Глава «Архитектура Средней Азии XI—XII вв.», «Всеобщая история архитектуры. Том 8. Архитектура стран Средиземноморья, Африки и Азии. VІ—XIX вв.». Автор: Прибыткова А.М.; под редакцией Яралова Ю.С. (ответственный редактор), Веймарна Б.В., Лаврова В.А., Прибытковой А.М., Усейнова М.А., Халпахчьяна О.Х. Москва, Стройиздат, 1969

---

К концу X в. государство Саманидов пало, ослабленное борьбой с феодалами. Средняя Азия не составляла больше единого государства. К XI в. Мавераннахр был завоеван тюркскими племенами во главе с правителями Караханидами. Хорасан вошел в состав государства Газневидов. Хорезм, первоначально сохранявший свою независимость, в 1017—1040 гг. также находится в составе газневидского государства. В борьбе с огузами Газневиды в 1040 г. потеряли Хорасан, перешедший во владения Сельджукидов. Частью сельджукидского государства становится Хорезм, еще ранее отделившийся от Газневидов.

Ассимиляция тюркских племен в среде среднеазиатского населения усиливается. Распространяется тюркский язык. Продолжается сложение среднеазиатских народов.

В XI—XII вв. в Средней Азии распространяется восточная форма ленной системы — икта, способствовавшая развитию и окончательному установлению феодализма. В этот период ещё более усиливается развитие ремесла. Города Самарканд, Бухара, Мерв, Ургенч, Термез, Узген и др. растут территориально в связи с экономическим ростом, развертыванием ремесленной промышленности, товарного производства и оживленной торговли и застраиваются монументальными зданиями. Многие из сохранившихся построек того времени стоят в ряду лучших произведений среднеазиатской и мировой архитектуры.

В городах собираются ученые и поэты, создаются библиотеки, строятся медресе — высшие школы. В этот период появились крупные исторические сочинения, поэзия обогатилась замечательными творениями, изобразительное же искусство, стесненное запретами ислама, замерло, но чрезвычайно развилось орнаментальное искусство и в прикладном искусстве и как средство художественного обогащения архитектуры.

XI—XII вв. — период ярких культурных явлений в жизни всей Средней Азии. По оценке побывавшего в Мерве в 1216—1220 гг. географа Якута, путешествовавшего в Средней Азии в начале XIII в., десять библиотек Мерва превосходили всё виденное им в области книжных богатств.

В начале XI в. Ургенч, столица хорезм-шаха Мамуна, стал средоточием среднеазиатских ученых. В числе их был хорезмиец Бируни, а также приехавший из Бухары Авиценна, внесшие своими трудами значительный вклад в мировую науку.

В ряду других явлений материальной и духовной культуры высокого уровня достигла строительная культура. Развитие городов обусловило застройку городов монументальными зданиями. Основным материалом такого строительства становится обожжённый кирпич. Массовая жилая застройка городов по-прежнему ведется из сырцового кирпича. В XI в. сырец используется и в монументальных постройках с облицовкой их внешних поверхностей обожженным кирпичом.

1. Кирпичная кладка: 1 — подкупольный барабан в мавзолее XI в. комплекса Султаи-Саадат (Термез); 2 — свод «балхи» в караван-сарае Дая-хатын (Туркменистан); 3 — узорная кладка восточного фасада мечети Талхатан-баба (Туркменистан)

Лёссовая почва Средней Азии служила отличным, повсеместно доступным сырьем для производства кирпича. Вначале употреблялся очень мелкий кирпич (например, в мавзолее Саманидов он достигает лишь 23 × 23 × 3 см), требовавший большого количества раствора и много времени на его укладку. С течением времени наибольшее распространение получил квадратный кирпич размером 24—28 × 24—28 × 5 см. Квадратная форма кирпича при небольшой его толщине наиболее пригодна в сейсмических условиях. Кирпич во всех сохранившихся постройках бледно-жёлтый, прекрасного качества. Характерным становится приём кладки парами кирпичей, т. е. с перевязкой через два ряда, что ускоряло раскладку кирпича (рис. 1, 3). Часто в швы между парами вставлялся кирпич на ребро, иногда с вытесанной на его поверхности фигуркой в виде бантика или восьмёрки. Для кладки стен использовался лёссовый и ганчево-лёссовый раствор.

Проемы в стенах перекрывались арками стрельчатой формы. Широкому распространению стрельчатых арок способствовали их большая сопротивляемость сейсмическим воздействиям, меньший распор по сравнению с арками других очертаний, большая простота производства работ без кружал, которые использовались лишь в случае особенно тщательных работ.

Арки выкладывались из кирпича обычной формы клинчатой кладкой на ганчевом растворе. Клинчатость достигалась уширением швов; обычно по верхнему очертанию арки укладывался ряд кирпича плашмя. Существовали различные способы построения арочных кривых. Частым было начертание кривой из четырех центров.

В монументальных зданиях перекрытия выполнялись из обожженного кирпича, даже если стены возводились из сырца. Помещения удлиненной формы перекрывались сводами, сложенными наклонными отрезками. Близкие к квадрату и квадратные помещения перекрывались сводами балхи (рис. 1,2), название указывает на происхождение из г. Балха (Афганистан). Возведение этих сводов начинается с углов отрезками свода по криволинейной образующей. Четыре угловые части свода соединяются по середине сторон перекрываемого помещения «в елку». Главные помещения зданий, обычно квадратные по форме, перекрывались куполами, которые выкладывались кольцевыми рядами на ганчевом растворе без опалубки. Купол ставился на восьмигранный барабан, угловые грани которого перекидывались через углы квадратного помещения арками, образуя собой так называемые арочные паруса (рис. 1,1). Покрытие углов четверика вне очертания восьмигранника осуществляется сфероконическими полукуполами.

Об искусстве кирпичной кладки среднеазиатских мастеров свидетельствуют как сами постройки, так, в частности, их купола, которые, перекрывая значительные пролеты, существуют длительное время в сейсмических условиях Средней Азии.

Во многих монументальных зданиях того времени единственным строительным материалом для стен, перекрытий и декоративной узорной кладки был кирпич; штукатурка и облицовка не применялись. Орнаментальная кладка составляла большие плоскости на фасаде (например, щипцы арочных ниш, фризы, тимпаны), иногда осуществлялась с рельефом. Часто рельеф создавался вырезом на лицевой поверхности кирпича геометрических (ромбы, кольца, параллелограммы и др.) или произвольных криволинейных фигур (рис. 1, 1, 3). Рельефный орнамент создавал игру света и тени, придавал ажурность кладке, контрастировавшей с основными несущими элементами фасада (простенки, пилястры), подчеркивая его тектонику. Светлый цвет кирпича, прозрачные тени, неистощимая выдумка в составлении узоров, масштабность орнамента, его органичность и умелое размещение способствовали тонкому эффекту, которого достигали мастера, имея в своем распоряжении только один материал — кирпич. Декорирование зданий основным строительным материалом, отсутствие штукатурок и облицовок в XI в. привели к исключительной тщательности кирпичной кладки.

Такое положение сохраняется для некоторых областей Средней Азии (например, Северный Хорасан) и в XII в., но в архитектуре других районов появляются новые средства художественной выразительности. На фасадах использовались, например, мелкие шлифованные кирпичики, которые составляли лишь облицовочный слой. Трудоемкость фигурной резьбы по кирпичу привела к применению в качестве облицовки фасадов резной терракоты, декоративно обогатившей внешний облик зданий. Резная терракота XII в. как облицовка стен не имела поливы.

Искусство резьбы по ганчу в тот период было по-прежнему на высоком уровне. Многие постройки известны художественными качествами резьбы по ганчевой штукатурке интерьера.

Содержание орнамента все больше абстрагируется. Среди геометрического узора — организующей основы орнамента — размещаются стебли в виде завитков и спиралей с побегами. Иногда орнамент составляет только геометрические сложные узоры (гирихи), построение которых требовало знания геометрии. Эпиграфический орнамент, завоевавший в декоре зданий значительное место уже в X в., теперь, с развитием различных почерков — куфи и насхи, играет еще более активную роль. Монументальная каллиграфия усиливает художественное воздействие архитектуры, выявляя ее идейный смысл содержанием надписи, в известной мере как бы возмещая отсутствие синтеза архитектуры и изобразительного искусства.

Резьба на деревянных элементах зданий была другим выявлением орнаментального искусства, не менее эффектным, чем ганчевая резьба. Живописный орнамент встречается реже и также имеет геометрический или растительный характер.

Строители составляли производственные коллективы с внутренним разделением на мастеров кирпичной кладки, резчиков по ганчу и дереву, каллиграфов и т. д., что определяло организацию строительных работ, создавало коллективность, творческое взаимоотношение мастеров. Эти производственные коллективы являлись школой строительного мастерства — ученики с детских лет обучались на строительстве, пока не достигали уровня мастера. Преемственность в строительных или художественных приемах создавала, с одной стороны, традиции, а с другой — способствовала их совершенствованию, так как они беспрестанно проверялись большим опытом мастеров. Такой организацией строительного производства объясняется то единство в архитектурных конструкциях, формах и декоре, которое наблюдается в пределах отдельных областей Средней Азии.

Трудоемкость работ по изучению городов Средней Азии, связанному с раскопками большого масштаба, невозможность проведения на территории существующих городов, таких, как Бухара, Самарканд, раскопок должного размаха без нарушения жизни настоящего времени, служат причиной недостаточного изучения истории градостроительства Средней Азии. Однако все известные факты рисуют ясную картину закономерностей развития городов. На территории былых городов обнаруживаются следы значительной материальной культуры: остатки кирпичных построек, водопроводных труб, бассейнов, кирпичеобжигательных и керамических печей, мастерских ремесленников. Письменные источники добавляют сведения о величине и постройках городов, о технических устройствах по водоснабжению, о разнообразии товаров на оживлённых базарах и пр.

Около второй половины X в. все более определялась структура феодального города, сохранившего основные черты до XIX в. Экономические предпосылки развития городов усилились, города растут территориально, но неравномерно в тех или иных частях. В каждом городе конкретные условия определяли жизненность цитадели или шахристана. Выше отмечалось отживание цитадели во многих городах в IX—X вв. Шахристаны, переставшие теперь быть средоточием земельных владений знати и административных зданий, часто функционально не отличаются от рабадов. Скромные по размерам многочисленные постройки ремесленных частей города — рабадов — составляют массовую застройку. В связи с тем, что рабады становятся экономическим центром города, в них начинают возводить и монументальные постройки — караван-сараи, мечети, мавзолеи, медресе, ханака.

