Глава «Архитектура Ирана середины VII — начала XIII вв.», «Всеобщая история архитектуры. Том 8. Архитектура стран Средиземноморья, Африки и Азии. VІ—XIX вв.». Автор: Воронина В.Л.; под редакцией Яралова Ю.С. (ответственный редактор), Веймарна Б.В., Лаврова В.А., Прибытковой А.М., Усейнова М.А., Халпахчьяна О.Х. Москва, Стройиздат, 1969

Закрепившись в Сирии, Палестине и Армении, арабы двинулись к иранской границе. Ослабленная длительной войной с Византией страна легко стала добычей арабов, которые в 637 г. вторглись в сасанидские земли, разграбили и сожгли Ктесифон. В середине VII в. Иран фактически потерял самостоятельность, хотя в горных районах население упорно продолжало сопротивляться. К концу VIII в. на обширной территории Ирана установилась власть халифата Омейядов.

Феодализация страны при арабах замедлилась, так как военные походы доставляли огромное число рабов, труд которых применялся на полях, рудниках и в ремесле. Арабы нашли в Иране уже сложившуюся податную систему — поземельный налог (харадж) и подушную подать (джизья) и обратили их в свою пользу, объявив государственной собственностью земли крестьянской общины. Опираясь на местных феодалов — дехканов, арабы оставляли им социальные привилегии и долю доходов. Для упрочнения власти халифата усиленно насаждался ислам. Двойной гнет собственных феодалов и завоевателей вызвал в VII и особенно VIII вв. народные восстания, получавшие обычно религиозную окраску.

При Аббасидах, связанных с местной землевладельческой аристократией, пошатнулись родоплеменные отношения и усилились феодальные тенденции. Развитие феодальных отношений, отсутствие этнического, экономического и культурного единства, народно-освободительная борьба создали предпосылки политического распада халифата. Ширятся народные движения, из которых самое значительное — крестьянское восстание под началом Бабека (816—837 гг.). В IX—X вв. области Ирана отпадают от халифата. В конце IX в. Хорасан и восточный Иран вошли в государство среднеазиатской династии Саманидов, в Западном Иране к 935 г. сложилось государство Буидов.

Освобождение от халифата способствовало экономическому подъему и развитию производительных сил. Развивались ремесла и торговля, разрабатывались рудники, строились гидротехнические сооружения. Огромное значение для экономики, в частности для роста городов, имела транзитная морская торговля, пути которой шли из Индии в Средиземноморье через Персидский залив.

Период мирного развития длился, впрочем, недолго. На рубеже XI в. Хорасан захватили Газневиды, в XI в. началось движение с севера тюрок-сельджуков, которые к середине XI в. заняли основные северные и восточные районы страны и продолжали двигаться на запад — в Малую Азию. Государство Сельджукидов достигает расцвета в годы правления Мелик-шаха (1072—1092 гг.), когда оно занимало территорию от Черного моря до Кашгара, от Аральского моря до Персидского залива и Сирийской пустыни. Государственные дела при Сельджукидах вела иранская знать, что способствовало сохранению и укреплению старых культурных традиций. В это время на политической арене выделяется фигура везира Низам ал-Мулька, проводившего идею централизованного государства. При нем развивались гуманитарные науки. В поэзии выдвинулись блестящие имена Фирдоуси, Саади, Хафиза. Широко славилась ремесленная продукция. Шелковые и шерстяные ткани с чудесным златотканым узором, фаянс, бронзовые и серебряные изделия вывозились в Египет, Аравию, Индию и Китай. Архитектура обогащается новыми типами зданий, более совершенными конструкциями, разнообразными формами.

Экономическими и культурными центрами Ирана были города. Развитие феодализма обусловило изменение структуры города: заселенная знатью старая часть города — шахристан (у арабов — медина) обрастает ремесленным пригородом бирун (араб. — рабад), куда со временем перемещается центр хозяйственной и деловой жизни.

Деловая жизнь сосредоточивалась на обширных базарах, которые делились на особые кварталы — медников, гончаров, ювелиров и т. д., где ремесленники жили, работали в лавочках дуккон и продавали свои изделия. Дукконы тянулись вдоль крытых улиц; на их пересечении под большим куполом чарсу совершались оптовые сделки. Вокруг этого торгового центра теснились караван-сараи, служившие гостиницами, складами товаров и биржами оптовой торговли; с ними соседствовали бани.

Религиозное начало находило внешнее выражение в строительстве многочисленных мечетей и медресе. Те и другие существовали за счет доходов с базаров и караван-сараев, оформленных соответствующим документом — вакфом; на эти доходы здания поддерживались и ремонтировались.

