., строилось в продолжение пятнадцати лет зодчим Абдул-Джаббаром. Здание, поставленное в ансамбле кош с медресе Улугбека, по замыслу должно было представляться зеркальным отражением последнего. На главном фасаде Шир-Дора воспроизведены формы и пропорции фасада медресе Улугбека в том виде, как он выглядел в то время при повысившемся за два столетия уровне площади, скрывшем основание стен: громадный портал, неглубокие декоративные ниши стен, высокие стройные угловые минареты, купола на барабане. Сходство распространяется и на план, где выдержаны основные размеры и пропорции. В Шир-Доре не повторено лишь вытянутое помещение мечети-аудитории в глубине корпуса медресе Улугбека.

В формах и декоре медресе Шир-Дор много также своих особенностей. Угловые минареты заднего фасада заменены башенками. Дополнительных входов здесь нет, и глухие боковые порталы двора в форме граненой ниши завершаются полукуполами на системе щитовидных парусов. В оформлении главного фасада замечаются: более дробное членение крыльев, измельченный рисунок орнамента минаретов, упрощенный декор главной арки портала (мозаика жженого и трехцветного поливного кирпича), отсутствие мозаики с резными мраморными вставками. Главная особенность Шир-Дора состоит в мозаиках тимпанов с изображением тигров, ланей и солнечного диска в форме человеческого лица. Этот сюжет послужил основанием для названия медресе «Шир-Дор» (хотя слово «шир» переводится как лев, а не тигр).

Вокруг двора двумя этажами расположены 54 худжры. Два купольных зала в передней части медресе служили мечетью (северо-западный угол) и дарсханой, где помещается могила Мухаммеда Джафара. В двух купольных помещениях в углах заднего фасада жили преподаватели-мударрисы. Интерьер расписан многоцветным растительным орнаментом. Меж порталом и минаретами высятся бирюзовые ребристые купола. Своеобразна конструкция полукупола дворовых порталов, ганчевая оболочка которых лишь частично прилегает к кирпичной конструкции, а частью подвешена на толстых канатах. Техника мозаичных облицовок упрощена — мозаика собиралась в плиты, которые примораживались отдельными блоками. Глазури желтых и зеленых тонов несколько уступают поливе XV в.

Стройка и отделка медресе Тилля-Кари, замыкающего площадь с третьей стороны, продолжались годами — с 1646 по 1660 гг. Некоторые части здания так и остались незаконченными. Это крупное сооружение ансамбля с квадратным двором соединяло в себе функции медресе и соборной мечети Самарканда. В связи с этим план медресе сильно отличается от общепринятого типа — обычные узлы фасадной части в виде мечети и дарсханы здесь упразднены. Занимающая западную сторону двора городская мечеть в плане представляет собой крестовидный купольный зал с крыльями в виде трехрядных галерей, с куполами на мощных восьмигранных устоях. Во двор обращены четыре портала, из которых выделяется по масштабу пештак мечети. Ее внешний купол не был возведен, но необычайно грузный барабан виден издалека. Второй этаж худжр поставлен лишь по главному фасаду.

В оформлении главного фасада (может быть, единственный раз) самаркандская архитектура XVII в. заимствует приемы бухарской школы — это выразилось в граненом полусводчатом айване пештака и угловых башнях. Арку портала огибает жгут. В декоре главного и дворового фасадов использованы кирпичная и резная мозаика, а также майолика. Ухудшение качества поливного декора заметно по сравнению даже с соседним медресе Шир-Дор. Стены огибает панель из песчаника и мрамора. В помещении мечети над панелью размещены мозаичные панно, а выше стены и купол покрывает богатейшая, хотя и сильно уступающая образцам XV в., роспись кундаль. Отсюда и пошло название постройки Тилля-Кари — «раззолоченная».

Несмотря на разновременность строительства отдельных зданий, ансамбль самаркандского Регистана носит исключительно цельный и законченный характер. Зодчий медресе Шир-Дор создал строго выдержанный ансамбль кош. Перед строителем Тилля-Кари стояла задача замкнуть северную сторону площади, и он ее решил таким образом, что угловые башни медресе находятся на линии минаретов двух других зданий (для этого зодчий удлинил крылья фасада введением четвертой арки). Строители связали отдельные здания системой простых и четких пропорциональных отношений. Фасады медресе Улугбека и Шир-Дор охватывают площадь квадратного абриса, а их высоты укладываются по ширине площади дважды. Строго пропорционированы и фасады этих двух построек, где минареты и пештак лежат на одной горизонтали. Третье здание — Тилля-Кари — отодвинуто относительно двух первых примерно на половину расстояния между ними. Все части ансамбля согласованы в массах и пропорциях.

22. Самарканд. Мавзолей Абди-Бирун, 1633 г. План, фасад, разрез

Ялангтуш-бий и Надир-Диван-Беги состязались в числе и пышности возведенных ими построек. Надир-Диван-Беги возвел в Самарканде мечеть-намазгу (1630 г.), ханаку при мавзолее Абди-Бирун (1633 г.) и др. Название мавзолея Абди-Бирун произошло от его расположения вне крепостных стен, к юго-востоку от города (бирун — внешний). Это скромная, стройных пропорций постройка с внешним куполом (рис. 22). Оформление интерьера тромпами в виде сомкнутых сводиков и ганчевой штукатуркой интереса не представляет. Фасады выложены из розового шлифованного кирпича. Тимпаны арок главного и двух других фасадов (кроме западного) отделаны резной мозаикой. Постамент и низ барабана выложены мозаикой жженого и поливного кирпича. Под куполом тянется эпиграфический пояс резной мозаики и остатки изразчатых сталактитов. Кое-где видны остатки бирюзовой облицовки купола.

Зодчие XVII в. употребляют сложившиеся за столетия технические и композиционные схемы, облекая постройки в декоративные одежды прошлого. При бездумном копировании целого и деталей зодчие редко удерживались на прежнем уровне мастерства. Развитие творческой мысли приостановилось перед началом падения.

Не удержались в практике лучшие достижения непосредственно предшествующего времени — прекрасные формы куполов на пересекающихся арках, белые интерьеры, причудливые имитации фигурной кладки и монументальные полотна техники кырма. Но среди построек XVII в. есть и оригинальные по замыслу произведения Магоки-курпа, грандиозный самаркандский ансамбль Регистан, и шедевры декоративного мастерства — интерьеры медресе Абдулазис-хана. Сохранились такие великолепные произведения резного дерева, как колонны мечети Арабхана в Хиве с трехплановой резьбой у основания ствола и тонким, филигранным узором растительного орнамента.