Базары были по-прежнему узловыми точками в планировке городов. Ремесленники располагались на базарах со своими товарами рядами по роду производства. Это обстоятельство, как и тот факт, что и ремесленные кварталы создавались по тому же принципу, говорит о цеховых организациях среди ремесленников.

Шахристан Бухары в XII в., как и в последующее время, остается жизненной частью города. Ограждающая его стена сохраняется. В XII в. в его пределах были возведены такие сооружения, как соборная мечеть, а при ней величественный минарет Калян.

Шахристан Самарканда — Афрасиаб — прекратил своё существование только после монгольского нашествия, когда был уничтожен водопровод, подававший воду на возвышенность Афрасиаба. Рабад Самарканда уже в X в. занимал значительную площадь южнее Афрасиаба: в XI в. он был обнесён стеной, разрушенной в 1220 г. по приказу Чингис-хана.

Мерв, один из крупнейших городов Средней Азии, в XI в. стал столицей Сельджукидов, когда из бывшего западного пригорода сформировалась основная часть города — Султан-кала. Ее территория достигала в XI—XII вв. 4 км² и была обнесена стеной, частично сохранившейся поныне. В конце XI в., в связи с политической и административной ролью города в это время, в северо-восточном углу Султан-калы была сооружена окруженная стеной цитадель — «Шахрияр-арк», а в ней построен дворец. С севера и юга к территории Мерва примыкали заселенные территории, обнесенные стенами. Западнее Султан-калы располагались ремесленные кварталы. Основой экономики, так же как и в IX—X вв., было развитое ремесло. В Мерве производились высококачественные шелковые, хлопчатобумажные и льняные ткани, керамические и металлические изделия. Торговля велась на нескольких базарах.

Археологические исследования средневековых городов позволяют представить масштабы развития ремесленного производства. Свидетельством роста ремесел служат многочисленные и разнообразные базары, которые подробно описаны историками и географами, как самое характерное явление городской жизни того времени. Наиболее распространенными ремёслами были гончарное, металлообрабатывающее, стеклодувное, ткацкое.

Примером большого производственного квартала служит квартал металлистов в Термезе площадью в 8 га. Только в его угловых частях, местами в центре, располагались небольшие керамические мастерские, кое-где стеклодувные, и мастерские заргаров-ювелиров. Кирпичеобжигательные печи размещались южнее квартала металлистов. Территория, занятая ремесленным производством в средневековом Термезе, не исчерпывалась этим кварталом.

Еще более значительную площадь — около 12 га — занимал плотно застроенный квартал керамистов в Мерве, существовавший в период конца X — начала XIII вв. Он простирался вдоль западной стены Султан-калы. С юга его границей была дорога на Абиверд, с севера — улица с кирпичеобжигательными печами и кварталом кирпичников. Мощные отвалы бракованной керамики, шлаков, золы располагались по сторонам квартала керамистов.

Наиболее типичной для феодальной эпохи считается небольшая мастерская с одной-двумя печами и примыкающими помещениями, хозяин которой являлся непосредственным производителем. Такие мастерские характерны и для квартала гончаров в Мерве, однако здесь были и более крупные. Часть этого квартала была занята двумя мастерскими, которые, судя по количеству печей и комнат, имели большую производительность и располагались по сторонам переулка шириной 2,7—4 м.

2. Мастерские керамистов в Мерве, XI—XII вв. План: 1—13 — печи

Для планировки больших мастерских характерно наличие дворов. С одной стороны двора размещались обжигательные печи, а на его площади выставлялись изделия для сушки (рис. 2). Кирпичные устои посреди дворов позволяют предполагать устройство легких перекрытий над ними — для более равномерной сушки изделия защищались от солнца. В помещениях, группами примыкавших к дворам, осуществлялись отдельные стадии производственного процесса — подготовка глины, формовка изделий, их орнаментация.

Одна из мастерских, называемая в литературе мастерской Иноятона по имени, начертанному на многих изделиях, имела общую площадь свыше 450 м². Она сложилась в первой половине XII в. и существовала до монгольского нашествия. Девять печей группировались с южной стороны двора, поставленные отверстиями обжигательных камер в сторону двора, а топочными устьями — в противоположную, подветренную сторону. Двор имел в плане коленчатую форму, а производственные помещения — прямоугольную, размерами в пределах 3—3,5 × 4—6 м. Вторая большая мастерская по площади более 500 м была устроена аналогично.

Конструкция стен в обеих мастерских одинаковая. Нижние ряды стен сложены из обожженного, последующие — из сырцового кирпича с большим использованием бывшего в употреблении кирпича и лома. Не сохранившиеся перекрытия могли быть плоскими на деревянных балках. Размеры печей из сырцового кирпича зависели от величины обжигаемой продукции: размеры пода 2,15 × 1,8—1,6 × 0,7 м. Планировка комплекса без жилых комнат обусловлена производственным процессом. Конструкции экономичны и несложны несмотря на большую производительность мастерской.

Мастерские металлистов обнаруживаются по остаткам железных криц, тиглей, металлических шлаков. По-видимому, они, так же как и мастерские стеклодувов и тем более ткацкие, не требовали возведения сложных и больших зданий. В целом производственные постройки того времени не вызывали необходимости решать какие-либо конструктивные задачи.

В период формирования крупных феодальных государств в наиболее значительных городах создаются мощные укрепления часто по определенной схеме: по периметру заселенной территории возводилась глинобитная стена с ходом для стрелков с внутренней стороны и с зубцами, промежутки между которыми служили бойницами. Оборонительную стену окружали ров и гласис. По остаткам укреплений таких хорезмийских крепостей, как Гульдурсун и Кават-кала, можно судить об их фортификации. Обычно это были предстенные барьеры (вторые стены), двойные ряды выносных башен, фланкирующих подступы к стене, предвратное сооружение, направляющее штурмующего противника правым, незакрытым щитом, боком к стене.

Стены Мерва, сложенные в XI в. из сырца с некоторым уширением книзу, сохранились на высоту до 15 м. На расстоянии около 3 м стену окружал ров, а с восточной стороны — глубокий и многоводный канал Разик. По периметру стен с интервалом около 15 м размещались полукруглые башни диаметром в 4 м, а по углам — мощные круглые башни. Стены очень пострадали при разрушении Мерва гузами, во время войн с хорезмшахом и, наконец, при монгольском нашествии.

Примером хорошо укрепленного города во второй половине XI —первой половине XII вв. может служить Дахистан, первоначальные стены которого при Саманидах были разрушены. Город площадью около 60 га был обнесен двойным рядом стен с поперечными стенами между ними и башнями в обоих рядах.

По общему благоустройству города Средней Азии не уступали городам Европы и даже превосходили их. Они снабжались водой из общей ирригационной системы — рек, каналов. Есть примеры (город Языр, Туркменистан), когда в безводных местах вода подводилась самотечным, сложенным из кирпича каналом длиной до 20 км. Города были изрезаны подземными или открытыми каналами, питающими общественные водоемы — хаузы, выложенные кирпичом. Мощение улиц применяли уже в предыдущий период.

Усиление политической централизации в феодальных государствах хорезмшахов, Сельджукидов и Караханидов изменило положение феодальной аристократии. Во внешнем облике замков феодалов, в значительной степени потерявших свою самостоятельность, ослабевают черты оборонительного сооружения и ярче проступают черты жилых построек.

3. Хорезм. Кават-кала. Замок. Общий вид, планы усадебных построек, фрагмент фасада, план

Характерны для этого времени замки близ крепости Кават-кала в Хорезме. Один из наиболее сохранившихся — замок с гранёными башнями по углам стен и в середине сторон, с воротами в арочном проеме входного купольного помещения (рис. 3). Местами стены с зубцами достигают в настоящее время 7 м высоты и всего 1,6 м толщины у основания. Пахсовые стены и башни в нижней части расчленены на четыре ряда блоков; выше блоков поверхности стен обработаны полукруглыми гофрами диаметром 0,6 м, поверху соединенными ступенчатыми арочками. Все постройки замка примыкали к стенам. До нашего времени эти постройки не дошли, но следы присоединения междуэтажных перекрытий свидетельствуют о деревянных конструкциях.

Усадьбы мелких землевладельцев и крестьян в районе Кават-калы, тесно придвинутые одна к другой, были ограждены невысокими глинобитными заборами, к которым примыкали жилые дома из нескольких комнат. Кроме того, в каждой такой усадьбе стояло либо рядом с домом, либо в стороне длинное узкое здание обычно со следами деревянного междуэтажного перекрытия и маленьких вытесанных нишек в интерьере. По предположению одних исследователей, это было парадное помещение, по мнению других — голубятня. Здания — прямоугольные, квадратные, коленчатые, крестообразные, восьмигранные в плане. Подымаясь над остальными постройками, они отличались от них резным орнаментом на глиняных стенах (толщиной 0,9—1,4 м) или тонкими полуколоннами на их поверхности — мотив раннесредневековых гофр (рис. 3).

Отличаются от раннесредневековых замков и жилые постройки того времени в Мервском оазисе. Распространенная композиция этих построек — квадратный, часто почти симметричный план с центральным, перекрытым куполом залом, иногда подымающимся на два этажа. Кубовидный объём обычно с небольшим уклоном сырцовых стен. Для всех конструкций использован квадратный сырцовый кирпич размером 27—28 × 5—6 см. Перекрытия выполнены сводами из отрезков, сводами балхи и куполами стрельчатого очертания. Гофры уже не используются, на фасадах появляются щелевидные проемы, членения кирпичными поясками, лопатками и неглубокими нишами, т. е. те органичные для кирпичной кладки приёмы, которые будут широко применяться в последующем.

4. Жилой дом близ Мерва, XI—XII вв. Общий вид и планы этажей

По совокупности характерных для того периода черт — общей композицией, внешним обликом, конструкциями — интересен сырцовый дом в 4 км к западу от Султан-калы, общими размерами 20,85 × 20,1 м. Входы отмечены глубокими нишами. В центре дома квадратный, крестообразный благодаря нишам зал возвышается на два этажа. Четырёхмаршевая лестница подымается вокруг квадратного столба в комнаты второго этажа. В первом и втором этажах имеются узкие окна (рис. 4).