Описания географов позволяют воссоздать облик раннесредневековых городов Ирана. Расположенные в узлах караванных путей, города занимали большую площадь и насчитывали сотни тысяч жителей. Самыми крупными были Нишапур, Исфахан, Рей, Шираз. Так, по Мукаддаси, Нишапур занимал около 40 км² и насчитывал 44 квартала, около 50 улиц, 2 главных базара. Менее важными, но весьма значительными центрами были Хамадан, Кум, Истахр, Шуштер, Горган и др.

Обычно посреди города скрещивались две главные улицы, соединявшие четверо ворот. На перекрестке располагалась площадь — майдан, которую окружали дворец, соборная мечеть и базар; иногда в центре города стояла цитадель — арк. Главные магистрали членили город на четверти со своими базарами и сетью узких, кривых улиц. Кое-где, например в Нишапуре, сохранялась планировка по шахматной сетке, но стихийный рост разрушал правильную конфигурацию плана. Была хорошо продумана система водоснабжения. Вода чаще всего подводилась системой каналов, открытых или подземных. Открытые каналы содействовали увлажнению воздуха и улучшению микроклимата города, однако вода из них сильно испарялась и поэтому строились преимущественно подземные каналы. Те и другие соединялись с серией водоемов и крытых цистерн, дополнялись колодцами.

В системе обороны появились новые черты. Город укреплялся обычно сырцовой стеной, которая в профиле сужалась кверху и завершалась ходом для стрелков; ход прикрывался бруствером с зубцами или машикулями. Машикули были плоские или выступали довольно значительно (в стенах Йезда на три ряда кирпича). Куртины перемежались башнями, полуциркульными или почти круглыми в плане; башни-барбиканы совсем отделялись от стены и ставились обычно у ворот. Надежно укрепленные башнями ворота с двойным или тройным иногда изогнутым ходом и помещениями для стражи имели окованные железом или целиком железные створки. Стены окружались рвом с мостами у ворот.

Суровые оборонительные сооружения наделены формами своеобразной красоты, а иногда и орнаментом, выполняемым в кирпичной кладке. Замечательным образцом крепостной архитектуры являются восходящие к XII в. городские стены Йезда.

Исфахан, столица государства при сельджуках, один из крупнейших городов Ближнего Востока X—XIII вв., играет в истории зодчества Ирана такую же роль, как Афины в Греции или Рим в Италии. Его старая часть — шахристан, возникла в древности. Заложенная в X в. фортификация, в частности, мощная цитадель Кала- и Табарик, впоследствии подновлялась и ремонтировалась. При сельджуках центр города занимала прямоугольная площадь, на которую с севера выходила соборная мечеть, с юга — мечеть Али (от нее остался лишь минарет), с запада предположительно примыкал базар, а с востока — дворец, связанный с цитаделью крытым проходом.

В области конструкций персы строго придерживались многовековых традиций, обогащая их новыми изобретениями. Продолжалось широкое употребление камня. Средневековые авторы описывают целые города, построенные из камня на юге, западе, иногда на севере страны. Из камня строились мечети (Шираз, Шуштер), мавзолеи (Джебели Санг в Кермане, Гунбади Али в Эберку) и особенно сооружения, требовавшие прочности и долговечности — крепости и мосты во всех частях страны. Практиковалась, как и в сасанидских образцах, кладка из дикого камня на толстых слоях раствора (соборная мечеть в Ширазе), рубашка из околотого камня с внутренней забутовкой, более тщательная кладка с подбором по величине, пригонкой и тонким швом; в постройку мостов шел прекрасно отесанный камень.

Предпочтение заметно отдавалось обожженному кирпичу. Преимущества кирпича очевидны: он долговечнее дерева, дешевле камня, удобнее того и другого в работе (к тому же многие районы по природным условиям лишены ресурсов камня и дерева). Кладка из кирпича на алебастре эластична, что имеет огромное значение в сейсмических районах. Формат обожженного кирпича, всегда квадратный, к концу периода уменьшается (25×25×5,5 см; 21×21×4 см). Кирпич дает огромные возможности создания легких конструкций и разнообразнейших форм, которые вводят произведения иранской архитектуры в круг величайших достижений мирового зодчества.

Еще большее распространение имел сырец — основной материал массового строительства, широко употреблявшийся в городских укреплениях. Его формат, прежде в основном прямоугольный (38—50×9—12 см), теперь мельчает (примерно 22×5 см), но нередко остается и крупным. При выделке к сырцу примешивалась солома. Большую роль играла также глина, из которой выполнялись стены в опалубке и без нее. В покрытиях, каркасе, стойках и стеновых связях применялось дерево.

Строительная техника в основных чертах та же, что и в предыдущий период. В первые столетия она поразительно близка сасанидской: круглые столбы из кирпича, уложенного на ребро, своды и арки, сложенные методом поперечных отрезков. Прошло около трех столетий, пока привычный параболический профиль свода стал меняться на стрельчатый. Намечаются и серьезные нововведения.