Замки Хорезма и Мервского оазиса, обладая общностью в материалах и многих конструкциях, различаются между собой объёмно-пространственной композицией, хотя и возникли они в сходных социальных условиях.

Планировочные и декоративные приемы, свойственные архитектуре массового жилища, широко использовались в дворцовом строительстве.

Из «Истории Бухары» Наршахи известно, что во второй половине XI в. по приказу правителя Шамс-аль-Мульк из династии Караханидов за стенами Бухары, в местности Шамсабад, был построен дворец, разбиты сады, собраны дикие животные. При его преемниках, когда дворец стал разрушаться, был возведен другой в местности Джуйбар. По приказу одного из Караханидов— Арслан-хана, этот дворец был разобран, перенесен в крепость и построен третий дворец, отданный затем под медресе. У ворот Сагдабад был построен новый, четвертый дворец. Такая история дворцового строительства в Бухаре за полвека, свидетельствующая о быстром возведении дворцов и быстрой их гибели, о разборке и переносе дворцовых строений, позволяет предполагать использование в этих зданиях деревянных перекрытий и, возможно, каркасных стен.

5. Мерв. Дворец в Шахрияр-Арке, XI в. План

Дворец сельджукидского времени в Мерве, руины которого находятся в цитадели города — Шахрияр-Арке, представлял собой двухэтажное здание размерами 45 × 39 м, сложенное из сырца на глиняном растворе. Общая композиция дворца — пример развития среднеазиатских планировочных приемов (рис. 5). Комнаты дворца компактными группами распределялись по периметру вокруг внутреннего двора площадью 16 × 16 м. На его Осях симметрии размещались четыре глубоких айвана, один из которых служил входом. В зависимости от формы помещений они были перекрыты преимущественно сводами из отрезков, а также сводами балхи и куполами. Большое количество фигурных кирпичиков в завалах у стен дворца говорит об их использовании в наружном оформлении дворца.

Выявленный археологическими работами 1936—1937 гг. дворец на северо-восточной окраине городища Термез был сооружен с внутренним, застроенным по периметру, обширным двором. По продольной оси двора с западной стороны располагался входной портал, с восточной — главный зал, открытый в сторону двора. Зал отделялся от двора айваном, выступающим на 5,65 м. С северной и южной сторон двора также размещались айваны, но менее значительные, чем главный. Большой бассейн, расположенный на середине двора, служил частью общей композиции.

6. Термез. Загородный дворец. Фрагменты резного ганча XII в. План аудиенц-зала XI—XII вв.

Двумя рядами массивных устоев зал делился в поперечном направлении на три части (рис. 6). Средняя шириной в 5,5 м и составляла собственно зал, а над боковыми частями меньшей высоты, служившими проходами шириной в 1,1 м, располагался второй этаж. В торце зала дверь вела во внутренние покои. Перекрытия не сохранились. По некоторым деталям можно видеть, что зал перекрывался сводом, опиравшимся на устои.

В истории строительства дворца было два периода. Первоначально, в XI в., сырцовые стены и устои тронного зала были декорированы фигурным кирпичом. Он обнаруживается за толстым слоем ганчевой штукатурки, которой во второй половине XII в. были покрыты все поверхности стен, устоев, перекрытий интерьера; по штукатурке была произведена резьба, ещё уцелевшая на сохранившихся частях здания и в завалах.

При раскопках на площади айвана в ганчевых решетках, а иногда и без них найдено битое цветное стекло. Преимущественно там же найдены слои тонкой алебастровой штукатурки (1—2 мм) с росписью черной, синей, красной и зеленой красками.

Многочисленными узорами, часто однохарактерными, но всегда различными (рис. 6) сплошной резной ганч в интерьере создавал впечатление декоративного богатства. Большей частью это«гирихи» — сложные геометрические построения в виде сочетаний и пересечений геометрических фигур, фон которых заполняют розетки различного рисунка. Общая композиция распределения орнамента не нарушает архитектоники интерьера. Нижнюю часть стен и устоев охватывает панель, выше — разнообразные по узору панно. На устоях эти панно заключены в рамки и со стороны средней части зала фланкированы по углам устоев колонками. Особый интерес вызывают панно южной стены, где изображены животные в геральдической манере. Содержание надписей немногочисленного эпиграфического орнамента — светского характера. Резьба производилась или непосредственно на элементах здания или на отдельных плитах, которые потом примораживались раствором.

Дворец с некоторыми ремонтами и переделками существовал до монгольского нашествия, частично использовался в XIII и XIV вв., а в XV в. он окончательно разрушился.

За основу композиции дворцов в Мерве и Термезе взят внутренний двор с четырьмя айванами по сторонам. Этот прием, свойственный архитектуре жилища, укоренился и в общественных, и в культовых зданиях. Частично вскрыт дворец в Хульбуке, столице средневекового Хутталя (область южного Таджикистана). Наиболее интенсивно жизнь в Хульбуке протекала с X—XII вв., когда Хутталь входил в состав государства Газневидов, а затем — Сельджукидов. Дворец находился в цитадели. Конструкции здания были выполнены из сырца и обожженного кирпича. В завалах при раскопках найдено большое количество резного стука превосходной прорисовки сложнейших узоров, более всего напоминающего орнамент термезского дворца.

7. Городище ал-Аскер (Мервский оазис), XI—XII вв. Караван-сарай (реконструкция плана)

Оживленная караванная торговля стимулировала строительство караван-сараев в городах и вдоль караванных путей, где до настоящего времени находятся следы, руины и частично сохранившиеся здания караван-сараев. Для безопасного отдыха караванов некоторые караван-сараи строились с глухими высокими стенами, с мощными предвратными башнями. Другие сооружались при рабатах в пределах их стен. Планировочная схема этих сооружений всегда включает внутренний двор, обстроенный помещениями для проезжающих купцов, склада товаров, вьючных животных, фуража. Планировка симметрична относительно оси въезда на внутренний двор. Помещения иногда группируются по назначению, например караван-сарай на городище ал-Аскер (Туркменистан, рис. 7) или даже располагаются в разных дворах, например караван-сарай Ахча-кала XI в. на пути из Мерва в Амуль (Туркменистан). Первый двор имел служебное назначение — для грузов, фуража, животных. Второй окружен жилыми и общественного назначения комнатами. Наружные стены пахсовые с гофрами — в Ахча-кала, или сырцовые — в ал-Аскере.

8. Караван-сарай Дая-хатын, XI в. (Туркменистан): 1 — одно из крыльев главного фасада; 2 — фрагмент дворового фасада (реконструкция); 3 — план здания; 4 — консоли под восьмигранным куполом; 5 — фрагменты дворового фасада; 6 — парус

Из караван-сараев XI в. с наибольшей полнотой сохранился караван-сарай Дая-хатын на пути из Амуля (современный Чарджоу) в Хорезм, на берегу Аму-Дарьи, у Кара-Кумов. Симметричный относительно оси въезда, он имеет крепостной абрис плана с башнями по углам, из которых лишь одна использовалась по назначению (рис. 8,3). Округлые выступы по боковым фасадам только напоминают о формах крепостных построек. Внутренний двор размерами 29 × 29 м окружен аркадой, за которой проходит галерея. Арочные проемы соединяют галерею с отдельными помещениями, большинство которых продолговатой формы.

Стены здания выложены из сырца квадратной формы и облицованы с наружной и внутренней сторон обожженным кирпичом. Все перекрытия над продолговатыми комнатами и галереей (пролеты 3 м) сводчатые, сложенные из обожженного кирпича наклонными отрезками. Помещения, по форме близкие к квадрату (пролёты 2,75 — 4,4 м), перекрыты сводами балхи (см. рис. 1).

Постановкой от самого пола тонких перегородок две комнаты из квадратных весьма своеобразно превращены в восьмигранные. Одна перекрыта сложенным кольцевыми рядами куполом, опиравшимся в углах на кирпичные консоли в несколько рядов. Другой купол имел восемь граней, выложенных вертикальными отрезками, что отличает его от восьмигранного сомкнутого свода (рис. 8,4). Такой купол, вероятно, был выложен по опалубке, о чем свидетельствуют отверстия в его основании, вероятно, для опоры подмостей. В третьем помещении купол располагался непосредственно на четверике и в углах опирался на консольные паруса, которым придана художественная форма (рис. 8,6). Многообразие перекрытий, отличная выкладка всех конструкций, пересечений сводов, световых отверстий свидетельствуют о большой изобретательности и изощренности строителей, об огромном опыте и знании материала.

Фасады глухие, проблема освещения решена устройством специальных отверстий в шелыге сводов и в замке куполов. Боковые фасады облицованы обожженным кирпичом с выкладкой в верхней части орнаментального фриза меандрового рисунка. Композиция главного фасада та же, что стала традиционной для караван-сараев. Главный вход выделен порталом. Одноэтажные крылья фасадов фланкированы угловыми башнями, не превышающими высоту фасадов. Портал и перекрытие прохода были перестроены в XV в., но, судя по нижним частям пилонов, портал и первоначально имел те же ширину и выступ. Возможно он был орнаментирован подобно боковым крыльям, где чередуются превосходно декорированные ниши и панно (рис. 8,1). На панно из кирпича куфическим почерком выложены имена первых четырех халифов. Здесь уже во всем блеске предстает мастерство кирпичной кладки.

Для архитектоники дворовых фасадов характерен сложившийся в XI в. композиционный приём (рис. 8,2). Пилоны подчеркнуты пилястрами, соединенными в верхней части поясом одной с ними ширины. В такой рамке между пилонами арки стрельчатого очертания поддерживают вышележащую кладку, орнаментированую фигурными вставками между парами кирпича и фигурным фризом. Несомненно, выстланный кирпичом двор, обрамленный хорошо скомпонованными фасадами с орнаментальной кладкой, не предназначался для размещения вьючных животных. Для такой цели, вероятно, служили другие постройки на территории рабата Тахирия (X в.), в состав которого входил караван-сарай.

Караван-сарай Дая-хатын даёт обильный материал для изучения архитектуры Средней Азии. Планировка здания с функциональной стороны решена зрело, с учётом художественных возможностей для композиции фасадов. Группировка помещений вокруг внутреннего двора — приём, широко используемый в среднеазиатском зодчестве и для таких построек, как дворцы, мечети и медресе. Конструкции, многие из которых известны и в сырцовом строительстве, выполнены из обожжённого кирпича с тщательностью, заметно повышающей художественные свойства здания. Декоративный прием — узорная кладка на главном и дворовых фасадах. Все эти качества выявлены здесь на уровне достижений архитектуры XI в. Однако зданию присуща и некоторая архаичность: крепостной абрис плана, отсутствие восьмигранного барабана в купольных покрытиях, освещение через отверстия в перекрытиях, наличие двухцентровой стрельчатой кривой, наряду с широким использованием четырёхцентровой.

9. Рабат-и-Малик, Бухарская область. Караван-сарай. Общий вид, фрагмент стены

В первой половине XX в. существовали ещё руины караван-сарая Рабат-и-Малик, находившегося на пути между Бухарой и Самаркандом. Судя по величавому главному фасаду, этот караван-сарай может быть причислен к значительнейшим творениям зодчих Средней Азии. Фасад Рабат-и Малика хотя и скомпонован по той же схеме, какая выявлена в главных фасадах караван-сараев Дая-хатын или Белеули, но уникален по своей архитектонике (рис.9). На глухих боковых крыльях выложены полуцилиндрические выступы, примыкающие один к другому и поверху соединенные ступенчатыми арками, подобно «гофрированным» стенам замков. Впечатление мощи зрительно усиливается гофрами, контрастирующими с изящными удлиненными нишами, украшенными узорной кладкой. Превосходная кладка из обожженного кирпича служит облицовкой в один — три кирпича сырцовых стен, за исключением портала, целиком сложенного из обожженного кирпича. Стены завершались карнизом в виде поясов с особой укладкой кирпича. Одна из угловых башен, судя по изображению 1841 г., была минаретом. Другая, как можно предполагать по симметричной композиции главного фасада, имела ту же форму. Портал подчеркнут рамкой из восьмиконечных звезд, выложенных из кирпича на ганчевом фоне, украшенном линейной резьбой. План здания без археологических работ остается невыясненным.

Своеобразный тип укрепленных караван-сараев сложился вдоль главных караванных троп, связывавших Хорезм с южным Туркменистаном и Ираном. К их числу принадлежат четыре средневековых караван-сарая из обожженного кирпича, развалины которых сохранились близ древнего русла Узбоя. Показательны два из них — Ак-Яйла и Талахан-ата — со свойственным этой группе построек круглым планом. Отсутствие естественных источников воды вынудило устроить на территории караван-сараев специальные водохранилища, куда с прилегающих такыров вода шла по перекрытым кирпичом кирпичным лоткам.

Здания караван-сараев в населенных пунктах не нуждались в укреплениях.

Медресе этого периода, неоднократно упоминаемые в письменных источниках, не сохранились. Общее сходство в планировке караван-сараев и медресе более позднего времени позволяет предполагать, что и ранние медресе имели планировку застроенного по периметру внутреннего двора. Помимо, помещений для учащихся — худжр, в состав медресе входили аудитории, библиотеки, мечети, требующие больших размеров, более сложных перекрытий и большего использования средств художественной выразительности.

В письменных источниках есть многочисленные сведения о банях, базарных постройках, но до нашего времени они не дошли. Открытые археологами фрагментарно сохранившиеся бани XI— XII вв. уже обладали специальными устройствами (углубление здания в землю в целях уменьшения теплопотерь, отопление жаровыми подпольными каналами, компактность планировки), какие встречаются в наиболее ранних из сохранившихся — банях Бухары XVI в. Бани служили не только гигиеническим целям, но и были особого рода общественными зданиями. Макдиси (X в.) охарактеризовал мервские бани как «доставляющие наслаждение», а продолжатель «Истории Бухары» назвал одну из бань Арслан-хана «великолепной».

10. Тараз (соврем. Джамбул, Казахстан). Баня. План

С наибольшей полнотой археологическими работами выявляются руины бани в Таразе (современный г. Джамбул, Казахстан). Здание, представляющее собой прямоугольник 13,6 × 12,4 м, углублено в землю (рис. 10). Сохранились стены на высоту до 1 м, а в одной из комнат — кирпичный пол со сливным отверстием; полностью уцелела кирпичная ванна размером 1,75 × 0,47 м. На стенах некоторых комнат видны фрески: рисунок — геометрический, цвета — желтый, красный, серый и черный. Найдены сидения и остатки печей. Отопление осуществлялось кирпичными каналами под полом и вертикальными из гончарных труб диаметром 20 см в стенах.

Баня XII в. в Нисе построена из рваного камня вперемежку с обожженным кирпичом. Стены оштукатурены, а пол обмазан гидравлическим раствором. Сохранилась половина зала с пятью резервуарами из кирпича на гидравлическом растворе. Наполовину уцелели округлой формы топка, сложенная из кирпича на глиняном растворе, и топочные каналы. На стенах остались следы многослойной штукатурки и живописи. В одном месте видно панно с клеткой квадратов, рамка которого в верхней части занята надписью почерком насхи, а в боковых — растительным узором.

11. Рабат-и-Малик, Бухарская область. Сардоба

Характерными для Средней Азии сооружениями были сардобы — крытые водохранилища. Их создавали на караванных путях заинтересованные в караванной торговле государства, через которые проходили торговые трассы. Сардобы устраивались и в городах как запасные резервуары воды. Они представляли собой сложенные из кирпича в специально вырытом котловане цилиндрические резервуары диаметром до 16 м и глубиной до 10—15 м (рис. 11). Для наполнения водой устраивались специальные отверстия. Резервуар перекрывался куполом с круглым отверстием в замке, толщиной стенок у основания купола до 1,5 м, а в вершине его — в один кирпич. Вход по кирпичной лестнице, огражденной кирпичными же стенами, вел ко дну резервуара. Арочные вентиляционные отверстия располагались в стенах на уровне земли и в верхней части купола. Сардобы наполнялись снеговыми и дождевыми водами, стекавшими по естественному уклону такыров, или подведенной водой из рек и каналов. Выстланное кирпичом дно периодически очищалось от осадка.

Из городских водохранилищ сохранилась сардоба XI—XII вв. в квартале керамистов в Мерве близ мавзолея Мухаммеда ибн-Зейда. Ее диаметр 6,1 м, глубина в современном состоянии 5,5 м. Стены выше поверхности земли разрушены. В подземной части они выложены из обломков обожжённого кирпича на глиняном растворе и с внутренней стороны тщательно облицованы в один ряд кирпичом на кыровом растворе (известь 40%, растительная зола — 60%). Кирпичный пол выполнен на том же растворе, которым затерт до гладкости. Сохранились два отверстия 20 × 30 см для слива воды.

В число наиболее распространенных культовых построек входили мавзолеи и мечети.

Мавзолеи того времени представляли собой постройки с одним залом, квадратным в плане и перекрытым куполом. Объёмно-пространственная композиция мечетей соответствовала их дифференцированным функциям. Существовало несколько разновидностей мечетей. Некоторые предназначались для молений по пятницам и были многолюдными; другие обслуживали отдельные части города. К купольному зданию мечетей первого типа иногда примыкали окружавшие внутренний двор крытые галереи для молящихся. Для многолюдных молебствий в годовые праздники (фитр и курбан) строились мечети особого типа — намазга. Они располагались за городом, на свободной территории, среди зеленых насаждений. Мечетям-намазга придавали удлиненную форму. Один из ее длинных фасадов открывался арками в сторону двора.

12. Мавзолей Аламбердара, нач. XI в. близ г. Керки (Туркменистан). Фрагмент фасада, общий вид (реконструкция), разрез, план

В этих постройках продолжает развиваться сложившаяся в IX—X вв. структура купольного здания с различными приемами перехода к восьмигранному очертанию подкупольной части. Один из приёмов использован в упомянутом ранее мавзолее Мир-Сеид Бахром в Кермине (Узбекистан, стр. 216, рис. 16). Подобную композицию интерьера имеет мавзолей Аламбердара (близ г. Керки, Туркменистан). Стены в интерьере (10,35 × 10,35 м) расчленены пилястрами, поставленными под углами восьмигранника, благодаря чему внутренний объем воспринимается восьмигранником (рис. 12). Обычные для мавзолеев последующего времени внутренние ниши отсутствуют, толщина стен не превышает 1 м. Западная стена и купол переложены, а в стене появился михраб. Переходы к куполу в углах восьмигранника и к полукуполам в углах четверика — консольные, выполненные выступами кирпича. В интерьере нет ни штукатурки, ни орнаментальной кладки, однако он выразителен обнаженностью своей структуры.

Наружные фасады выложены парами кирпича и расчленены лопатками на прямоугольники с арочными нишами. Щипцы ниш выложены узорной кладкой в елку (рис. 12). Угловые колонны по способу кладки напоминают ту же деталь мавзолея Мир-Сеид Бахром в Кермине. В отличие от него портал мавзолея Аламбердара выступает из плоскости главного фасада отдельным объёмом, с арочной нишей, тимпаны которой выложены из фигурных кирпичиков.

Мавзолей носит отвлеченное название Аламбердара — знаменосца. По историческим источникам известно о погребении близ современного города Керки последнего Саманида — Мунтасира в 1004—1005 гг. Это позволяет предположительно считать это здание его усыпальницей.

13. Мавзолей Бабаджи-Хатун, XI в. близ г. Джамбул (Казахстан). Разрез, план, общий вид

14. Узген. «Средний мавзолей», XI в. Фрагмент резного ганча в интерьере, парус, фрагмент фасада, план комплекса мавзолеев: 1 — среднего; 2 — северного; 3 — южного

Придание восьмигранного очертания купольному помещению без яруса восьмигранника, чётко отделенного от четверика, отмечается в мавзолее XI в. Бабаджи-Хатун (близ г. Джамбул, Казахстан). Небольшое здание площадью 4,5 × 4,5 м внутри, строгой и лаконичной архитектуры завершалось пирамидальным ребристым шатром. Поставленный на ребристый же барабан, шатер прикрывал внутренний шестнадцатигранный купол (рис. 13).