Основные типы сводчатых конструкций — бочарный свод и купол на тромпах. Такой свод и купол по отдельности могут покрыть ограниченное пространство, но в большом числе они покрывают любую площадь. Возможности свода в этом направлении были расширены при постройке мечетей арабского типа. Впоследствии над обширными галереями мечетей возводятся купола на колоннах или столбах. Это техническое новшество является значительным шагом вперед по сравнению с методами сасанидского периода и укрепляется в архитектуре при сельджуках. Если техника кладки сводов поперечными отрезками остается неизменной вплоть до наших дней, то конструкция куполов с течением времени заметно совершенствуется.

В формах куполов, покрывающих большие залы, и куполов над галереями наблюдаются известные различия. Большой купол всегда опирается на тромпы. В отличие от предыдущего периода под куполом появился пояс тромпов правильного восьмиугольного плана. Промежуточные арки между тромпов дают возможность прорезать здесь окна для освещения интерьера. Меняется и принцип работы тромпа, где нагрузку принимает на себя головная арка. Угловая же оболочка не играет конструктивной роли и может быть упразднена — в ранних постройках здесь также устраиваются проемы. Арки тромпов несут на себе половину веса купола. Оболочка тромпа внутри образует нишу. Полукруглая в плане ниша в ранних образцах завершается полукуполом, но в течение XII в. заменяется частью сомкнутого свода или принимает более сложные формы (трехлопастная, сталактиты). Извне тромпы либо выступают в форме полукуполов или пирамидок, либо маскируются цоколем барабана и примыкающими конструкциями.

Купол, опираясь на октогон, образует в углах свесы, поэтому в крупных постройках восьмигранник сводится к 16-граннику посредством нишек, дополнительных парусов, сталактитов или кладки напуском. С этой целью применяются также разнообразные и красивые системы разгрузных арок. Оболочка купола облегчается к вершине уступами, и перепады толщины маскируются облицовкой.

Малые купола более разнообразны по конструкциям. Они опираются не только на тромпы (в форме сомкнутого свода), что встречается относительно редко, но и на паруса сферической формы или ложного типа в виде треугольного сельджукского паруса. Некоторые купола имеют восьмигранную форму.

1. Конструкция монастырского свода. Караван-сарай Робате-Шереф, 1114—1115 г.	2. Конструкция свода на пересекающихся арках. Соборная мечеть в Исфахане, XII в.

Был известен и монастырский свод, выводимый в противоположность западному варианту без опалубки. Посреди пролета на расстоянии около метра ставились арки из алебастра, армированные камышом; по ним выводились арочные нервюры толщиной в три кирпича и пространство между ними заполнялось кирпичом. Затем на эту конструкцию опирались четыре нервюрные полуарки и заполняли пространство между ними (рис. 1). Оставалось выложить углы, что было нетрудно. Таким способом можно ставить своды не только квадратные, но любого протяжения, умножая число промежуточных арок. На западе этот прием почти неизвестен. Иранские нервюры в принципе отличаются от готических. Они не уменьшают распор и не распределяют его, не сводят нагрузку в определенные точки. Их роль подсобная — утопленные в кладку, они помогают вести ее без опалубки. Общее лишь в том, что их жесткая сетка в известной степени противостоит деформации свода (особенно скручивающим усилиям при землетрясениях).

Купола и монастырские своды усложнялись введением нервюр из кирпича на ребро. В результате получалось неограниченное многообразие декоративных форм, где нервюры образовали лучевой или звездчатый узор (рис. 2). Они расчленяют свод на части, заполняемые кирпичной, нередко узорной кладкой.

Самый ранний точно датированный купол на нервюрах находится в южном углу мечети Эрдестана и относится к 1158 г. Это купол на тромпах в форме сомкнутого свода со скуфьей, разделенной радиально нервюрами. Надпись на куполе указывает дату и имя мастера — Махмуд из Исфахана.

Купола ставились не только на квадратном, но также на круглом и октогональном основании. Кроме сфероконических, т. е. куполов стрельчатого профиля, широко применялись шатровые. Видимо, в XI—XII вв. уже появились купола с двойной оболочкой; в некоторых случаях внешнюю оболочку, возможно, составлял деревянный шатер.

Айван мечети в Ширазе был сконструирован по принципу сасанидского здания Айвани-Карка (междуарочное покрытие там не сохранилось). В данном случае предположительно на арках покоились сводики с горизонтальной шелыгой; в XIV в. они были заменены сводиками, изогнутыми по абрису больших поперечных арок.

Письменные источники сообщают о существовании большого деревянного купола в Нишапуре. Вероятно, он был построен по типу грузинских дарбази.