К началу XI в. относится и средний из группы узгенских мавзолеев площадью внутри 8,45 × 8,45 м, от которого до нас дошли лишь руины (рис. 14). О ранней дате сооружения мавзолея говорят отдельные черты его убранства и конструкций, вставленные в швах между парами кирпичей полукирпичики на ребро без фигурной вытески на их лицевой плоскости и некоторые узоры кладки. В интерьере о начале XI в. свидетельствуют идущие из углов полуарки (подобно мавзолею Саманидов), подпирающие арочные паруса, и арчевые консоли, поддерживающие пяты их арок. Кирпичный узор из восьмиугольных звезд в обрамлении входа помещен на фонеганчевого слоя, заполненного линейной резьбой. Интерьер оштукатурен с имитацией кирпичной кладки; под ярусом восьмигранника он украшен ганчевым фризом из заполненных линейной резьбой фестончатых панно и почти не сохранившейся куфической надписью под ним.

Имитация кирпичной кладки и использование ганчевого фона для кирпичных узоров, так же как и самые узоры (рис. 14), подобны декоративному оформлению мавзолея Араб-ата. Архитектурные сооружения, например мавзолеи Араб-ата и средний мавзолей в Узгене, независимо от того, в пределах какого государства они находились, имели общие черты в архитектурных формах и деталях, в строительных и декоративных приёмах, свидетельствуя о взаимовлияниях и связях, обусловленных историческими причинами. Первоначально мавзолей в Узгене существовал как отдельное здание. В XII в. с его северной и южной сторон были пристроены два других.

Типичные по своей архитектуре для периода XI—XII вв. два мавзолея в селении Саят (близ районного центра Шаартуз, Таджикистан) сложены из обожженного кирпича на глиняном растворе и соединены сводчатым проходом. Они достигают 10 м в стороне квадратного помещения. Восточный из мавзолеев, более ранний, внутри и снаружи сдержанно орнаментирован кладкой кирпича на ребро, положенного наклонно или в елку, либо несложным рельефным узором. Западный, более поздний мавзолей отличается нарядным декором из фигурного кирпича.

Рассмотренные сооружения позволяют констатировать, что к началу XI в. вполне сформировался тип мавзолея, по своей конструктивной структуре представляющий купольное здание, в котором купол поставлен на восьмигранный верх здания. Господствует арочный парус. Укрепляется традиция устраивать внутренние ниши в стенах этих зданий. Для наружного оформления свойственна узорная кирпичная кладка из целых или половинчатых кирпичей, часто из вытесанного фигурного. В композиции преобладает одна ось, подчеркнутая развитой формой портала и его декором.

15. Серахс (Туркменистан). Мавзолей Абуль-Фазля, XI в. Общий вид. План на уровне галереи, разрез, реконструкция южного фасада, план на уровне пола

16. Меана (Туркменистан). Мавзолей Абу-Саида, XI в. Общий вид, разрез, план

В первой половине XI в., когда создавались мавзолеи, характерные развитием кирпичного декора, одновременно возводились другие, архитектурной особенностью которых было развитие объемной композиции и сдержанность декоративного убранства. Таковы некоторые мавзолеи Северного Хорасана (Туркменистан). В их числе мавзолеи Абуль-Фазля (умер в 1023 г.) в Серахсе (рис. 15), Абу-Саида (умер в 1049 г.) в Меана (рис. 16).Для них характерны значительные размеры в плане: первый — 10,20 × 10,20 м, второй — 10,30 × 10,50 м, внутри; большие высоты, мощные стены толщиной 2,5—3 м, в которых выше четверика проходят галереи (рис. 15). Галереи располагаются в серахском мавзолее по всему периметру, в Меана — по северному и южному фасадам. Галереи открываются в наружную и внутреннюю стороны арочными проемами на осях симметрии здания, в Серахсе, кроме того, щелевидными отверстиями, ритмично расположенными на фасаде (рис. 15).

Фасады обоих зданий скомпонованы по определенному приему: лопатки, соединенные поверху равным им по ширине горизонтальным поясом, членят стену на ряд прямоугольников с арочными нишами. В серахском мавзолее прямоугольники занимают всю высоту стены, в Меана — её верхнюю часть. Монументальность облика мавзолея в Меана усиливается небольшим уширением стен книзу. Цилиндрический наружный барабан серахского мавзолея без всяких архитектурных членений переходит в купол; наружный барабан в Меана — 12-гранный, переходящий в 24-гранный. Купол имеет утонение в виде уступа. Купола обоих мавзолеев двойные.

Мавзолеи сложены из обожженного кирпича; кладка «парная» — в Серахсе на всю высоту фасада. В Меана — от уровня галереи. Пары разделяются или кирпичом на ребро, как в Серахсе, или уширенными швами, как в Меана. Фигурно вытесанный кирпич не используется. Декоративная сторона выявлена весьма скупо: кирпичи на ребро между парами или комбинации вертикально и горизонтально поставленных кирпичей. Выразительность архитектурного облика достигается монументальностью, четкостью объемных элементов и их соотношениями.

Первоначальный интерьер серахского мавзолея не сохранился. В XV в. он подвергся переделке — была сделана штукатурка и сталактитовые паруса. Верхние части наружных стен галереи и свод портального айвана пролетом 4,7 м, сложенный отрезками, разрушились. Арка клинчатой кладки, которая закрывала его с фасада, уцелела.

Интерьер мавзолея Абу-Саида также не сохранился в первоначальном виде; в эпоху Тимуридов он был оштукатурен и расписан. В местах отпавшей штукатурки видна кладка в елку купола, и тщательно выложенная аркатура под поясом парусов, что указывает на первоначальный замысел оставить интерьер без штукатурки. Портал мавзолея в Меана одновременно с изменениями в интерьере был переделан и покрыт изразцовой мозаикой.

При одной и той же конструктивной и композиционной основе созданы различные по облику постройки. Крайне лаконичен облик серахского мавзолея. Мавзолей в Меана с уширяющимися книзу стенами, ступенчатым барабаном и уступчатым куполом сложнее по своему силуэту.

17. Термез. Комплекс Султан-Саадат. Мавзолей, XI в. Интерьер, план

Такой же крупный по размерам северный мавзолей из комплекса Султан-Саадат в древнем Термезе не имеет галереи (рис. 17). В этом здании четко проведено разделение четверика и восьмигранника. Прием расчленения стены нишами и пилястрами использован здесь в интерьере с большим искусством композиции и декора. Благодаря своим размерам — 10,25 × 10,25 м — и крупным членениям интерьер производит величественное впечатление. Арки ниш опираются на колонны, а их щипцы выложены с узорами, как и полусводы над углами четверика. Статическая целесообразность конструкций, прекрасное их выполнение, а также единство строительного и декорирующего материала ставят его в ряд первоклассных произведений архитектуры среднеазиатских народов. Один из его фасадов, в последующем застроенный, скомпонован подобно интерьеру, но со своеобразной трактовкой базы колонн.

18. Мечеть. Талхатан-баба (Туркменистан): 1 — западный фасад, общий вид; 2 — реконструкция западного фасада; 3 — фрагмент; 4 — ниша михраба; 5 — разрез; 6 — план; 7 — ярус восьмигранника

По конструктивным и художественным приемам этому мавзолею близка мечеть-намазга Талхатан-баба (близ старого Мерва), названная так, по сообщению историка Самани, в связи с легендой о погребении в 1095 г. в селении Талхатан почитаемого старца — баба.

Небольшое здание (10 × 18 м) состоит из трех помещений, открытых по восточному фасаду арочными проемами в сторону двора (рис. 18). Средний зал открыт почти на всю свою ширину. Западный фасад расчленен на четыре равные части пилястрами — две средние соответствуют центральному помещению, каждая из крайних — торцовому. Неглубокие ниши между пилястрами перекрыты арками, опирающимися на колонны. Капители колонн образуются выпуском двух рядов кирпича и поясом колец, вырезанных в лекальном кирпиче, из которого сложена колонна. Кладка стен выполнена парами, в пилястрах — со вставками в швах фигурного кирпича. Узорная — плоская и рельефная — кладка щипцов в нишах этого и восточного фасадов придает фасадам нарядность и легкость. Северный и южный фасады расчленены и орнаментированы подобно двум другим, но здесь ниши занимают только верхнюю часть фасадов.

Открытое широким проемом центральное купольное помещение (7,3 × 7,3 м) воспринимается одновременно с восточным фасадом. Однохарактерность внутреннего и внешнего декора создает впечатление исключительной цельности здания. Стены интерьера в ярусе арочных парусов сплошь выложены узорной кладкой. В западной стене выделена михрабная ниша рамкой узоров из фигурного кирпича. Разнообразие фигурных кирпичиков в бесчисленных вариациях геометрических и растительных узоров производит впечатление орнаментального богатства. Между тем в здании использован лишь один материал — обожженный кирпич размерами 25 × 25 × 5 см, уложенный в стенах на лессовом растворе. Техника кладки высокого качества, в орнаментальных узорах — виртуозная.

Стены достигают толщины 1,45 м. Толщина арок в пределах одного-двух кирпичей. Купол — два кирпича в нижней части и один в верхней — сложен без опалубки на алебастровом растворе. Каждая из торцовых комнат перекрыта сводом балхи.

Кроме отклонения северной стены, здание отлично сохранилось, свидетельствуя своим почти тысячелетним существованием о строительном мастерстве зодчих. В здании нет ни облицовки, ни штукатурки. Все конструкции открыты и восхищают легкостью, целесообразностью и прекрасным выполнением. Зданию присуща необыкновенная тонкость в разработке деталей. Вместо консольных парусов для поддержания купола, обычно размещаемых в объеме четверика, здесь размещаются ячеисто-выемчатые паруса в теле полукупола. Такой прием смягчает переход от прямого угла к криволинейной поверхности купола. Легкая криволинейность в плане щипцов фасадных ниш уничтожает присущую кирпичным постройкам сухость, свисающие пяты парусных арок удачно облегчены и т. п.

Орнамент размещен преимущественно в верхних, не несущих нагрузки частях здания (например, щипцы ниш), и зрительно облегчает его. Сила художественного воздействия здания в значительной степени объясняется соразмерностью его частей. Высота здания, купола, пролеты проемов, высоты четверика и восьмигранника, размеры михраба являются производными от величины стороны квадратного помещения. Впечатление уравновешенности и гармоничности усиливается геометрическим подобием очертания ниш, проёмов, купола.

Техническое совершенство конструкций, композиция фасадов, общая пропорциональность здания, блестящая орнаментация, единство конструктивных и архитектурных форм позволяют сказать, что мечеть Талхатан-баба — классическое выражение строительных и художественных достижений эпохи.

Другие здания, сохранившиеся от того времени в Мервском оазисе, помимо общности структуры свидетельствуют о целом ряде приемов технических, художественных и композиционных, настолько тождественных, что можно говорить о единой школе.

19. Мерв. Мавзолей Мухаммеда ибн-Зейда, 1112—1113 гг. Ярус восьмигранника	20. Бухара. Мечеть-намазга, 1119—1120 гг. Фрагмент стены, план

Так, на территории рабада старого Мерва, в квартале керамистов, находится мавзолей Мухаммеда ибн-Зейда (известен также под названием мавзолея Мухаммеда Ханапья). Оставшийся частично открытым после пристроек, северо-западный фасад по композиции и декору близок мечети Талхатан-баба. Под ярусом парусов проходит надпись, гласящая о том, что мавзолей был возведен в 1112—1113 гг. (рис. 19), и что имя погребенного — ибн-Зейда. Стилистически близок ему другой мавзолей Мервского оазиса — Худай-Назар-овлия.

Отмеченная общность между постройками этой школы и северным мавзолеем в Термезе (рис. 17) — результат политических и культурных связей, обусловивших участие мастеров этой школы Хорасана в постройках Термеза.

Несколько более поздняя бухарская намазга (1119—1120 гг.) размещалась за городом и до перестройки в XVI в. существовала в виде одной стены с михрабом (рис. 20). Такая пространственная композиция соответствовала назначению мечети-намазга, в которой вместилищем молящихся служил большой двор. Вся стена, выложенная парной кладкой со вставкой фигурных кирпичиков в швах, была расчленена обычным приемом — пилястрами и нишами между ними, с выкладкой рельефных узоров и надписей из желтых и красноватых шлифованных кирпичиков, с включением резной терракоты и резного ганча (рис. 20). Колонны, поддерживающие михрабную арку, увенчаны терракотовой капителью лировидной формы.

21. Бухара. Мечеть Магоки-Аттари, XII в. Портал: общий вид, фрагмент

Мечеть Мох в Бухаре, построенная р X в. на месте древнего культового здания, в XII в. была перестроена, а так как возле нее с течением времени образовался мощный культурный слой, вход в мечеть был устроен с южной стороны. В XVI в. мечеть была вновь перестроена; от XII в. был сохранен южный портал, к настоящему времени утративший свои верхние части (рис. 21). В каждый из пилонов портала включена пара четвертных гофр — отзвук древних форм. Изощренность в различных средствах художественного воздействия еще большая, чем в мечети-намазга: терракотовые кирпичики на ганчевом фоне с линейной резьбой, цветные кирпичики, резная терракота с надписями (в архивольте портальной арки покрыта голубой глазурью). Эта арка опирается на колонну из песчаниковых блоков, с капителями в форме вазы, с шаровидными сплющенными базами. Позднее название мечети — Магоки-Аттари.

Разнообразие средств художественной выразительности, проявленное в архитектуре этих двух зданий, придает им характер декоративности. Это отличает их от построек северного Хорасана (Мервский оазис), где используется для архитектурного убранства лишь строительный кирпич.

Кирпичная орнаментальная кладка как один из приемов декоративного искусства средневековья была распространена по всей территории Средней Азии. Ее качества создавались отличной технологией изготовления кирпича, мастерством кладки, некоторыми производственными приемами. Орнаментация из кирпича становится наиболее характерной чертой зодчества того времени. Однако этот прием не вытесняет других, более древних, декоративных традиций. Резьба по ганчу, известная по древним и раннефеодальным постройкам, продолжает украшать здания. Высокий художественный уровень этого искусства в XII в. представлен в интерьере рассмотренного выше тронного зала термезского дворца. Есть и другие примеры этого искусства.

22. Данданакан (Туркменистан). Мечеть. Резьба по ганчу в нише михраба, кон. XI в.
23. Термез. Мавзолей Хаким ал-Термези. Резьба по ганчу в интерьере, XI—XII вв.	24. Селение Сафид-Буленд. Киргизстан. Мавзолей Шах-Фазиль, план. Приблизительно XII в (?)
25. Селение Сафид-Буленд. Мавзолей Шах-Фазиль. Разрез, фрагменты резьбы по ганчу

Почти одновременно с возведением мечети Талхатан-баба — шедевра кирпичной кладки — в известной мере вторично рождается мечеть в Данданакане. Производится перепланировка западной части, сооружается новый михраб и наносится новое покрытие резным ганчем, как значится в одной из надписей, в 1096 или 1106 гг. (одна цифра отбита). Раскопки выявили фрагменты резного ганча. По тонкой прорисовке узоров, каллиграфическим надписям и разнообразию техники резьбы их можно занести в число лучших образцов этого искусства в Средней Азии (рис. 22).

Об искусстве резьбы по ганчу могут свидетельствовать еще две сохранившиеся постройки того времени. Мавзолей Хаким ал-Термези в древнем Термезе в результате пристроек потерял свой первоначальный внешний вид. Сплошная резьба по ганчевой штукатурке интерьера этого скромного здания, составляющая его художественную ценность, возможно, относится к двум периодам. Сложный растительный узор на поверхности купола перемежается с крупными медальонами, заполненными геометрическим рисунком, и как и сложная куфическая надпись, очерчивающая купол снизу, не старше XII в. (рис. 23). Орнамент купола отличается изощренной прорисовкой узоров от единственного, возможно более раннего, мотива в орнаментации стен. Трёхлепестковые узоры на стенах расположены рядами, входящими своими очертаниями один в другой, и заполнены линейным рисунком завитков, точек, запятых (рис. 23).

Резным декором интерьера известен и мавзолей Шах-Фазиль в кишлаке Сафид-Буленд (Киргизская ССР). Однако здесь орнамент выполнен, за исключением пояса куфических надписей, в линейной технике резьбы (рис. 24, 25).

Усиление феодальных государств на территории Средней Азии и благоприятные экономические условия способствовали росту городов и процветанию строительной культуры.

В XII в. обогащается внешний вид построек, особенно порталы, применением разнообразных декоративных средств — мелких фигурных, цветных и шлифованных кирпичиков, терракотовых элементов, ганча. В зодчестве северного Хорасана господствующим началом по-прежнему остается развитие пространственной композиции. Мавзолеи в Серахсе и в Меана ярко выразили эту тенденцию, представляя собой особый, не свойственный другим районам страны тип мавзолея.

26. Мерв. Мавзолей Санджара, XII в. Фрагмент фасада, купол в интерьере, западный фасад, ганчевый декор свода галереи, разрез, планы

В наиболее совершенном художественном и конструктивном воплощении этот тип монументального мавзолея с галереей представлен мавзолеем Санджара (умер в 1157 г.) в Мерве, столице среднеазиатского государства Сельджукидов. Развитие зодчества за столетний период, отделяющий мавзолей Санджара от мавзолея Абуль-Фазля и Абу-Саида, обусловило огромный прогресс в художественных и конструктивных качествах первого.

Мавзолей размещался в центре Султан-калы, где с VIII в. существовали мечеть, дом правления и другие значительные здания. Нижняя часть здания мавзолея закрыта осыпями ранее существовавших построек. Только огибающий его котлован до 3 м глубиной, вырытый с целью освободить здание от наслоений, позволяет увидеть его истинную высоту. Мощное здание мавзолея (рис. 26) — кубовидной формы основного объема, размером 27 × 27 м в плане по наружному периметру, высотой до вершины внутреннего купола (наружный не сохранился) 36 м. Гладкие стены четверика лишены следов какого-либо декоративного убранства или членений. Этот факт, наличие окружающих здание бугров и письменные сообщения средневековых авторов о примыкавших постройках дают основание предполагать, что мавзолей действительно примыкал к более ранним постройкам и вследствие чего его фасадные плоскости не были декорированы и расчленены.

Глубоко продумана структура здания, квадратный в плане интерьер (17 × 17 м) которого составляет единое пространство. Мощный четверик высотой до 15 м несет на стенах толщиной 5 м восьмигранный барабан со значительно более тонкими — до 1,5 м стенами. По четырем граням восьмигранника на ширину стен четверика выступают по четыре контрфорса, противодействуя опрокидыванию стенок барабана распором купола. Торцы их трактованы как узкие арочные ниши, выложенные узорной кладкой. Контрфорсы у барабана прорезаны проемами, позволяющими на этом уровне обойти все здание; контрфорсы соединены сводиками, по фасаду декорированными фестонами из алебастра. Софиты сводов украшены превосходной резьбой по ганчу. Таким образом, система контрфорсов создает галерею, открытую на фасады аркадой.

Второй ярус барабана — 16-гранный. Он тоньше восьмигранного, на обрезах которого на высоту 16-гранной части также выступают соединенные арками контрфорсы. Эти выступы почти все разрушились. Наконец, верхний ярус барабана, цилиндрический, усилен аркатурой непосредственно под объемом купола. Такая ступенчатая, уширяющаяся к четверику система выступов была создана для того, чтобы поддержать купол. В последующее время его диаметр в 17 м был превзойден в Средней Азии только однажды — в мавзолее Ходжа Ахмеда Ясеви на 1 м.

Снаружи мавзолей из-за осыпей прилегавших к нему зданий (в том числе мечети VIII в.) воспринимается более приземистым, чем был первоначально. В интерьере открываются истинные соотношения элементов его объема. Они настолько соразмерны, что даже некоторые дефекты и разрушения внутри не мешают впечатлению гармоничности интерьера. Огромный объем мавзолея не только не подавляет, но легко и незаметно переходит в купол. Восьмигранный, 16-гранный и цилиндрический ярусы сочетаются с едва заметными членениями между ними; цилиндрическая часть барабана без всяких членений переходит в купол, который составляет один объем с барабаном. Купол как бы приподнят размещенными на его поверхности декоративными нервюрами: исходя из углов восьмигранника, они еще более объединяют купол с барабаном.

Декоративное убранство интерьера сдержанно. Сохранились незначительные следы живописи на стенах синей и красной краской на белом фоне. Предполагается, что она первоначальная. Прямоугольники стен обрамлены плетенкой шестигранников. По верху стен проходила крупная надпись — белые буквы на фоне тонких растительных узоров (сохранились фрагменты). Судя по западающей кладке в нижней части стен интерьера, первоначально существовала панель, но материал ее остается неизвестным. С восточной стороны купола на фоне ганчевой резьбы кирпичом выложено имя строителя мавзолея — Мухаммеда ибн-Атсыза ас-Серахси.