В VII—X вв. основным средством декора остается резной стук. О характере стукового орнамента можно судить по стукам Наина (середина X в.), фрагментам настенного декора из Нишапура и Саве. Резной стук Наина — мотив виноградной лозы — обнаруживает связи с III стилем стука Самарры; то же можно сказать о панелях IX—X вв. из Нишапура с заключенным в шестилопастные медальоны лиственным узором (эта резьба была расцвечена желтой, синей и красной краской). Резной стук в дворцах и богатых домах включал в себя и тематические композиции на сюжеты придворной жизни и охоты. Рельеф их высок и приближается к объемной скульптуре. Часто среди орнамента размещались медальоны с изображением всадников (Рей, Саве). Применялась орнаментальная и тематическая живопись. Например, панель дворца в Нишапуре делилась на панно с росписью растительного и абстрактного характера: интервалы между этими квадратными панно были заполнены росписью под мрамор.

Сельджукскому периоду свойственны свои характерные приемы декора. Резной стуковый орнамент, обычно в виде сетки из стеблей и листьев, кладется прямо на поверхность кирпичной кладки с затертыми швами, которая и образует фон узора. Такой своеобразный орнамент кажется особенно воздушным и хрупким. Практически он действительно непрочен, легко соскальзывает с поверхности кладки. Главный же вид архитектурного декора, создающий стиль эпохи, — фигурная кладка из обожженного кирпича. Линии рисунка, углубленные или выступающие, образуют геометрический ковровый узор. Фигурная кладка украшает в интерьере панель, тромпы и пространство между ними, а также покрывает фасады; в кладке минаретов она охватывает их ствол поясами разнообразных орнаментов. Ленты надписей куфи или несха подчеркивают основание купола, окружают портал, обвивают стволы минаретов. В декор вкрапливаются фигурный кирпич и плитки резной терракоты.

В XI в. появляется (вернее, возобновляется после долгого перерыва со времени Ахеменидов) поливной декор. Сперва голубые изразцы выделяли пояс надписи на минаретах, затем вводятся в декор стен. Первый датированный образец — минарет мечети Дамгана (1106—1107 гг.). Мечеть Форумада (1219 г.) дает первый пример употребления изразцов в два тона — голубых и синих. Многие памятники сельджукского зодчества украшены глазурями в надписях и орнаменте. Среди сельджукских памятников по крайней мере два имеют купола со сталактитами из алебастра; на минаретах сталактиты размещаются в виде пышного венца под балконом.

Домонгольские памятники резного дерева насчитываются в Иране единицами. Это резные доски из Суз X—XI вв., наборной работы михраб и мимбар мечети Мейдан в Демавенде, капитель колонны той же мечети из восьми консолей с октогональной подушкой (XI—XII вв.). Все они по стилю родственны резному стуку Самарры.

От раннего средневековья не сохранились ни дворцовые, ни жилые здания, только фрагменты стука и настенной живописи свидетельствуют о их богатом убранстве.

Арабские наместники строили в главных городах Ирана мечети арабского плана с окруженным галереями двором. Но иранцы предпочитали строить мечети по образцу доисламских сооружений. В связи с этим различается два вида ранних иранских мечетей — арабский и местный.

3. Дамган. Мечеть Тарик-хане, 775 г. Вид со двора. План

4. Наин. Соборная мечеть, 960 г. План, интерьер

Особенно ясно видны черты арабского плана, мечети Тарик-хане в Дамгане с ее квадратным двором (рис. 3). Формы же здания чисто местные; параболические арки и своды на грузных круглых столбах, высота которых в 1,5—2 раза больше поперечника, живо напоминают о приемах сасанидского времени. Сырцовые своды направлены под прямым углом к фасадам двора, что отличает постройку от ранних мечетей Египта и Сирии. Столбы и арки из обожженного кирпича с затиркой швов связаны деревянной подушкой. Пол галерей на уровне двора был, видимо, незамощен. Мечеть датируется предположительно третьей четвертью VIII в.

К тому же типу относится мечеть в Наине (около 960 г., рис. 4). Однако характер конструкций здесь меняется: арки и своды получают стрельчатый профиль, более стройные столбы с высотой втрое больше поперечника выполнены постельной кладкой. Некоторые части покрыты куполами (нарядные купола близ михраба имеют один крестовый, другой звездчатый план и крупные сталактиты). Столбы, михраб и арки покрыты тонким стуковым орнаментом. Мечеть подверглась перестройкам и расширению.

Арабский план мечети удерживался в XI в. (мечеть Демавенда) и отчасти в XII в. (некоторые части мечети Эрдестана).