Потери, происшедшие в период разорения Мерва гузами, а затем монголами, очень велики, особенно во внешнем облике здания. Значительно пострадала галерея: разрушилось большинство контрфорсов, потерян внешний купол, блиставший бирюзовой поливой облицовки, есть и другие утраты. Но даже и в таком виде мавзолей производит очень сильное впечатление громадой своего монументального и величавого объема среди теперь пустынной территории столицы среднеазиатских Сельджукидов. Это один из немногих памятников того времени, оставшийся в основной структуре несокрушимым после монгольского нашествия. Автор XV в. писал о нем: «Это одна из величайших построек царств вселенной и до такой степени прочна, что порча не может коснуться ее». Великолепное инженерное и архитектурно-художественное мастерство создали этому сооружению славу уникального произведения мировой архитектуры.

Для выявления своеобразия архитектуры в разных областях показательно сопоставить мавзолей Санджара с другими зданиями этого типа, возведенными одновременно, но в других районах Средней Азии.

Узген в XI—XII вв. был значительным городом, а некоторое время служил столицей одного из караханидских уделов. На его территории сохранилось несколько построек, которые характеризуют блестящее состояние строительной культуры. Таков комплекс мавзолеев и минарета, создававшийся в течение столетия. Два мавзолея, построенные в XII в., вплотную примыкали с севера и юга к более раннему, среднему (см. рис. 14, стр. 234) и составляли одну линию фасадов.

27. Узген. Северный мавзолей, 1152—1153 гг. Фрагмент портала, резьба по ганчу, общий вид

Северный мавзолей (1152 г.) современен мавзолею Санджара, но отличается от него композицией фасадов и, соответственно, размещением декора (рис. 27). Северный (размер внутри 7,5 × 7,5 м), так же как и несколько более поздний (1187 г.) Южный мавзолей (размер внутри 6,4 × 6,4 м), при структурной схеме четверик — барабан — купол, завершённо разработанной в мавзолеях северного Хорасана (Абуль-Фазль в Серахсе, Абу-Саид в Меана, Санджар в Мерве), не обладают той равнозначностью композиции и декора всех фасадов, какая им свойственна (рис. 28). Главные фасады узгенских мавзолеев трактованы как порталы во всю ширину, большей высоты и насыщенности декором, чем другие фасады. В мавзолеях северного Хорасана (мавзолей Абу-Саида, Абуль-Фазля, Алам-бердара) портал не включается в общий объем, не нарушает его центричности, а его декор не превосходит своим богатством декор фасадов — они декорируются наравне с порталом.

Многообразны и искусны приёмы декора северного из узгенеких мавзолеев (рис. 27). Здесь украшают портал и орнаментальная кирпичная кладка с рельефом из мелкого шлифованного кирпича, и резьба по ганчу в соффите свода, на щипце и боковых стенках портальной ниши. Резная надпись почерком куфи над входом содержит имя погребенного, одного из членов династии илеков, — Тогрула Кара Хакана Хусейна. Кроме того, частично облицовкой послужили резные терракотовые плитки, широко вошедшие в употребление с XII в. Применяются орнаменты и приемы резьбы, знакомые резчикам из опыта резьбы по глине и ганчу. Терракота представляет собой прочный материал для облицовки фасадов. Плиты — толщиной 4—10 см и до 50 см и более в стороне. В портале северного мавзолея терракотовыми плитками выложен архивольт арки, где персидская надпись почерком насхи сообщает о дате строительства — 1152—1153 гг. Кирпичные колонны заключены в резной терракотовый футляр из отдельных элементов, массивная капитель в форме лиры или маковой головки также терракотовая.

28. Узген. Южный мавзолей, 1186—1187 гг. Портал. Общий вид, фрагмент

Резьба по терракоте входит в обширный круг приемов замечательного среднеазиатского орнаментального искусства. Подлинной сокровищницей этого искусства можно считать южный мавзолей из узгенского комплекса. Главный фасад, скомпонованный как портал, облицован терракотовыми плитами. Поражает неистощимое разнообразие мотивов орнамента — растительного, геометрического (гирихи), эпиграфического, а также превосходная техника резьбы — то углубленной, то плоской, то почти линейной. Портальную нишу обрамляют полосы, в которых плоская резьба орнаментальных мотивов чередуется с великолепными высоким рельефом вырезанными надписями (рис. 28). Каллиграфия служила средством художественного воздействия, а содержание надписей — средством идеологического. Колонны состоят из терракотовых блоков, сплошь покрытых густой неглубокой резьбой. Терракотовая же капитель в форме маковой головки увенчивает колонну, поставленную на базу. Другие фасады мавзолея лишены украшений.

Оба мавзолея по своей структуре не отклоняются от сформировавшегося типа. В северном мавзолее паруса арочные, в южном — арочно-ступенчатые. Интерьеры не имеют какой-либо отделки, кроме штукатурки. Главные фасады узгенских мавзолеев, скомпонованные, как их порталы, резко отличаются художественными принципами от мавзолеев Хорасана. Если там объемная композиция занимает основное место, то здесь декоративные средства используются как господствующий прием.

Терракотовыми плитками со штампованным геометрическим или растительным узором из народных орнаментальных мотивов декорирован теперь полуразрушенный мавзолей Айша-биби (Казахстан).

29. Ургенч (современ. Куня-Ургенч). Мавзолей Фахр-ад-дин-Рази, XII в. Общий вид, фрагмент резной терракоты, разрез, план

При той же конструктивной структуре иной вариант типа представляют мавзолеи Ургенча, сохранившиеся от конца XII — начала XIII вв. В конце X в. Ургенч стал столицей объединенного Хорезма. Благоприятные экономические и политические условия способствовали развитию общей культуры и строительной деятельности в Ургенче. Строились дворцы, общественные здания. Была построена большая мечеть с минаретом диаметром 9 м, разрушенные как и большинство построек в 1221 г. монголами. В этот период расцвета Ургенча сложились строительные и художественные традиции, отражение которых находим в архитектуре двух сохранившихся от домонгольского времени мавзолеях — так называемый Фахр-ад-дин-Рази и султана Текеша.

Небольшой по величине (внутренние размеры 3,5 × 3,6 м) мавзолей Фахр-ад-дин-Рази (рис. 29) характерен очень четким объёмом — основная кубовидная часть, слегка расширенная книзу, несет 12-гранный (снаружи) барабан, увенчанный 12-гранным шатром. Главный фасад (как первоначально и другие) облицован шлифованным кирпичом и расчленен тремя нишами в прямоугольниках, которые объединены одной рамкой эпиграфического орнамента. Щипцы и тимпаны арочных ниш сплошь покрыты резным орнаментом по терракоте, изображающим листья и гибкие побеги, вьющиеся и взаимно пересекающиеся (рис. 29). Резьба осуществлена уникальным приемом — сделана раскладка кирпича фасадной стены; кирпичи покрывались слоем в 3 см подготовленной глины, на ней производилась резьба, после чего слой разрезался по швам между кирпичами, вместе с которыми отправлялся на обжиг. Вырез сквозной, до кирпича, перпендикулярный к его, плоскости. Некоторые элементы узора достигают толщины всего несколько миллиметров. Резьба превосходного рисунка, с глубокими тенями, производит большой художественный эффект.

На пирамидальном шатре бирюзовым кирпичом выведен несложный геометрический узор, а под ним барабан первоначально был опоясан фризом из глазурованных плит. В интерьере ярус парусов не отделен горизонтальным членением от четверика. Паруса — сталактитовые из терракотовых плит. Внутренний сфероконический купол значительно ниже шатра (рис. 29).

30. Ургенч (соврем. Куня-Ургенч). Мавзолей Текеша, нач. XIII в. Общий вид, фрагмент барабана

В противоположность мавзолею Фахр-ад-дин-Рази мавзолей султана Текеша, создателя могущественного государства Хорезмшахов (умер в 1200 г.), имеет внушительный интерьер — 11,45 × 11,45 м в плане (рис. 30) и высоту около 12,5 м до купола. Гладкие снаружи, глухие стены четверика достигают толщины 3,5 м. Они держат высокий барабан с двухгранными выступами и крупными сталактитами под шатром. Барабан охвачен поясом из глазуровых бирюзовых плит с надписью, выполненной налепом (рис. 30). Барабан несет конический шатер, облицованный глазурованным бирюзовым кирпичом. На северном фасаде выступает, по-видимому, незаконченный строительством портал с терракотовыми сталактитами в покрытии ниши. В интерьере купол опирается на восемь арок барабана. Выше переход к куполу смягчается 16-гранником с нишами в виде раковин на его гранях.

Достигая размеров крупных мавзолеев северного Хорасана — в Меана, Серахсе и др., мавзолей Текеша отличается от них приземистыми пропорциями четверика во внешнем облике. Довлеющий в его высотных размерах, барабан с коническим шатром придает ему сходство с башенными мавзолеями Азербайджана и Ирана.

Представление об архитектуре рассмотренного времени будет неполным, если не учесть резной орнаментации деревянных элементов зданий как средства художественного обогащения. Сохранившиеся детали — колонны, двери, михрабы и др. — представляют собой предметы подлинного искусства.

31. Хива. Джума-мечеть. Деревянные колонны, X—XI вв. Капитель, фрагменты стволов, базы

32. Хива. Джума-мечеть. Деревянные колонны, XI—XII вв. Фрагменты

33. Хива. Джума-мечеть. Деревянные колонны, XI— XII вв. Капители, орнамент ствола колонн, базы

Своего рода заповедником резных колонн можно назвать хивинскую Джума-мечеть, где из 212 деревянных колонн 25 было древних, орнаментированных резьбой. Здание мечети, как предполагается, построено в XVIII в. Древние резные колонны были собраны из разных зданий, поэтому некоторые из них подрезаны, а другие поставлены на подставки. Однако все они объединяются общей композицией. Колонны состоят из базы (кузаги-кувшин), несколько суживающегося ствола и капители. На половине высоты ствол охвачен поясом надписи, а ниже покрыт резьбой, реже — на всю высоту. Колонны стоят на каменных квадратных пьедесталах, расширяющихся книзу. Колоннам присуща определенная система пропорциональных отношений, в которой радиус базы служит модулем.