Вполне естественно, что в годы исламизации Ирана домусульманские храмы, так же как церкви Сирии и Палестины, превращались в мечети. Отсюда пошли местные типы мечети — чортак-киоск на западе, айван на востоке. В сельджукский период эти формы объединяются. Доисламский чортак-киоск слегка видоизменяется применительно к новым задачам — арка со стороны киблы закрывается глухой стеной, в которой размещается михраб; этой стороной чортак примыкает к ограде двора. У входа во двор ставится минарет — мил.

5. Местный тип ранних мечетей Ирана: 1 — главный купольный зал Соборной мечети Исфахана; 2 — зал мечети в Гольпайегане; 3 — зал медресе Хайдарие в Казвине; 4 — зал мечети в Эрдестане; 5 — сводчатый зал мечети в Нейризе

Купольных залов типа чортак насчитывается более десяти — в Исфахане, Эрдестане, Гольпайегане, Казвине и др. (рис. 5), но все они вошли в ансамбли более поздних построек. Самый крупный из таких залов 14,5—15 м в поперечнике находится в комплексе соборной мечети Исфахана. Его арки опираются на мощные устои четырехлопастного сечения. Надпись в основании купола содержит имя Низам ал Мулька. Трудно поверить, однако, что изящные, даже несколько дробные формы купола с трехчастными тромпами и грузные опоры связаны единым замыслом. Скорее опоры принадлежали первоначальной аббасидской мечети IX в. Четырехлопастное сечение устоев роднит их с парфянской архитектурой Нисы. Купол, видимо, возведен вместо разрушенного.

Купол соборной мечети Гольпайегана, покрывающий пролет 10,63 м, по масштабам уступает исфаханскому. Он построен сыном Малек-шаха Абу Шуджа Мухаммедом (1105—1118). Его устои явно представляют собой переработку мотива четырехлопастных столбов: углы закруглены и разделены плоскими лопатками (как угловые пилоны исфаханского купола). Углы тромпов заполнены расположенными в три яруса вогнутыми сталактитами, увенчанными ребристым полукуполом. Портал и остальные части дворового ансамбля возведены в начале XIX в.

Купольный зал соборной мечети Казвина относится к 1106—1114 гг. Такой же почти одновременно вкомпонован в квадратный план медресе Хайдарие в Казвине. Конструкция этих куполов проще по сравнению с описанными — оба имеют тромпы в виде сомкнутого свода. Поперечник первого равен 10,3 м, второго — 10,15 м.

Купол мечети Эрдестана датирован 1158 г., причем уже через два года (в 1160 г.) к нему пристроили портал. Диаметр купола 9,3 м; тромпы того же типа, как и у исфаханской мечети — трехчастные. В этой мечети различаются остатки постройки X (круглые столбы к северо-западу от главного купола) и XII вв. (купол галереи). Четырехайванный комплекс мечети образовался в позднесельджукский период.

6. Подкупольные конструкции ранних мечетей Ирана: в Казвине, Эрдестане и Гольпайегане

Интересно отметить, что все названные купола, возведенные в течение 50—60 лет, близки стилистически: все они, не считая различия в форме тромпов, объединяются одной чертой — конструкцией разгрузных арок, сводящих октогон к 16-граннику (рис. 6).

Айван мечети Нейриза, единственный образец этого типа в западных районах Ирана (7,45×18,055 м), первоначально имел в продольных стенах глубокие ниши, повторяя решение зала с контрфорсами сервистанского типа. При расширении здания в нишах прорезаны арки, связавшие айван с галереями. Айван лишен декора, за исключением покрытого резным стуком михраба. Надпись в раннем слое стука с датой 943 г. позволяет отнести к этому времени и айван; его фасад с узорной кирпичной кладкой датирован в надписи 1472 г. Облицованные по фасаду обожженным кирпичом сырцовые галереи пристроены на рубеже или в начале XIX в. Не исключено, что к IX в. относится и раннее построенное здание мечети в Ширазе — высокий айван с покрытием на поперечных арках. Айваны позднее органически вошли в состав мечети дворового плана.

Величайший памятник иранского зодчества — соборная мечеть в Исфахане. Её ансамбль создавался веками, начиная с IX в. К настоящему времени ансамбль простирается в длину на 170 м и в ширину на 140 м. Как уже упоминалось, пилоны главного купола принадлежат, видимо, первоначальной постройке (по письменным источникам 841 г.); вероятно, одновременным является и длинный северо-восточный айван. Круглые колонны в восточном углу галерей, где под слоем позднейшей штукатурки обнажается резной стук архаического рисунка, относятся, возможно, к X в.

Малый купол соборной мечети, или Гомбеде-Хаки (датирован в надписи 1088—1089 гг.), непревзойденный по конструктивной целесообразности, формам и пропорциям, справедливо считается наиболее совершенным произведением иранского зодчества. Сходство форм и конструкций с главным куполом дает основание полагать, что они близки по времени и возведены одним зодчим.

7. Исфахан. Соборная мечеть. Разрез Гомбеде-Хаки	8. Исфахан. Соборная мечеть. План: 1 — главный купол; 2 — Гомбеде-Хаки; 3 — галереи; 4 — михраб Олджейту Ходабенде (1310 г.); 5 — медресе; 6 — зимний зал

Архитектура Гомбеде-Хаки поражает сдержанностью, собранностью, масштабностью, плавной гармонией линий (рис. 7). На четыре стороны раскрывались арки: широкая, средняя и две узких (впоследствии с северной стороны они были заложены); архивольты арок опираются на угловые вытянутые колонки. Арки над ячеистыми тромпами сводят квадрат к 16-граннику. Высота составляет удвоенную ширину постройки (10 и 20 м). Толщина стен и оболочки купола плавно уменьшается от основания к вершине и, хотя они созданы чисто эмпирическим путем, точно отвечают современным методам расчета — силы распора купола не выходят за пределы конструкции. Очень сдержанный декор составляют узорная кладка (тимпаны больших арок, пояс тромпов) и вставки резной терракоты (тимпаны и софиты малых арок); основание купола огибает фриз куфической надписи.

Тип мечети-киоска сменяется дворовым четырехайванным. Отдельные киоски и айваны обрастают пристройками, образуя обычный для архитектуры Ирана тип соборной мечети. Такой план получила и мечеть Исфахана. К концу сельджукского периода она имела контур прямоугольника с дополнениями (рис. 8). Из 55 куполов восточной половины 44 сельджукские, причем 18 из них опираются на треугольные и 14 на сферические паруса, а 9 куполов представляют собой вариант монастырского свода. По письменным источникам, при мечети был богато отделанный минарет.

9. Завар. Мечеть, 1158 г. План	10. Минарет Сарабан в Исфахане, конец XII в. и минарет в Барсиане близ Исфахана, XI в. (деталь)

Самая ранняя мечеть четырехайванного плана, задуманная как цельный единовременный ансамбль, относится уже к XII в. Это мечеть в Заваре близ Ардистана, построенная в 1158 г. (рис. 9). Ее купол пролетом 7,45 м на трехчастных тромпах по конструкции аналогичен исфаханскому и ардистанскому. Четырехайванные мечети по существу являются местным типом, который восходит к архитектуре дворцов и домов Междуречья, а также хорасанского жилища.

Независимо от планировки мечетей, при них (обычно у северного угла) ставились минареты — мил. Ранние минареты Ирана были (по крайней мере, в нижней части) квадратного сечения, как в Тарик-хане.

В наинской мечети цоколь невысокого минарета квадратный, ствол восьмигранный и лишь вершина круглая (вряд ли она была такой первоначально). Позднее складывается отличающийся от западного тип необычайно стройной, слегка суживающейся кверху башни круглого плана; круглые минареты до XI в. неизвестны.

Минареты XI—XII вв. ставились иногда на квадратный цоколь; изредка у них наблюдается граненая или звездчатая база. Ствол покрыт узорной кирпичной кладкой. Орнамент либо покрывает минарет цельным полотном на всю его высоту, либо делится поясами разнообразных рисунков, перемежаемых кольцами надписей. Надписи и некоторые элементы орнамента выполнялись из фигурного (лекального) кирпича. Для освещения винтовой лестницы, размещенной в стволе минарета, служили редкие и узкие отверстия, не нарушавшие орнамента. Вершина ранних минаретов завершалась деревянным павильоном с галереей и шатровой кровлей небольшого уклона, опиравшейся на центральный кирпичный столб; позднее его заменяет венчающий фонарь на кирпичном большого выноса карнизе веерообразной кладки из кирпича или в форме сталактитов; но крыша фонаря остается деревянной. Иногда над венцом сталактитов возводится стройная башенка под куполом. К концу XII в. появляется второй, промежуточный, сталактитовый балкончик.

Высота минаретов иногда превышала 50 м. Вытянутые пропорции (например, 1:12, 1:13) делали их похожими на колонну. К наиболее ранним принадлежат минареты Исфахана и Дамгана (1026—1029 и 1058 гг.) (рис. 10). Безусловно за образец был принят какой-то тип доисламского сооружения, вернее всего круглые сигнальные башни, которые ставились вдоль дорог в Средней Азии. Этот тип, видимо, был принесен в Иран сельджуками.

Мавзолеи светских и духовных лиц различались по формам. Правители воздвигали себе усыпальницы в виде башен под шатровой кровлей. Гробницы духовных лиц — имамзода, являвшиеся разновидностью культовых зданий и местами почитания, имели вид компактной, чаще кубической постройки под куполом. Они могли служить чисто мемориальным памятником, обозначающим «святое место», связанное с легендарным событием или пребыванием «святого».