Наиболее ранние колонны сохраняют технику резьбы древнего периода — глубокий рельеф с треугольным вырезом без фона. Надписи выполнены почерком куфи с округлым рельефом. В орнаменте обильно представлены растительные мотивы (рис. 31). В дальнейшем, в XII в., остаётся неизменной форма колонн, пропорциональные отношения, отдельные мотивы, но в целом орнамент перерабатывается. Сетка двойного контура заполняется растительным мотивом— витками с листиками. Куфические надписи переплетаются с листьями и цветами (рис. 32, 33).

К уникальным памятникам резного дерева относится и михраб из селения Искодар Зеравшанской долины (Таджикская ССР). Килѳвидная с фестончатым нижним очертанием арка, представленная в зодчестве Средней Азии немногочисленными примерами, говорит о связях с Индией. С другой стороны, узоры орнамента близки другим зеравшанским памятникам резного дерева. Геометризованные элементы в орнаменте дают основание отнести его к XI в.

Характерные сооружения средневекового мусульманского Востока — минареты, придавали городам своеобразный облик своими башенными силуэтами. В Средней Азии они возводились в традиционной местной форме сторожевых и сигнальных башен; круглые в сечении, с утонением стволов, минареты завершались легкой надстройкой в виде фонаря.

Ствол минаретов состоит из наружной стенки кольцевого сечения и внутреннего столба на всю высоту минарета. Внутри ствола кирпичная лестница, спиралью охватывающая столб, ведет на верхнюю площадку, одновременно осуществляя связь между столбом и стенкой. Для этой же цели часто закладывались радиально деревянные (обычно арчевые) брусья, образуя ребра ступеней. Верхняя площадка, выступающая из ствола минарета, поддерживается его карнизом. Она представляет собой круговой балкон, огражденный аркадой, на которую опирается покрытие минарета. Ствол большинства минаретов ставился на восьмигранный цоколь.

Коничность ствола, придающая стройность минаретам, понижала центр тяжести сооружения и увеличивала этим самым его устойчивость при ветровой нагрузке и землетрясениях. Той же цели служил алебастровый раствор, пластичность которого позволяет сооружению вместо жесткого сопротивления в известной мере деформироваться и не разрушаться.

К числу строительных приемов, увеличивающих устойчивость минаретов, относится прокладка в их сечении каменных плит, деревянных колец из брусьев. На большинстве минаретов следы значительных разрушений. При землетрясениях прежде всего разрушались верхние части. В настоящее время из сохранившихся от того периода только бухарский минарет Калян и минарет в Вабкенте удержали свои завершения и позволяют судить о законченной форме среднеазиатских минаретов XI—XII вв.

Кирпич для минаретов использовался по обычным для того времени размерам и форме. Лекальный кирпич редко употреблялся в кладке минаретов (минарет в Куня-Ургенче 1011 г.). Узорная кладка, широко использованная на внешней поверхности минаретов, осуществлялась кирпичом более мелкого размера, что облегчало выкладку на конической поверхности. Орнаментальная кладка, отличающаяся разнообразием узоров и их сочетаний, осуществлялась технически безупречно.

34. Минареты: 1 — Бурана, кон. X — нач. XI вв. (близ Токмака, Киргизстан); 2 — в Термезе, 1032 г.; 3 — в Узгене, XI в.; 4 — минарет 1108—1109 гг. Сел. Джар-Курган (Узбекистан)

В числе наиболее ранних минаретов — минарет близ г. Токмака (Киргизстан), существующий на территории городища Бурана (разрушенный монголами средневековый город, не установленный по названию). Узорная кладка на поверхности минарета чередуется с обыкновенной (рис. 34). Однако отсутствие четкого разделения между ними уменьшает контрастность и соответственно художественный эффект. Неразработанность этого декоративного приема, возможно, свидетельствует о ранней дате сооружения минарета — X в. или рубеж X—XI вв. Минарет уцелел на высоту 21,6 м при нижнем диаметре в 8,85 м. По аналогии с другими минаретами того же диаметра можно предполагать его высоту в 2 раза большей.

Значительно меньше был минарет в старом Термезе (1032 г.), входивший в комплекс мечети Чор-Сутун. В первой четверти XX в. высота его цилиндрического ствола (теперь не существует) равнялась 13 м, а диаметр — 3 м (рис. 34). Благодаря малым размерам стройность достигалась и при цилиндрической форме (единственный пример такой формы) ствола, украшенного несколькими поясами надписей (в одной из них указана дата постройки).

Превосходная узорная кладка покрывает всю поверхность минарета в Узгене (XI в.) в виде примыкающих один к другому поясов плоских и рельефных узоров (рис. 34). Сохранившийся на высоту 17 м, в XX в. он был надстроен фонарем без восстановления первоначальной высоты. По аналогии с другими постройками этого типа можно допустить, что при нижнем диаметре в 9,4 м минарет достигал около 40 м высоты. Это было характерно для поры расцвета городов, в том числе Узгена.

Необычная форма ствола минарета в Джар-Кургане с 16 полукруглыми выступами, слегка отстоящими один от другого у основания и сходящимися вверху (рис. 34). Они перехвачены на высоте около 20 м поясом надписи; незаконченность ее содержания позволяет предполагать наличие второго, несохранившегося, пояса. В настоящее время высота минарета 21,6 м, нижний диаметр 5,4 м. Терракотовая надпись на восьмигранном цоколе содержит дату — 1108—1109 гг., а надпись в прямоугольнике на одном из выступов — имя мастера: «Работа Али, сына Мухаммеда из Серахса».

35. 1 — минарет Калян (Бухара), 1127 г. Общий вид, фрагмент фасада, планы, разрез; 2 — минарет в Вабкенте, 1196 — 1197 гг. Планы и разрез

36. Дахистан (Мешхед-и Мисриан, Туркменистан). Мечеть, нач. XIII в. Пилон портала

В Бухаре в период ее значения как столицы государства Караханидов была построена соборная мечеть с минаретом Калян, который сообщался со зданием мечети мостиком с крыши ее дворовой галереи. Мечеть до нашего времени не сохранилась.

Мощный ствол минарета высотой в 45,6 м с нижним диаметром в 9 м господствует над городскими постройками (рис. 35). Непрерывно следующие по высоте ствола один за другим пояса плоской и рельефной кладки представляют собой образец великолепного орнаментального искусства XII в. Надпись на одном из поясов содержит имя Арслан-хана и дату строительства — 1127 г. Минарет, простоявший 800 лет без ремонта, может считаться выдающимся произведением и инженерного искусства.

Минарету Калян близок по форме и орнаментации, но несколько ниже его (38,7 м) и стройнее минарет в Вабкенте (1196— 1197 гг., Бухарский оазис).

От рассмотренных минаретов отличаются внешним обликом минареты Мешхед-и Мисриана (средневековый Дахистан), сохранившиеся на высоту 20 м (вероятно, наполовину первоначальной). Более ранний из них (1102 г.) имеет несколько поясов узоров, сосредоточенных в верхней части. Другой минарет начала XIII в. у соборной мечети (рис. 36), возведенной последним хорезмшахом, также имел узорную кладку в верхней части (ныне не сохранилась). Он был усилен радиальными арчевыми прокладками по ребрам ступеней и деревянным кольцом из брусьев.

Нередко достигавшая 40 м высота минаретов, не обусловленная их назначением, требовала специальных конструктивных устройств и правильного соотношения высоты и диаметра. Выделение сооружения на фоне городской застройки, большую часть которой составляло массовое жилище с глинобитными или сырцовыми стенами и плоскими крышами, как бы отмечало идеологическую значимость здания мечети.

Сохранившиеся постройки XI—XII вв. в Средней Азии свидетельствуют о высоком уровне строительной культуры того времени у среднеазиатских народов. В этот период решался широкий круг вопросов, связанных со строительством: выбор и технология строительных материалов, организация строительных работ, статические и антисейсмические задачи. Широкое использование обожженного кирпича послужило быстрому прогрессу строительной техники. В прямой связи с этим стоит увеличение пролетов и размеров зданий, прочность конструкций. Решались такие инженерные задачи, как возведение купола (причем без опалубки) диаметром 17 м над мавзолеем Санджара, а также сооружение минаретов высотой более 40 м. Качество строительных работ сохранившихся построек — показатель подлинного мастерства.

Число сохранившихся зданий было бы значительно больше и общая картина развития архитектуры еще ярче, если бы не произошла катастрофа — монгольское нашествие.

Купольная структура зданий с восьмигранным барабаном на четверике, арочными и ступенчато-арочными парусами получила свое полное завершение и в таком виде удержалась до XV в. Утвердились типы культовых и общественных зданий, что не помешало разнообразию их архитектурно-художественного облика в различных областях страны. В этом отношении показательно сравнение мавзолея Санджара в Мерве и северного мавзолея из узгенского комплекса, датируемых серединой XII в. Между ними есть различие в размерах, в конструктивной схеме (четверик с галереей на его стенах в первом мавзолее и обыкновенный кубовидный объем во втором), в композиции (центричность и превалирование одной оси), в средствах художественной выразительности (кирпичный орнамент и резная терракота).

Уничтожением монументального изобразительного искусства ислам обусловил развитие орнамента, что проявилось и в архитектурном декоре. Отмеченное различие в общей композиции построек влекло за собой и различную насыщенность декором. В архитектурных сооружениях северного Хорасана в противоположность постройкам Мавераннарха и Узгена решались главным образом объемно-пространственные задачи.

Анализ построек убеждает в том, что зодчие уже в X в. пользовались модулем, принимая за него какой-либо элемент здания или, в некоторых случаях, единицу измерения длины. Необходимость в модульности диктовалась рабочим методом возведения зданий (разбивка в натуре, установление высот), что само по себе создавало соразмерность частей здания. Анализ пропорций показывает, что зодчие пользовались определенными соотношениями частей здания, часто беря за основу величину стороны квадрата купольного помещения.

Только в конце периода монохромность внешнего облика построек нарушается включением покрытых голубой глазурью надписей (мечеть Магоки-Аттари, минарет Калян) или кирпичей (купол мавзолея Санджара, шатровые покрытия мавзолеев Фахр-ад-дин-Рази и Текеша).

Каких-либо трактатов, содержащих теоретические воззрения зодчих того времени, нет. Средства же, которыми достигался высокий уровень художественного мастерства их творений, свидетельствует о творческом методе, обусловившем появление в этот период многих построек, включенных в сокровищницу мировой архитектуры.