Ранний мавзолей этого типа в Сенгбесте к юго-востоку от Мешхеда (997—1028 гг.) свидетельствует о том, что здесь, так же как и в мечетях павильонного типа, форма заимствована от сасанидских храмов огня — четыре арки по сторонам не обусловлены назначением здания. Объем здания прежде венчала внешняя галерея (не сохранилась). Интерьер с тромпами по сегменту окружности отделан строгой и красивой зигзагообразной кладкой кирпича. К зданию примыкает минарет, входивший некогда в комплекс двора.

11. Керман. Мавзолей Джебели-Санг, XII. Разрез, план
13. Рей. Медресе XI в. План	12. Гомбеде-Кабус, 1006 г. Общий вид. Планы Гомбеде-Кабус и башенного мавзолея в Эберку (1056 г.)

Восьмигранный мавзолей Джебели-Санг близ Кермана уникален по формам и конструкции (рис. 11). Его стены разрезаны восемью заключенными в ниши арками, над которыми размещены окна. Переход к куполу осуществлен 16-гранной аркатурой с восемью окнами. Постройка сложена из дикого камня на извести, только купол кирпичный. В куполе оставлено большое круглое отверстие. Чрезмерная толщина стен и кольца кладки вокруг купола позволяют предположить, что здесь задумана, но не осуществлена внешняя оболочка. Следовательно, это первое известное в Иране здание с двойным куполом. Вполне допустимо, что его постройка прервана в 1186 г. нашествием гузов, истребивших все население города.

Внешний купол имел (предположительно) и мавзолей Дувазда Имам в Йезде (конец XII в).

Башенный мавзолей представляет собой загадку — неясны как форма, так и его назначение. Происхождение такого мавзолея, видимо, связано с древним культовым прототипом. Возведение шатрового купола в постройках проще всего объяснить соображениями композиции: никакой другой тип покрытия не гармонирует так удачно с устремленным вверх объемом башен. Вертикальная динамика подчеркивается рифленой или рубчатой структурой стен, образующей как бы пучок колонн. Такая структура развивается со временем в постройках этого типа. Можно допустить, что такие башни, так же как и некоторые имамзода, были чисто коммеморативными памятниками.

Башенные мавзолеи известны главным образом в Хорасане, вдоль северной границы современного Ирана. Для башен XI в. характерен круглый цилиндрический объем (например, Чехель Духтеран в Дамгане, 1056 г.). Они опоясаны под куполом лентами куфических надписей и орнаментов, выполненных в кирпичной кладке. К XII в. появляется тенденция усложнять план гофрами, лопатками, звездчатой структурой плана, например башня в Рее (1139 г.) с гофрированными стенами, где углы гофр связаны наверху сталактитами.

Один из шедевров иранского зодчества — Гомбеде-Кабус (1006 г.). Этот мавзолей высится на небольшом холме к северу от селения того же имени в долине Горгана. Он построен в виде круглой, слегка суженной кверху башни под коническим куполом (рис. 12). Десять прямоугольных ребер выступают из стены, упираясь внизу и вверху в покатый обрез. Два пояса надписи охватывают кирпичный мавзолей на высоте 8 м и под крышей. Буквы куфического письма выложены из кирпича. Надписи сообщают имя Кабуса и начало постройки в 1006—1007 гг. Скромная арка ведет внутрь башни.

Размеры башни поражают. Ее внутренний поперечник 9,97 м, внешний 14,63 м; высота в настоящее время около 51 м. В результате раскопок установлено, что стены уходят в глубь холма еще по меньшей мере на 10 м. Следует ли считать, что нижняя часть постройки скрыта искусственной насыпью? В таком случае как выглядела постройка первоначально? Этот вопрос еще ждет своего решения. Вторая загадка здания — отсутствие каких-либо следов наземного захоронения. Третья загадка заключается в том, что в кладке стен нет следов подмостей или пальцев. Кладка стен отличная. Кровля выложена специально сформованным кирпичом и гладкая, отшлифованная ветрами поверхность кажется монолитной.

Медресе формировались в Хорасане, где появились как частные школы. При Низам ал Мульке медресе стали государственным учреждением. Их дворовый четырехайванный план ведет свое происхождение, как и мечеть, от жилища. Один из айванов, поменьше, служит входом, другой, напротив входа, самый большой, выполняет функции мечети. Ранние образцы этих сооружений — два четырехайванных медресе сохранились в Иране от XI в. Низамие в Харгирде представляет собой груду развалин, где едва заметны контуры отдельных частей; фрагмент надписи резной терракоты в главном айване указывает имя Низам ал-Мулька. Остатки близкой по времени постройки со стуковым орнаментом открыты в Рее — небольшое медресе 49×38 м с ограниченным числом келий, зажатых между айванами по углам здания (рис. 13).

По четырехайванной системе строились также караван-сараи. Предположительно X в. датируется Робате-Керим, расположенный на равнине Шахриар, со сводчатыми помещениями вокруг двора и четырьмя купольными залами по углам. Караван-сарай Заффаруни принадлежал Малек-шаху. Зиарид Шараф близ Семнана (1029—1049 гг.) сложен из дикого камня. Самый известный из ранних караван-сараев Робате-Шараф — уникальное по своей художественной ценности произведение зодчества. Он стоит в пустынной местности между Мешхедом и Серахсом на старой дороге, соединявшей некогда Мерв и Нишапур. Возведен предположительно по приказу мервского правителя Шараф ад-Дина, который в 1121 г. стал визирем Султана Санджара. Вероятная дата 1114—1115 гг.

Постройка делится на два двора, из которых более просторный второй двор предназначался, видимо, для высокопоставленных лиц (рис. 14). Оси каждого двора отмечают четыре айвана. В глубине второго двора вкомпонованы парадные группы комнат с уютными внутренними двориками, тоже четырехайванными. В каждом дворе слева от входа расположена мечеть и помещения связаны по фасаду арочной галереей. Арки разделены пилонами с арочными нишами на два яруса; из них нижняя имеет трехлопастное венчание, верхняя — стрельчатое. На портале внешнего фасада нижние ниши трехлопастного плана.

Покрытия куполов и сводов разнообразием деталей и приемов свидетельствуют об изобретательности мастера. По углам первого двора размещены квадратные комнаты, крытые монастырским сводом, где выделяются положенные накрест полосы орнаментальной кирпичной кладки. В дальних углах второго двора залы покрыты куполами на полукупольных тромпах, к ним с юга примыкают помещения с ложной аркой. В малых залах размером всего 4×4 м мастер не нашел нужным применять тромпы, но покрыл углы деревянными перемычками; заштукатуренные алебастром, они получили форму плоской фигурной нишки. Самый затейливый и оригинальный вид тромпа в мечети второго двора имеет встречную арку и трехлопастное завершение (рис. 14).

14. Караван-сарай Робате-Шараф в Хорасане, 1114—1115 г. План, тромп одного из помещений	15. Исфахан. Мост Шахристана

Позже некоторые части здания были возобновлены или отремонтированы. Первоначальный декор составляют фигурная кладка кирпича, которая сохранилась без изменений в ряде помещений (например, в куполах на северо-западной стороне второго двора) и расшивка швов и бантиков. Нетронутым остался и декор порталов — входного и главного айванов второго двора с их кружевным геометрическим орнаментом и эпиграфикой. Впоследствии во многих частях здания поверх кирпичной кладки нанесли резной стуковый орнамент, в частности, внутри главного северо-западного айвана, где надпись, выполненная несхом, указывает дату всех этих подновлений — 1154—1155 гг.

Иранцы постигли в совершенстве искусство возведения мостов. Помимо того что мосты отличались прочностью и стояли столетия, они имели разностороннее назначение. Связывая берега реки, мост одновременно служил плотиной, поднимая уровень воды и облегчая полив окрестных земель; у входа на мост ставилась крепость или таможня. Арабские авторы X—XIII вв. с восхищением отзываются об иранских мостах, называя их даже чудом.

Самые значительные и ранние мосты находятся в Фарсе и Хузистане, где их возведение было обусловлено как населенностью и, следовательно, интенсивностью движения, так и рельефом страны. Здесь были отремонтированы построенные при Сасанидах мосты-плотины в Дизфуле, Шуштере и др. Возможно, шахристанский мост через Зандеруд, ниже Исфахана, также построен римскими военнопленными, на что указывает чисто римский прием мостостроения — дополнительные сводики-тоннели над быками для пропуска полой воды (рис. 15). Эта особенность конструкции облегчает напор паводка, делая конструкцию более устойчивой при уменьшенной массе кладки. Поскольку такое решение рассчитано лишь на случаи особенно высокой воды, то с течением времени от него отказались. Арки-тоннели моста в Шахристане, чрезмерно широкие, ослабляют конструкцию. Дополнительные тоннели моста в Тусе, предположительно X в., гораздо уже, но вполне достаточны для выполнения своей функции. Мост через р. Горган XI—XII в. с мощными закругленными кирпичными быками, украшенными узорной кладкой геометрического рисунка, не имеет дополнительных арок.

В Нигаре к югу от Кермана сохранились остатки бани XI—XII вв. с небольшим числом помещений, среди которых выделяются два квадратных со срезанными углами купольных зала.